Истории Дикого поля
Шрифт:
Ну а дальше произошло то, чего не ожидал никто. Мстислав Удалой не стал дожидаться, покуда киевский князь закончит свою речь. Он подошел к тому месту, где сидел Мстислав Старый и князья Дубровицкие.
– Мне надоело слушать эти речи – «нужно погодить», «давайте пообсмотримся». Сколько можно? Как ты, князь Киевский, воевать собрался, я уже понял. И как твои родственнички воюют – тоже наслышан. Что, князь, получил по сопатке от монголов?
Последний вопрос Мстислав Удалой задал Александру Глебовичу, который попервах даже растерялся. От обиды кровь прилила к его лицу. Не помня себя от ярости, он бросился на обидчика с кулаками. Хорошо, что рядом был князь Черниговский, который не дал сцепившимся выхватить из ножен
Юродивый, несмотря на всю свою худорбу, оказался жилистым и таскал камни наравне с другими дружинниками. При этом рот у него не закрывался ни на минуту, и если где-то раздавался хохот, значит, там и ищи Плошку. Всю оставшуюся ночь Александр Глебович вместе со своими дружинниками возводил укрепления временного лагеря. Выбрав место на каменистом возвышении, они поставили в круг все повозки, которые были в обозе. Теперь же, накладывая на них камни и мешки с землей, укрепляли и поднимали эти «стены» как можно выше.
Решив передохнуть, князь подставил спину теплому майскому солнцу и с интересом посмотрел в сторону реки. С этого места оба ее берега были как на ладони. Противоположная сторона была пустынна, но разведка половцев донесла, что монголы рассредоточились по балкам за ближайшими холмами. Многочисленные дымы от костров были тому подтверждением. И только изредка у кромки воды появлялись всадники монгольского дозора. Выпустив несколько стрел в сторону «урусов», они скрывались за ближайшей излучиной реки.
А вот в лагере Мстислава Удалого и его тестя половецкого хана Котяна было оживленно. По всему было видно, что они что-то затевают. Половецкие всадники носились по степи как заведенные, а русичи чинили подпругу и точили мечи. Уже к вечеру, оставив лошадей конюхам, Мстислав Удалой и хан Котян, тайно, по дну глубокой балки, вышли к берегу степной реки. Они долго всматривались в противоположный берег, по-видимому, решая, в каком месте нанести удар.
29 мая 1223 года конница русичей и половцев начала стремительную переправу на левый берег Калки – благо речка была неглубокой. Но не успели первые половецкие всадники добраться до противоположного берега, как из-за ближайшего пригорка вылетела монгольская конница. На ходу перестроившись в одну линию, они стали охватывать атакующих с двух сторон.
Мстислав Киевский, князь Дубровицкий со своими воеводами и дружинниками наблюдали за этим с высоты холма, на котором располагался их лагерь. Они видели, как идущие впереди отряды половецких всадников стали осыпать противника стрелами. В считанные минуты ряды атакующих монголов поредели. Даже большие потери не остановили монгольскую конницу. Казалось, еще минута, и эта лавина сбросит в речку и половцев, и русичей.
Но тут произошло что-то невероятное. Александр Глебович увидел, как на левом крыле монгольской конницы появилась небольшая группа половецких всадников. Спешившись, они сняли с седел своих лошадей какие-то продолговатые корзины. Не обращая внимания на град стрел, которые тут же полетели в их сторону, они стали возиться со своим необычным грузом. И только через несколько мгновений князь понял, что затеяли половцы. Они выпустили из корзин с десяток отловленных накануне лисиц, к рыжим хвостам которых были привязаны веревки с горящей паклей. Обезумевшие от боли и страха животные бросились в степь, со стороны которой наступали монголы. Уже через пару минут лисицы оказались между копыт монгольских лошадей, которые шарахались от них в разные стороны. Четкий строй монголов был нарушен, что позволило коннице волынского
князя отбросить их от берега вглубь степи. Освободившееся пространство тут же заняли половцы и дружинники князя Галицкого. Немного выше по течению переправились полки курского князя Олега Святославича. Увидев, что ситуация изменилась к лучшему, повел к переправе свои дружины и князь черниговский.– Ай да молодцы! – искренне обрадовался действиям своих побратимов князь Дубровицкий. – И наши поганые не промах. Ишь, стервецы, чего удумали – моголов лисами попужать. Так этим скобленым рылам и надо.
