Истории из жизни

— Вот это буря, — присвистнул Анжей, когда компания выбралась из леска на побережье. Тут открывался прекрасный вид на бурлившее серо-сизыми волнами море.

— Ага, сколько вижу такое, а до сих пор дух захватывает! — сквозь свист ветра согласилась Джесси. Из-за дождя её волосы завились мелкими колечками и теперь нещадно липли к лицу.

— Чур я первый в ванную, — Аскольда волновали гораздо более прозаичные вещи. После прогулки под пусть и не холодным, но интенсивным ливнем, стоило согреться. Юноша откинул с лица мокрые волосы. Пряди облепили скулы и шею, мешаясь и щекоча.

— Надо будет выпить чего-нибудь, когда вернемся в таверну, — продолжила идею сына Тея, — Чтобы не простудиться.

— Я вам налью, — по привычке отозвалась Джесси. — Хотя можно и глинтвейн сварить, хотите?

Девушка выжала низ рубашки прямо на крыльце, хотя толку от этого было совсем мало: все вещи вымокли насквозь. С доспеха Анжея ручьями струилась дождевая вода. Она же склеила чёлку и прозрачными каплями запуталась в болтавшейся за спиной косе.

— Попросим поваров сварить, а ты пойдешь переодеваться и греться, — несмотря на своё недавнее заявление, Аскольд произнес это не терпящим возражений тоном. Судя по всему, теперь Джесси было не отделаться от этой жесткой и грубоватой заботы.

— Как сменим вещи и согреемся, спустимся вниз, — кивнула бардесса. Великоватая рубашка, промокнув, облепила её тело и теперь подчеркивала все изгибы фигуры.

Анжей решил не позволять проснуться своей ревности. А жадные взгляды некоторых гостей таверны, кои те бросали на бардессу, этому не особо способствовали. Потому убийца обнял Тею за поясницу и легонько подтолкнул к лестнице на второй этаж.

— Идите шустрее, — пробормотал он. Джесси тоже была рада избавиться от мокрых вещей. Хотя големы, да и сам Аскольд отвадили особо ретивых «ухажёров», в мокром было неприятно и холодно.

— Идем, идем, — кивнула бардесса. Она ухватила следопыта за руку и потащила за собой. Так вышло, что комната, которую выделили им находилась недалеко от лестницы, тогда как Аскольду и Джесси нужно было идти в самый конец коридора. Всё было сделано так, чтобы хозяев лишний раз не беспокоили.

Снять с себя вымокший насквозь дублет и перчатки были сущим блаженством. Анжей провел ладонью по плечу, будто стирая невидимые капли. Кожа была слегка влажной.

— Замёрзла? — бодро поинтересовался убийца, обращаясь к Алетейе.

— Немного, — недолго думая, Тея стала раздеваться, едва переступив порог комнаты и прикрыв дверь. Вымокло всё, даже купальник, который девушка надела вниз, но так в нем и не искупалась. — Пойдем погреемся в ванной?

Увлекшись, бардесса осталась совершенно без одежды и только потом опомнилась, что вообще-то стоит в комнате.

— Хорошая… идея, — заторможенно отозвался Анжей и заставил себя отвести взгляд от обнажённой девушки. В отличие от неё убийца не спешил раздеваться до конца, то ли смущаясь, то ли не испытывая такого сильного желания избавиться от мокрых брюк.

— Я тогда пойду наберу, — скулы Теи слегка порозовели от смущения и девушка поспешила проскользнуть мимо застывшего следопыта в ванную.

Зашумела вода. От постепенно наполнявшейся бадьи стал подниматься пар.

Сомнения в том, есть ли у Анжея одежда на смену, утонули в этом густом белом мареве. Тепло обволокло со всех сторон, стоило только переступить порог ванной. Уже здесь убийца разделся окончательно, отложив мокрые вещи в сторонку.

— Это конечно не море, — он кивнул на бадью, — но искупаться тоже можно.

— До моря мы тоже обязательно дойдем, — пообещала Тея. Она подошла ближе к следопыту и закинула руки ему на шею. — Как только утихнет ливень и шторм…

Девушка привстала на носочки и коснулась его губ мягким поцелуем.

Анжей замер и прикрыл глаза. До сих пор всё, связанное с миром пылких чувств и нежностей, было непривычным и ставило в лёгкий ступор. Убийца попросту не знал, как должен себя вести. Но и оставаться неподвижным бревном не стоило, об этом подсказывала интуиция. Потому повинуясь её шёпоту, Анжей устроил ладони на тонкой девичьей талии и сам стал целовать Алетейю, не слишком умело, но довольно нежно. Главной проблемой было не выплеснуть на девушку поток своих эмоций.

Было ощутимо, как дернулись в улыбке губы Теи, когда она ощутила ответную реакцию.

«Я тебя всему научу… заново», — мысленно прошептала бардесса, слегка прикусив Анжея за нижнюю губу и потянув. Пальцы девушки стали гладить его по голове, путая мокрые волосы.

Убийца не сопротивлялся происходящему, вопреки своему поведению в прошлом. Теперь он был согласен и на все происходящие с ним перемены и на «новый» опыт. Хотя сердце и начало биться сильнее.

«Это так странно, — таким же мысленным шёпотом признался Анжей, хотя поцелуй уже прервался. — Мне как будто шестнадцать лет».

— Разве это плохо? — вслух рассмеялась Алетейя, — Снова почувствовать себя юным… я бы тоже была не против ощутить себя на шестнадцать лет. На нормальные шестнадцать, а не то, что у меня было…

Бардесса имела в виду своё бытие целителем душ, ведь изначально она переродилась именно в таком возрасте.

— Давай забираться, а то вода остынет прежде…

Анжей кивнул, то ли соглашаясь с высказыванием о юности, то ли о ванной. Разжав объятия, он взял Тею за руку и потянул её к бортику.

В Герхе даже во время шторма было не так холодно, как в Белуслане, но всё равно горячая вода показалась сущим блаженством.

— Хорошо-о-о… — протянул Анжей, когда уселся поудобнее.

— А вдвоем так и вовсе замечательно, — не желая отставать, бардесса забралась следом. Секунду подумав, она уселась прямо сверху на Анжея, очутившись с ним лицом к лицу.

Убийца поднял из воды обе руки и ласково коснулся ладонями щёк Алетейи, огладил овал лица и завёл за уши несколько выбившихся из причёски прядей. При этом смотрел он исключительно в глаза девушки и действовал крайне неторопливо, стараясь понять и оценить каждую секунду, проведённую вдвоём.

На языке у бардессы вертелось множество фраз. Начиная от неуместного вопроса «ты меня любишь?» и заканчивая столь же неуместным признанием «я люблю тебя».

Но все эти порывы Тея сдержала, осознавая, что они испугают только привыкающего к близости Анжея.

— Гладить можно не только по лицу, — наконец выдохнула девушка, мягко улыбаясь.

Брови убийцы дёрнулись, норовя уползти вверх, но он совладал с собой, оставшись внешне невозмутимым. Он опустил руки с лица бардессы к её плечам и провёл по коже кончиками пальцев. Прикосновение было тёплым, вопреки привычной температуре.