Истории Раймона Седьмого

– Понимаете,- у неё было лицо человека перед прыжком с парашютом,- это трудно объяснить, но может, Вы поймёте, Вы и Ваши девочки, они ведь не совсем люди, верно? Да и Вы…

– Что я?- я предпочёл перевести стрелки на себя, и не палить девчонок. Люди, нелюди…право на образование у всех одинаковое!

– Вы же не просто так плакаты сожгли,- она не спрашивала, она утверждала.- Просто, выслушайте меня, ладно? Просто выслушайте.

– Хорошо, я слушаю.

– Знаете, конечно, мы сами виноваты…я, Тамара и Альбина. Мы дружили давно, учились вместе.

Тааак, интересненько. Директор, завхоз и учитель рисования.

– Тамара рано вышла замуж, Альбина…она всегда была немного сумасшедшая, по- хорошему сумасшедшая, как все талантливые люди, понимаете?

Да, я это понимал. Сам такой.

– А я, я была обычная, просто всегда хотела быть лучше всех, теперь это называют синдромом отличника,- она горько усмехнулась. – меня после педучилища направили на практику сюда. Тома тогда была в академке, она недавно родила, а Альбина ушла из училища. Она решила стать знаменитой художницей, у неё появились какие-то странные друзья, но она продолжала с нами общаться. А когда узнала, что я работаю в этой школе, она стала требовать, чтобы я провела её в этот кабинет.

– А шкафы там стояли?- поинтересовался я, синие гробы меня никак не отпускали.

– Ну, да…- директор не ожидала такого вопроса,- они там всегда стояли. Альбина тоже спрашивала про эти шкафы, вот и Вы теперь…

– Да я так, ничего, вы рассказывайте,- подбодрил её я.

– Тогда у Тамары заболел малыш, сильно заболел, он умирал, положили в реанимацию, её даже не пускали, а Альбина пришла и сказала, что знает, как помочь, она была как одержимая, и мы ей поверили. Представляете, ночью, в пустой школе…я даже и не вспомню точно, что мы делали, она что то рисовала на полу, свечи…кошку зарезали…но они пришли, понимаете, пришли!

– Кто пришли?- я чего-то совсем потерялся,- сторожа, что ли?

– Нет, сторож спал, как всегда,- она внимательно посмотрела на меня,- они…другие, мы их позвали и они пришли! И мы попросили, Тамара- здоровья для сына, я- чтоб стать тут самой главной, а Альбина- славы и известности…они сказали, что надо платить…всегда платить, и они сами возьмут плату, всегда сами выберут, но они обманули нас! Так легко обмануть трёх наивных дурочек…Малыш выздоровел, но навсегда остался малышом- пострадал мозг, ему теперь всегда шесть лет…я стала самой главной здесь- директор захолустной школы, и никаких перспектив, а Альбина, да, она получила славу и известность, наверное вы слышали о ней- Альбина Занкевич, понимаете, её слава и известность- совершенно не те, на которые она рассчитывала.

Блина…конечно я знал Альбину Занкевич, городская сумасшедшая, её знали все, кто как-либо был связан с нашим училищем. Её работы часто анализировали педагоги, а её история… безумно талантливая, она решила, что окружающее быдло не достойно её гениальных работ, а потом по наклонной…я даже видел её на какой-то выставке, куда мы, студенты явились толпой. Безумного вида тётка, в каком-то бордовом балахоне, она говорила странные вещи, странно верные…но мне показалось, что она больше играет на публику, я тогда ещё подумал, что с ней интересно пообщаться, когда она в себе…

– Она пришла ко мне четыре года назад,- продолжала директор,- говорила, что мы должны всё исправить, ведь они брали свою плату, понимаете, если поднять статистику несчастных случаев по школе, то всё понятно, три смертельных случая, и травмы…мы снова собрались вместе, но они больше не пришли…я взяла Альбину на работу, она сказала, что будет искать, искать путь…я не знаю, что она нашла, но…и теперь даже не спросить…

– А они ведь вас не обманули,- задумчиво сказал я,- просто выполнили всё буквально, в точности. Нельзя шутить с потусторонними силами.

– Да, да, мы слишком поздно поняли,- она почти плакала,- Альбина, теперь Тамара, а потом я…мне не страшно, не думайте, я одинока, у меня нет семьи, но если бы моя смерть могла всё прекратить…

Мне было жаль их. Всех троих, по глупости вляпавшихся в такое мерзкое дерьмо. И самое гадкое, что я не знал, чем помочь. Хотя… зря я что ли кабинет ремонтировал? Хитрожопые нёхи решили поиметь с меня ремонт на халяву? А вот хрен им! Не уйду!

– Если Вы напишете по собственному, я пойму,- обречённо сказала директор,- никто не хочет быть жертвой. Я всех предупреждаю, но они хитрее меня…

– Но не хитрее меня,- усмехнулся я.- Не надейтесь, я так просто не уйду! Я ещё всем тут нервы попорчу, в своё удовольствие.

Она слабо улыбнулась.

– Я так и поняла с самого начала, Вы другой, не как остальные…и девочки ваши тоже.

– Дети не при чём,- отрезал я,- пусть спокойно учатся.

– Хорошо,- она серьёзно кивнула.

Мы возвращались обратно в школу. Здание старинного трёхэтажного особняка среди древних деревьев казалось мне несмотря ни на что, уютным и симпатичным.

У крыльца стоял грузовичок, охранник с физруком перетаскивали в школу рулоны линолеума. Я свистнул помощничков и присоединился к работе.

Девы отправились в Ларисин кабинет, помогать с уборкой и мытьём мебели. Директор расписалась в накладной и ушла к себе, а мы раскатали линолеум по коридору, чтоб выровнялся.

Я зашёл в свой многострадальный кабинет. Рассказ директора что то прояснил, но что то и запутал И каким боком тут синие гробы? Задницей чую, не просто так они тут стоят… Я остановился, прикидывая объём работ, и тут только заметил, что плинтус идёт вокруг шкафов- когда настилали линолеум в прошлый раз, их даже не трогали, просто вырезали дыру в линолеуме, и пустили плинтус, чтоб не отдирался.

– А чё нам делать?- недоросли топтались в дверях.

– Валите домой,- великодушно разрешил я,- завтра будем полы готовить, я сегодня плинтуса расколочу, сколько успею, а завтра всё снимем.

– А чего вам директриса рассказала?- осторожно поинтересовался Никита.

– А это под грифом 18+,- усмехнулся я,- рано вам мелким такие вещи знать.

– А правда, что тут чёртей вызывали?- о, как, вся школа в курсе, что ли?

– Государственная тайна,- я состроил страшную рожу,- так я вам все и рассказал! Короче, каждый думает в меру своей испорченности.

Они разочарованно покинули школу, а я пошёл искать гвоздодёр. Надо было отодрать плинтуса хотя бы…

Синие гробы стояли, как монументы. Я пнул один шкаф, потом другой. Подёргал дверцу- не открывается, похоже заперто. И что? Ломать- так ломать- я поддел дверцу гвоздодёром, не поддаётся. Крепко раньше делали. В итоге я тоже плюнул на всё и решил, что на сегодня моя трудовая деятельность закончена.

Забрал девчонок и пошли мы домой, с заходом в магазин и покупкой всяких вкусностей.