В эти минуты он позабыл о вчерашней ссоре с князем Галицким и хотел только одного – не отсиживаться за повозками, а быть там, среди своих земляков, на левом берегу Калки. Опять воинская слава прошла мимо него!
– Поостынь, малость, – буркнул стоящий рядом с ним князь Киевский. – Еще не вечер. Эти ироды так просто не отступят.
– Эх, неправильно полки выставили! – с досадой вторил ему воевода Петеля. – Друг дружку подпирают, да и речка дюже близко. Ежели что…
– Опять ты за свое, Петелич! – перебил его Александр Глебович. – «Ежели, да кабы». Вот как ты хотел, старый пень, так и вышло – там воины славу добывают, а мы здесь телеги переставляем с места на место.
Бросив от досады кафтан на землю, он направился к бадейке с водой и с шумом опрокинул ее на себя. Оказавшийся рядом Плошка открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, получив затрещину от князя, покатился по земле так, что только пятки засверкали.
Так прошел день. Потом еще один. Уставшие от долгого стояния в открытой степи, многие дружинники поснимали с себя кольчуги, воткнули копья в землю и стали разводить костры. Половцы, сменяя друг друга, водили коней на водопой. Особо отчаянные от скуки придумали себе забаву – взобраться на ближайший пригорок, приспустить портки и показать неприятелю свою задницу.
Монголы ударили 31 мая 1223 года. Основное направление их атаки пришлось на волынян и половцев. Первыми не выдержали натиска степняки. Развернувшись, половцы побежали к реке, увлекая за собой и русичей, которые старались выдерживать строй и продолжали бой. Началась давка и паника.
Данило Волынский вместе со своими воеводами попытался остановить бегущих с поля боя, но был ранен в грудь. Не помог ему и Мстислав Луцкий, пытавшийся зайти монгольской коннице с фланга. Под градом стрел его дружина вынуждена была отступить. На плечах у половцев монголы ворвались в расположение основных сил русичей, где их встретили воины князя Галицкого Мстислава Удалого.
– Эх, да что же вы, братцы, творите! – в сердцах воскликнул Александр Глебович, который видел все, что происходит в пойме реки. Приложив ладони ко рту, он что есть мочи закричал:
– Держите строй! Строй держите!
Но кто же его услышит? Пытающийся навести порядок в своих полках Мстислав Удалой не слышал даже собственного голоса. Ржание лошадей, стоны раненых, крики наступающих, звон оружия и глухие удары щитов разносились над рекой по всей округе. Присмотревшись, князь Дубровицкий увидел, что вода в реке меняется на глазах – ее прозрачные воды стали кроваво-красными, а трава на берегу черной.
– Что ж мы стоим, братцы! – крикнул он дружинникам, которые находились рядом с ним и видели, как гибнут их товарищи. – В стремена! Поможем русичам!
Вскочив в седло, он увлек за собой с добрую сотню дружинников, которые за своим князем готовы были и в огонь и в воду. Они устремились вниз по склону, стараясь как можно быстрее достичь берега реки. Это было сделать непросто – навстречу им бежали десятки, сотни воинов, спешившие укрыться в лагере киевского князя. К тому же, с левого фланга их стремительно атаковал отряд монгольской конницы, который отсек отступающих от укреплений русичей.
Рискуя потерять не только руку, но и голову, воевода Петеля схватил под уздцы лошадь своего князя: