Истории из клиники

Первым к нам пришёл Джордж. Его прислали из школы за рецептом на очки из-за его головных болей. По его полузакрытым глазам и выражению лица было понятно, что мальчик постоянно мучается. Моим первым порывом была попытка заставить его улыбнуться, но мои усилия в этом направлении не увенчались особым успехом.

– Ты разве не позволишь помочь тебе? – спросила я.

– Может быть вы и можете помочь, а может и нет. – недоверчиво ответил Джордж.

– Но ты ведь позволишь мне попытаться, верно? – настаивала я, поглаживая его густые волосы.

Приветливее он не стал, но разрешил проверить его зрение, которое оказалось 20/70 двумя глаза. Я показала ему, как выполнять пальминг и как расслаблять глаза. Он продолжал приходить в клинику, но на протяжении трёх недель я ни разу не видела, чтобы он улыбался, и он постоянно жаловался на головные боли.

Потом пришла Глэдис в сопровождении мамы, которая изложила подробности случая дочки, который оказался очень похожим на ситуацию Джорджа. Зрение девочки было 20/200, и за очень короткое время я добилась улучшения до 20/40. Во время её следующего визита зрение временно стало нормальным, это произвело серьёзное впечатление на Джорджа. Я видела, как округлились его карие глаза, как он смотрел на Глэдис, пока мы занимались с ней, а позднее, когда он думал, что я не смотрела в их сторону, он подошёл к девочке и сказал:

– Ты не обойдёшь меня. Я первый пришёл и хочу вылечиться первым. Понимаешь?

Я быстро разделила этих ребят, предвидя неприятности, но я всегда была благодарна Глэдис за то, что она, хоть и неосознанно, расшевелила Джорджа.

Через неделю пришёл Чарли. Он выглядел очень печальным, и его мама, которая пришла вместе с ним, тоже была печальна. Головные боли Чарли были сильнее, чем у других ребят и по-настоящему мешали его прогрессу в школе. Приближалось время перевода в следующий класс, и оба, мама и сам Чарли, были обеспокоены, что он может остаться на второй год. Они надеялись, что с помощью очков им удастся избежать этой неприятности. Конечно, я объяснила маме, что в нашей клинике мы никогда не выписываем очки, мы лечим так, чтобы очки не понадобились. Я измерила зрение Чарли, которое оказалось 20/100. Я сказала ему закрыть глаза и отчётливо представить чёрную чёрную букву, прямо такую же, которую он видел в таблице. Он покачал головой и с горечью сказал:

– Я не могу ничего вспомнить, боль слишком сильная.

– Закрой глаза на пол минуты, – сказала я, – открой их всего на секунду и посмотри на букву, на которую я указываю, затем снова быстро закрой глаза. Выполняй эти действия несколько минут и увидишь, что произойдёт.

А произошло то, что через несколько минут Чарли начал улыбаться и сказал:

– Боль ушла.

Поочерёдное открывание и закрывание глаз помогло ему расслабиться и снять ужасное напряжение с глаз, которое и доставляло ему дискомфорт.

Я показала ему технику пальминга и ненадолго ушла. Когда я вернулась, его зрение улучшилось до 20/70. Я была очень рада этому, как и мама Чарли, которая также с радостью услышала, что её сыну не нужны очки.

Чарли регулярно посещал клинику и стал необычным пациентом. Однажды он сказал, что, когда катался на санках с мальчишками, солнце, отражавшееся от снега было настолько ярким, что он не мог открыть глаза, а голова разболелась так сильно, что ему пришлось пойти домой и лечь в кровать.

– Почему ты не поупражнялся немного с пальмингом и не представил одну из букв с таблицы? – спросила я.

– Точно, – ответил Чарли, – интересно, почему я не додумался до этого.

В следующий раз он пришел после очередного снегопада, и ему не терпелось рассказать, что произошло.

– Я снова отправился кататься на санках с мальчишками, – выпалил он, как только я могла его слышать, – и боль вернулась в самый разгар веселья. Но в этот раз я не пошел домой, чтобы лечь отдыхать. Я вспомнил, что вы мне сказали, прикрыл глаза ладонями прямо на улице, и через какое-то время боль прошла. Я мог смотреть на снег, от которого отражалось солнце и меня ничто не тревожило.

