Истории Джека. Часть 3

– Унро! Берегись! Я сейчас его!..

Неразборчивый вопль она отнесла на счет того, что Унро ее услышал.

Вдохнула глубоко-глубоко, выплетая чары пространственного переноса.

Сложив ладонь в жест «меч короля», Шиповник резко рубанула наискось перед тушей монстр-объекта.

Оказывается, может быть так тихо. Снова только собственное дыхание да ветер где-то в ветвях.

Шиповник обошла располовиненного монстра и попробовала вытащить юношу из-под придавившей его кишки-шеи. Сил не было совсем, и девушка заревела от усталости, растирая слезы по щекам, опустилась рядом на колени, пока Унро с трудом выпутывался сам. Лицо и руки его было в ссадинах и царапинах.

– Я же кричал: беги, – устало сказал он разбитыми губами, присев рядом с ней.

– Ты что, дурак?.. – со слезами спросила Шиповник, пытаясь ощупать его руки и ребра, не сразу догадавшись запустить сканирующий щуп на поиск переломов. – Дурак, да?.. Я так испугалась! Я думала, он тебя убивает…

– Прости, – раскаянно шептал Унро, гладя ее по голове. – Прости. Я больше так не буду.

Потом они осмотрели место происшествия. Разделенное будто по линейке существо не подавало и признаков жизни. Неглубокая просека разделила ельник позади него метров на десять.

– Как ты это сделала? – спросил Унро, содрогаясь от мысли, что и его тело могло оказаться на линии разрыва.

– Я… поймала половину его тела в пространственный карман и сместила на несколько сантиметров… с глубиной не получилось рассчитать, поэтому деревья задело.

– Я не уверен, – тщательно подбирая слова, сказал Унро, – что местные это оценят, но… по-моему, это было круто.

Шиповник тоже не была уверена, ее просто трясло. Юноша снова помог ей встать и повел обратно; Шиповник обеими руками держалась за его плечо, оказавшееся на удивление твердым.

Когда они вышли из леса, появилась мобильная связь – зазвонил телефон.

С пригорка к ним навстречу бежал Вервольф.

– Вы где? – в панике спросила Энца. – Я уже полтора часа пытаюсь кому-нибудь из вас дозвониться, мне сказали, что вы пошли на ликвидацию монстр-объекта… Что случилось? Если надо, я прямо сейчас к вам поеду.

– Не надо, – слабым голосом сказала Шиповник. – Мы уже все. Мы его… ликвидировали. Я его разрубила…Пространственной ловушкой.

– Ты – что?.. Вот это да! – неподдельное восхищение в голосе Энцы благодатным бальзамом пролилось на душу Шиповник. – Круто! Слушай, ты такая молодец! Унро-то как, цел?

Шиповник засмеялась – сначала тихо, потом громче и громче. Она сунула телефон Унро, а сама сложилась пополам, не в силах унять хохот.

Она даже не ожидала, что это так… приятно. Что похвала от Энцы будет настолько воодушевляющей.

Впрочем, второй раз в лес она бы не сунулась. Даже ради этого необъятного чувства восторга одержанной победы.

– Привет, – сказал в трубку Унро, беспокойно поглядывая в сторону Шиповник. – Да, я в порядке. Ага, и она тоже. Ой, вот спасибо! Мы как раз сейчас туда поедем и… поздно? Ну, не знаю, может, тут договоримся, где-то переночуем… Да, конечно. Я позвоню.

Он прервал связь и сказал успокоившейся уже Шиповник, которая вытирала ладонью слезы с глаз.

– Пока мы по лесу ходили, Энца прочитала те байки, про ведьму, что я ей послал, и поговорила с архивариусом в Хрыпно, так что нас уже там целая подборка ждет.

– Я вас к себе домой сейчас отвезу, – решительно сказал Вервольф. – Моя подруга готовит обалденно. Накормлю и доставлю в архив, все как договаривались. И за мной еще отчет в Гражин. И… если вам негде остановится, то я вас могу устроить.

– Столько добра – и все нам одним? – фыркнула Шиповник, уже приходя в себя и обретая присутствие духа.

Как там жил Вервольф, как выглядела его подруга и что они ели, Шиповник не запомнила совсем. Она устала, но больше всего ей хотелось приняться за свою настоящую работу и потом вернуться домой.

Ну, пусть в общежитие.

Главное – вернуться уже, и чтобы все было как следует, без неопределенностей, неожиданностей и поездок этих дурацких.

Когда их довезли до здания службы магической охраны города, было уже около пяти. Шиповник даже удивилась: ей-то казалось, что прошел целый день или даже два с того далекого утра в отделе.

Здесь их ждал стол, заваленный бумагами и подобранными подшивками, папками и коробками с документами, старенький компьютер с выходом в сеть и пожилой архивариус, который подробно рассказал, что и где лежит, и как искать остальное, если понадобится.

По рассказам деревенских бабок, которые сами не помнили ведьму, но слышали истории от своих теток-матерей, на том конце деревни, где сейчас был поросший бурьяном холм, стояли три дома. Не отдельно стояли, улица была, потом две избенки выгорели аккурат между ними и остальными, так и получилось, что дома на отшибе.

Люди там жили самые обычные, звезд с неба не хватали, работали на поле, за скотиной ходили, детей растили. Ни магов, ни монстров в округе почти и не водилось.

А вот однажды осенью вернулись с солдатской службы сразу трое: одноногий Митька Кабан и братья Вуричи. Братья-то каждый с женкой вернулись, у старшего молодая да смазливая хохотушка, а у младшего степенная вдовушка с дочкой. Дочке было всего ничего, от первого мужа она осталась, но отчим ее как родную любил, своих-то детей сразу завести не удавалось.

Хоть и приезжие бабы, а все как-никак в общую жизнь влились, обе работящие, хоть и старшого жена слишком уж остра на язык была.

Энца с архивариусом подняли записи имперского регистратора по этой волости и сумели примерно рассчитать, что после женитьбы братья вернулись в деревню в девятьсот седьмом, за год до пропажи егерей.

Помаленьку и жили, пока по весне не началось дурное. Сначала дохли свиньи да козы, не скопом, а по одной – еще подумали, что болячка какая прицепилась. Потом разом пали три коровы у старостиной свояченицы, а дальше, как лето пришло, такое стало твориться…

Тут байки расходились кардинально, пестря всевозможными ужасами, таинственными знаками, пропажами людей и найденными обескровленными трупами. Звали магов из Хрыпно, те амулетов навешали везде, ворота размалевали знаками своими да уехали.

Люди пропадали. С Вуричами перестали знаться – и с мужиками, и с бабами – которые, верно и были всему причиной, потому как приезжие.

Прекратилось вдруг само. Когда именно, никто вспомнить не смог, да и про Вуричей – куда они делись, померли или уехали, было неизвестно.