Исторические районы Петербурга от А до Я
Шрифт:
Теперь месте бывшей колонии стоят новостройки, в том числе элитный микрорайон под названием «Город солнца». Последние следы от пустыря на месте колонии исчезли весной 2004 г. при строительстве магазина «Лента». Ни следа не осталось теперь от прежних сельских улиц. Как сделать, чтобы все-таки не получилось, что целый пласт петербургской истории стирается с лица земли? Может быть, надо установить в «Городе солнца» какой-нибудь памятный знак, который бы напоминал о немцах-колонистах? Чтобы знали мы: не на бесхозном пустыре построен «Город солнца», а земле с богатой и уникальной многовековой историей…
Ново-Саратовка
Это старинное село по странной причуде административного деления находится в Ленинградской области, хотя расположено прямо напротив новостроек Рыбацкого, на противоположном, правом берегу Невы.
История поселка началась
Колонисты вели замкнутый образ жизни, свято хранили свои национальные и религиозные традиции. Между собой говорили по-немецки, женились и выходили замуж только за немцев из других колоний. Быт колонистов отличался присущей немцам строгостью и аккуратностью. Занимались они сельским хозяйством, ведя его с немецкой педантичностью. Кроме того, колонисты практиковали взятие к себе в помощники малолетних сирот из воспитательных домов.
Современники уважительно отзывались о колонистах, подчеркивали их трудолюбие и выносливость, отмечали образцовую чистоту и порядок на мощеных улицах, недаром Ново-Саратовка производила впечатление небольшого уездного города. Правда, современники сетовали, что колонисты используют, в отличие от русских, фекалии как удобрение для полей, поэтому запах оттуда, по их словам, шел невыносимый. Это главное, что не нравилось дачникам в Ново-Саратовке. И еще – отсутствие увеселительных заведений. В остальном – просто благодать: обилие свежих молочных продуктов и никаких пьяных драк.
«В старину у колонистов существовали патриархальные нравы, – писал историк Михаил Пыляев, – нищих здесь никогда не было, если случалось кому впасть в нищету, то его родственники и соседи ему помогали, засевали своими семенами его поле, давали скотину и т. п. С такой помощью бедняк скоро поправлялся»…
«Когда-то жителям Рыбацкого была отведена вода для ловли рыбы и поставки ее ко двору, – рассказывает старожил Рыбацкого Елена Александрова Сафронова (Мясникова). – А немцам была отдана земля, поэтому, соблюдая правила, ни у одного колониста на берегу не было ни плота, ни лодки».
Вид на Ново-Саратовку со стороны новостроек Рыбацкого. Фото автора, апрель 2007 г.
Действительно, еще в 1760-х гг., при поселении немецких семейств напротив Рыбной слободы (Рыбацкого), им отдали чуть больше 2100 десятин, включая прибрежную полосу, ранее принадлежавшую крестьянам этой слободы. Взамен русские крестьяне получили в вечное пользование двенадцать рыбных тонь, семь из которых примыкали к берегу немецкой колонии.
До конца 1850-х гг. немецкие колонисты беспрепятственно проходили по этим тоням, перевозили на барках удобрения из Петербурга и останавливались у специально построенных спусков на высоком берегу Невы для поднятия груза на берег. С этого же времени крестьяне Рыбной слободы начали особенно активно пользоваться тонями и за плату давали возможность стоять проходившим по Неве плотам с лесом, что вызывало недовольство колонистов, так как плоты мешали подходу к берегу. Тогда колонисты подали иск в суд с требованием запретить остановку плотов. Тяжба длилась почти десять лет – с 1860 по 1869 г. Крестьяне Рыбной слободы подали встречный иск, в котором обвиняли колонистов в том, что при перевозке фекалий распространялось зловоние и загрязнялись принадлежавшие им тони, где гибла рыба.
В результате долгой тяжбы был составлен точный чертеж берегового пространства с показаниями тонь русских крестьян, а немецким колонистам предписали перенести спуски к тем участкам принадлежащего им берега, где тонь не было.
Любопытно, что еще в начале ХХ в. в деревне сохранялись постройки давних екатерининских времен. Так, в конце июня 1913 г. в печати сообщалось об огромном пожаре в Ново-Саратовской колонии, в огне которого погибло два «исторических крестьянских домика». Это были именно те постройки, которые Екатерина II, желая поощрить трудолюбие
местных колонистов, подарила двум из них – самым трудолюбивым в сельском хозяйстве.…Немецкой идиллии не стало, когда началась Первая мировая война и на питерских немцев стали коситься как на соплеменников «злейших врагов России». Затем пришла другая беда – «раскулачивание».
