Истории Джека. Дилогия

– Айниэль любит играть в игру с этой запертой комнатой. По правилу, сюда нельзя заходить, но тот, кто заходит, становится ее добычей. Альбер продержался дольше вас, целых два месяца, кстати. А ты, Энца, мешала игре, когда сдерживала Джека, поэтому Айниэль попросила тебя убрать. Из тебя все равно много не взять.

Энца заморгала. Вот в чем причина всех этих "подножек"...

– Значит, я права?
– спросила она.

– Права, права, - откликнулся Артур.
– Я вернул ее... думал, ну как же так, уроды живут, а ее не стало... Из тех, кто с нами играл в игру, половина догадывались о том, что здесь что-то не так еще в первую неделю. Боялись ходить одни, спускаться в подвал... А вы как чурбаны, честное слово. И Альбер... До Альбера тоже долго доходило. Ну, а внешние почти не приходят. Я четко слежу, открываю доступ только когда нужны новые.

Айниэль замерла у стены, зажав руками уши, и, казалось, вовсе перестала обращать внимание на окружающее. Артур же... торопился, сбиваясь, перескакивал с одного на другое и давился словами. Выходила сумятица, сквозь которую проглядывала истинная история, весьма печальная, надо сказать.

– Ты мог ее имя сменить, - сказал Джек.
– Уехать куда-нибудь. Ты как будто сам говоришь: поймай, ну поймай же меня.

– Да пошел ты, - зло отозвался Артур.
– Много, блин, понимаешь. Она себя теряет, когда свое имя долго не слышит. Забывает, что человеком была. Даже слова стираются из памяти, мычать начинает.

Губы его горько искривились, и Артур затянулся сигаретой. Прокашлявшись, продолжил:

– А уезжать нельзя. Чем дальше от места смерти, тем слабее становится заклинание, сохраняющее тело и рассудок. Ты, Джек, не переживай. Нас не нашли и не найдут.

– Ты ведь нас защищал?
– спросила вдруг Энца, перебивая Артура.
– И сам один раз попытался сбежать от нее, когда в реку прыгнул. И с ямой - это ты нас закрыл, да? Она нас искала тогда?

Айниэль зашипела, искоса глядя на мужчину. Тот пожал плечами: думай как хочешь.

– Я несколько раз усыплял ее, возвращал земле, а сам уезжал. Но она возвращалась, спустя год, два, пять... Я ведь думал, что сложил сложнейшее и никогда еще не виденное плетение, которое позволяет целиком человека вернуть оттуда. Она и... сначала ничем не отличалась от себя прежней, не требовала плоти и крови живых. Потом... поймал как-то... забирала только энергию. Но убить ее я не смог. Я почти всего себя отдал в том ритуале возвращения, чтобы вернуть ее, а потом, своими руками... нет, не смог. Но раз так, решил я, то что уж и себя хоронить, будем жить, как можем...

Чудовищность его выбора не укладывалась в голове... Джек поморщился, из-под ресниц оглядывая окружающую мебель.

– Айниэль играет. Когда здесь появляются живые, она сама становится более... живой. Злится, переживает, возмущается, иногда... даже смеется. С вами двоими было хорошо. Она стала почти такой, как была раньше. Жаль, но по условию, игра заканчивается здесь.

Джек едва уловимо напрягся, поймав ровный взгляд Энцы, но Артур скучным голосом сказал, гася окурок об пол и выпрямляясь:

– Дверь заговорена. Изнутри ее можно открыть только специальным плетением, я с этим замком хорошо поработал. Ни один из вас его не одолеет. Тут и опытный маг не справится с налету...
– Артур пренебрежительно фыркнул, показывая, что ни к магам, ни тем более опытным, он их не относит.
– Ну, собственно, где-то здесь мы закончим. Хочу сказать вам спасибо. За то время, которое вы подарили ей. И за то, что веселили...

Это было печально до слез. За той историей, которую рассказал Артур, Энца видела и многое из того, о чем Артур умолчал. Любовь, ставшая тяжким бременем, удушающее чувство долга, страх, ненависть. Сколько лет он жил с этим, боясь за себя и за окружающих, и все равно пряча ее? Смотрел, как она менялась, теряя человеческие черты, забывая и себя, и его?

Печально, и необратимо. Пора бы с этим и правда заканчивать. Все, что нужно, они уже услышали.

Все время пока Артур говорил, Энца медленно подбиралась к ним, и теперь между ней и Айниэль был только невысокий металлический шкаф и упавший за него боком стеллаж. Энца едва заметно качнула головой, надеясь, что Джек уловит это движение, а затем бесшумно взмыла в воздух.

Да, Артур видел их в "деле", с артефактами и прочим, ограниченных неумех, полагающихся на заемную силу амулетов. Поймал их в яме. Видел, как горбана едва не одолела Энцу под водой. С легкостью отводил им глаза, заставляя не обращать внимание на многие вещи, и ловил на "подножки".

Но он никогда не видел их в настоящем бою, и эту карту Энца разыграла почти блестяще. Стремительным арабским сальто перемахнула через преграду, на ходу вызывая пару сабель.

Свистящие воздушные клинки обрушились на Айниэль... но отсекли всего лишь несколько прядей волос: умертвие с немыслимой скоростью скользнуло в сторону. Энца быстро перестроилась, толкнувшись ногами от стены, рванула за ней. От широких взмахов лезвий гладко срезанные куски мебели, попавшей под удар, с грохотом соскальзывали на пол, а в воздух поднимались тучи потревоженной пыли.

Вообще Джек, как и Артур, пропустил тот миг, когда Энца кивнула ему и прыгнула, но едва язык ожег металлический вкус, сообразил мгновенно, что к чему. Артур еще договаривал свои благодарности, а в лицо ему летел стул, который Джек уже давно приглядел.

Может, Джек и не умел плести чары, но вот драться - еще как. Помимо "школы жизни", которую когда-то ему устраивали, он и занятиями по борьбе не пренебрегал, в отличии от многих сокурсников. С их точки зрения, способность махать ногами-руками была бесполезной, если соперника можно припечатать "замиралкой", недолговечным, но удобным плетением, которое человека на пару минут останавливает. Или той же "подножкой", с которой Джек, в отличие от Энцы, хорошо был знаком. На своей шкуре, конечно.

Сейчас он поднырнул под стул, который, чертыхнувшись, отбил Артур, плечом врезался ему в солнечное сплетение и, на краткий миг выбив из него дыхание, инерцией удара впечатал спиной в дверь.

Не давая магу прийти в себя и хорошо понимая, что это будет полным провалом для них с Энцей, Джек схватил его за грудки, лбом врезал по переносице и, чтоб уж наверняка, грязно всадил коленом между ног. Артур всхлипнул, оседая. Джек добавил коленом в лицо, так что голова мага откинулась, с глухим стуком столкнувшись с дверью.

Обмякшее тело Джек отпихнул в сторону. Мужик крепкий, может быстро прийти в себя. Действовать надо еще быстрее.

– Энца!
– крикнул он.
– Как ты там? Давай к двери!

Девушка молчала, но злой свист-шипение умертвия и непрекращающийся грохот говорили о том, что Энца никак не может достать существо. Вот крысой, пригнувшись к полу, скользнула Айниэль: светлое пятно костюма еще кое-как выделяло ее из полумрака. Тут же надвое развалился круглый табурет, мимо которого она бежала. Энца снова промахнулась.