С самого начала двое наших чернокожих пациентов проявляли большой интерес к Чарли, и, полагая, что соревновательный дух, оказавшийся так кстати в случае Джорджа, не повредит и тут, я заметила:

– Видите, кто побеждает.

Но им не требовалось побуждение с моей стороны. Каждый день приёма за час до назначенного времени черно-белое трио было у двери. Даже если перед ними была толпа других пациентов, дети пробивались без лишних церемоний и сломя голову бежали в кабинет. Там они прилежно выполняли упражнения, пока мы с доктором Бейтсом не приходили, хотя боюсь во время нашего отсутствия без баталий не обходилось. Теперь не было недостатка в улыбках, а что касается Джорджа, так его широкая улыбка вообще не покидала лицо.

Чарли вылечился первым. Всего лишь за месяц с первого визита его зрение улучшилось до 20/10. Обычно пациенты не возвращаются после излечения, но этот мальчик продолжал практиковаться дома и вернулся в клинику, чтобы показать свои успехи мне и промежду прочим своим соперникам. В тот день в клинике с визитом находился терапевт, и я подозреваю, что Чарли хотел похвастаться, когда он прошагал в самый конец комнаты и оказался на расстоянии 9 м от таблицы. К моему изумлению, а также к досаде Джорджа и Глэдис, он правильно прочёл все буквы последней строчки таблицы. Чернокожие ребята поспешили предположить, что, вероятно, Чарли запомнил все буквы; поэтому я достала одну из таблиц с символами, которые мы используем с пациентами, не умеющими читать. Я спросила Чарли в каком направлении были повёрнуты символы на нижней строчке. Он не сделал ни одной ошибки. Не осталось сомнения, что острота его зрения действительно улучшилась до 30/10, что в три раза лучше принятого стандарта для нормального зрения. Всего лишь ещё один пациент нашей клиники смог прочесть таблицу с такого расстояния. После этого случая Чарли возвращался несколько раз, и боюсь, что руководствовался он не лучшими мотивами, а я с огромным удовольствием демонстрировала его способности медсёстрами и нашим посетителям.

Джордж и Глэдис вылечились вскоре после Чарли, оба они улучшили зрение до 20/10. Мне было жаль, что они не смогли повторить успеха Чарли, но поскольку острота их зрения теперь в два раза лучше, чем общепринятая норма, я думаю, что они должны быть довольны.

Прошло примерно два года как Джордж вылечился, а он по-прежнему навещает меня время от времени. Спустя примерно шесть месяцев после восстановления нормального зрения я заметила его в дальнем углу комнаты, когда он по-видимому пытался спрятаться. Когда я наконец подошла к нему и спросила, не беспокоят ли опять его глаза, он ответил:

– Нет, мэм, мои глаза в порядке, я просто хочу посмотреть на вас.

– Ах, ты просто хочешь, чтобы я в тебя влюбилась, не так ли?

Джордж выглядел робким, он округлил свои большие карие глаза так, как только негритёнок может это сделать, он положил свою кучерявую голову мне на руку – просто маленький чернокожий мальчик, которому не хватало любви.

Джои и Пэтси

Итальянский мальчик Джои девяти лет ударился головой в результате автомобильной аварии, из-за полученной травмы он практически полностью ослеп на левый глаз. Брат мальчика Пэтси рассказал, что, когда произошла авария, Джои был во главе войска, осуществляя хорошо организованное отступление после ожесточённой схватки, в которой он вынужден был оставить свои позиции, признав численное превосходство врага. Его лицо было обращено к неприятелю, а автомобиль был позади, и Джои не знал, что его сбила машина, он думал, что вражеские силы атаковали его с тыла. Позднее, когда он проснулся на больничной койке и осознал, что он ранен, первая его фраза звучала так:

– Где эти ребята, которые взгрели меня сзади.

Позднее Пэтси рассказал мне, каких трудов ему стоило убедить Джои, что его сбил автомобиль, а не враги. Каким же наказанием для него было лежать на больничной койке! Сама по себе боль была сильной, но больнее было осознавать, что его команда осталась без лидера.

Неделю спустя тётя Джои привела его в клинику. Доктор Бейтс осмотрел его и пришел к выводу, что в результате травмы был повреждён зрительный нерв левого глаза, который теперь мог различать лишь солнечный свет.