После «года великого перелома» раскулачивание продолжилось. Наиболее зажиточных хозяев выселили, а в 1937 г. многих репрессировали по «политическим статьям». Во время войны «советские немцы», как уже говорилось выше, оказались меж двух огней. Советская власть рассматривала их как пресловутую «пятую колонну» и делала все, чтобы ликвидировать остатки национальных автономий и выселить немцев подальше от фронта. В августе 1941 г., когда немцы подходили к Ленинграду, Военный совет Ленинградского фронта принял постановление «Об обязательной эвакуации немецкого и финского населения из пригородных районов Ленинградской области». Но тогда этот приказ удалось выполнить только частично. 20 марта 1942 г. было принято повторное постановление Военного совета о депортации оставшихся внутри кольца финнов и немцев.
Выселяли в принудительном порядке, в 24 часа. Ленинградских финнов и немцев, многие годы живших на этой земле и теперь получивших «клеймо» спецпоселенцев, отправляли в Сибирь. После войны им не было разрешено вернуться в родные места, и только некоторым удавалось преодолевать множественные преграды. Но, как правило, возвращаться уже было некуда: постройки колонистов заселялись русскими и превращались в многосемейные общежития.
Последней памятью о немцах в Ново-Саратовке оставалось старинное колонистское кладбище с характерными каменными надгробиями, с эпитафиями, написанными готической вязью. И по сей день на кладбище в Ново-Саратовке среди современных могил можно кое-где увидеть полуразрушенные надгробные камни немецких колонистов. В центре кладбища даже свалку устроили из старых немецких надгробий. А сколько загадок они хранят! Есть там, например, чугунная плита с надписью на английском языке, сообщающая, что похоронен тут Георг Тэйлор из города Йоркшира в Англии, который покинул сей мир в апреле 1877 г., в возрасте всего 39 лет. Кто он, этот таинственный Георг Тэйлор? Почему он оказался на немецком кладбище Ново-Саратовки?..
Любопытна блокадная страница из истории Ново-Саратовки: именно здесь с конца 1941 г., после эвакуации с Ханко, находилась бригада под командованием Николая Симоняка.
«Фронтовые интенданты несправедливо относятся к бригаде, – заявил генерал Симоняк члену Военного совета фронта А.А. Кузнецову, приехавшему в бригаду в конце 1941 г. – Перевели на тыловой паек, и получается курорт наизнанку. Командир артиллерийского полка Морозов докладывает: „На Ханко потерял четырнадцать бойцов, а от недоедания уже умерло втрое больше“. И в стрелковых полках больные появились, еле держатся на ногах» [5] . После разговора с Кузнецовым бригаду Симоняка перестали «ощипывать», повысили паек, приравняв ханковцев к бойцам переднего края.
5
Из книги «Генерал Симоняк» М.П. Стрешинского и И.М. Франтишева.
Именно из Ново-Саратовки бригада, преобразованная весной 1942 г. в 136-ю стрелковую дивизию, уходила, чтобы принять участие в тяжелых боях за «Ивановский пятачок». Потом вернулась обратно, чтобы готовиться к решающим боям за прорыв блокады.
Между Ново-Саратовкой и Рыбацким солдаты под личным наблюдением Симоняка учились преодолевать пространство Невы. В этих учениях левый берег у Рыбацкого становился «немецким», и штурмовые группы тренировались преодолевать обледенелые скаты.
Здесь же, возле Ново-Саратовский колонии, построили опытную переправу для танков. Дело в том, что в инженерном управлении фронта ломали голову над тем, как переправлять танки через Неву. Сперва инженеры предлагали после форсирования реки пехотой и захвата ею плацдарма взорвать лед и навести понтонный мост. Попробовали вмораживать в лед тросы, армировать его, но опыт оказался неудачным. После долгих расчетов два инженера, Леонид Смаглий и Лев Баршай, предложили проложить по льду деревянные бруы двумя рядами, как рельсы, просверлить брусы и лед, пропустить штыри и соединить болтами. Скрепленное морозом, получалось нечто вроде деревянно-ледяных балок, способных выдержать большую тяжесть. Именно такую опытную переправу и построили на Неве возле Ново-Саратовской колонии. Полученный опыт пригодился, когда в январе 1943 г. началась операция по прорыву блокады…