Истории из жизни
Шрифт:
– А остальное… ну… умф.. — следопыт предусмотрительно умолк, взявшись за еду. Шедший на поправку организм был рад пище, пусть и непривычной элийской.
– Сядь тоже поешь, а? — Тея подняла руку, касаясь плеча подруги. Это всегда действовало на неё волшебным образом отрезвляюще. Взгляд смягчился, Маору села спокойно и взяла в руки вилку.
– Совсем уже нервы ни к чёрту со всеми этими приключениями.
Алетейя улыбнулась, продолжая гладить брюнетку по плечу.
– Бедненькая моя… надо тебе хорошенько отдохнуть.
– Угу, — мрачно отозвалась Маору, — Выпру вас всех и высплюсь наконец.
Некоторое время оба
– Очень вкусно… — будто стараясь задобрить суровую хозяйку, едва не в унисон выдали оба даэва. Переглянувшись, они уставились в разные стороны.
– Спасибо, Маору, — первым выдохнул Юстиэль и взялся за кубок с вином.
Тея тихо прыснула в кулак. Да и Маору сменила гнев на милость, улыбаясь от такого единодушия.
– Дрессированные мужчины — это так мило, — протянула брюнетка, — Да не за что, не за что. Ешьте давайте, чтоб ничего не осталось. А ты…
Палец целительницы уткнулся в сторону Корунда.
– Потом ещё и посуду помоешь. В знак благодарности. А потом ребята распахнут портал в Интердику, и ты свалишь в ближайший разлом.
– Ага… — кивнула Алетейя, подтверждая свою готовность проводить «гостя» в болотную часть Элиоса.
– Но почему я?! — с детской непосредственностью возмутился Рыжий, уставившись на Маору. Вилка с остатками мяса из тарелки так и замерла на полпути ко рту.
– Пусть вон… Юстиэль помоет, — продолжил убийца, кивком головы указав на целителя. От своего имени, названного асмодианином, жрец напрягся и глянул на того исподлобья. И если когда-то раньше это бесспорно нравилось, то теперь вызывало крайне двоякие чувства. Но целитель постарался взять себя в руки, чтобы не пострадал ещё какой-нибудь светильник или не случилось что-то похуже. Юстиэль снова ухватил свой пустеющий кубок с вином и устремил невозмутимый взгляд к потолку, игнорируя Рыжего.
– Потому что я так сказала. И потому что всё это время, что ты у меня, я за тобой мою посуду и меняю постель. Хочешь ещё что-то обсудить или перестанешь со мной спорить? — с убийственной холодностью ответила Маору. Тея покачала головой:
– Жестокая женщина…
Брюнетка тихо хмыкнула в ответ на обвинение:
– Уж какая есть. Кому не нравится — к ножке кровати не привязываю.
– Я б не отказался быть связан такой конфеткой, — лучезарно улыбнулся Корунд, заговорив по-асмодиански. Невзирая на принуждение к мытью посуды, Рыжий всё равно не выглядел таким уж недовольным. Убийца поднялся из-за стола. В его движениях ещё была некоторая неловкость — последствие заживающих ран. Недолго думая, он сгрёб со стола опустевшие тарелки и направился с ними к раковине, стараясь не уронить ни одну из стекляшек.
– Что он пизданул? — обратилась к Юстиэлю Маору, почему-то предполагая, что он знает асмодианский. Алетейя пожала плечами, демонстрируя полное незнание вражеского языка.
– Тебе не всё равно? — на элийском спросила девушка.
– Ну… — брюнетка помедлила, а потом пожала плечами, — Вообще похуй, на самом деле. Главное, чтоб он делом занимался.
Теперь, когда всё почти кончилось, Маору чувствовала зверскую
усталость, которая копилась последние несколько дней. Девушку отчаянно тянуло в сон, но она старалась пока не клевать носом. Не на виду у всех.– Я понял только слово «конфета», — вторя жесту Теи, пожал плечами Юстиэль. — Не думаю, что там было что-то интересное.
От раковины тем временем послышалось журчание воды. Рыжий занялся мытьем посуды, неизменно бурча под нос про унижение офицерского достоинства и тесную пижаму. Через некоторое северянин справился с порученным заданием и сложил сверкающие чистотой тарелки стопкой на столешнице у раковины.
– Ну-с, господа хорошие, а теперь уж простите меня, но валите нафиг, я слишком устала, — Маору первой встала из-за стола и упёрлась в него ладонями, - Тея, увидимся послезавтра, потому что завтра я просплю. Юс, спасибо за то, что согласился помочь, и приходи, как надумаешь починить глаз. Корунд… просто не попадайся мне больше на глаза. Всем спасибо, все свободны.
Тея поднялась следом, кивнув подруге.
– Можешь спать хоть два дня… всё равно пока никаких глобальных походов не намечается.
Юстиэль рассеяно кивнул и поднялся из-за стола.
– Спасибо за еду и вино, — поблагодарил целитель. Выглядел он уже получше и больше походил на даэва, чем на белую салфетку с лихорадочным блеском в глазу. Рыжий сделал пару шагов вперёд, глядя на Маору.
– Ты что, даже не поцелуешь меня на прощание? — изогнув брови в искреннем недоумении, спросил он и сделал ещё шаг по направлению к жрице. Юстиэль ухватил асмодианина за плечо, рывком заставив сделать полтора шага назад.
– Ээээй! — возмутился Корунд. В его протянутые для объятий с Маору руки лёг свиток перемещения в Интердику.
– Прекрати нарываться, — на грани слышимости прошептал целитель, едва не прожигая убийцу взглядом. Столько угрозы было в этой паре слов, что Рыжий даже перестал ухмыляться.
– Напомни мне, как читать эти закорючки… — вздохнул северянин и принялся аккуратно разматывать тонкий пергамент.
– А нахуй ты мне сдался? — искренне удивилась Маору, — Висел на моей шее трупаком, а потом тебя, собачатину, ещё и целовать? Жопа треснет.
– Вообще-то я тебя учила, как читать свиток в Интердику, — возмутилась в свою очередь Тея. Она ещё хорошо помнила часы в камере узника и сто раз повторенные руны.
– Ну, хоть в щёку… — Корунд изогнул брови домиком и снова воззрился на Маору. По его дрожащим уголкам губ было видно, что убийца едва сдерживает ухмылку. Юстиэль протяжно вздохнул. Его рука с плеча асмодианина переместилась к загривку и, вцепившись в него, вынудила слегка наклониться ближе к засверкавшим на развёрнутом свитке рунам.
– Повторяй. — скомандовал целитель и стал медленно и внятно проговаривать написанное на пергаменте. В отличие от Корунда, сохранявшего насмешливый настрой в ситуации, внутри элийца закипала злость. Юстиэль был уверен, что ещё миг, и он пожалеет, что вернул умиравшего следопыта к жизни.
– Ну прощайте, красавицы, — поочерёдно глянув на присутствовавших жриц, едва не с нежностью мурлыкнул Рыжий. — И ты тоже…
Пристально глядя на Юстиэля, убийца пусть и со страшным акцентом, но озвучил услышанное заклинание. Голубые брызги эфира окутали его фигуру и унесли прочь, отправляя в Интердику. Целитель заторможено опустил руку, которая теперь сжимала пустоту вместо загривка непутёвого северянина.