Истории Раймона Седьмого

Я отпер дверь, и малость офигел. В квартире вкусно пахло выпечкой, а девы на кухне старательно потчевали чаем с печеньем старшего по подъезду.

– Здрассьте, Филипп Васильевич!- честно, я был удивлён. Он, конечно, приятельствовал с бабушкой, но ко мне вот так запросто никогда не заходил.

– Здравствуй,- он благодушно улыбнулся,- хорошие у тебя девочки, печенья напекли…

– Ага,- я растерянно кивнул. Присел за стол, взял с тарелки кривенькую печенюшку, откусил. Вкусно, однако! И пофиг что страшненькие, я их есть буду, а не любоваться. Девы смотрели на меня вовсе глаза.

– Вкусно,- похвалил я,- чайку плесните, а?

– Ой, мы сейчас, хозяин!- они засуетились у плиты, и вскоре мне подали кружку с чаем. Во мне, конечно уже плескалось кружки три, но обижать девчонок не хотелось, и я съел ещё пяток печенек, запивая их чаем.

– Так вот,- старший строго на меня посмотрел,- сам понимаешь, какое тебе счастье привалило, так что береги!

– Да я понял, понял…- я кивнул, дожёвывая последнюю печенюшку.

– Вот и хорошо, - он тяжело поднялся со стула .-Ты их главное от себя не отпускай.

– Да я как бы и не собирался,- я совсем растерялся, чего это он?

– Ну, счастливо,- старший пошёл к двери, я встал чтоб его проводить, девы тоже. Он посмотрел на меня оценивающе, кивнул и ушёл.

– Ой, хозяин,- наперебой загалдели девы,- а дяденька нам такого рассказал! Он тут всех знает, и наших знает, и не наших тоже! И про мальчика он слышал, и про девочку! Только он точно не знает, про девочку, говорит, узнавать надо, а про мальчика рассказал!

– Что рассказал?- я аж подпрыгнул на табуретке.

– Мальчик был в школе, и в школе умер! И его похоронили, а они не до конца умерли, то есть они умерли, а неправильно! А чтоб правильно, надо им вещи вернуть, прямо прийти на кладбище и отдать!

– Как отдать?- не понял я,- они что, там гуляют?- моё богатое воображение нарисовало мне компанию школьников- зомби, шатающихся по кладбищу и пугающих подвыпивших сторожей.

– Да ты что, хозяин!- Акулька аж глазами захлопала,- прийти и на могилку положить, а они уж сами заберут как- нибудь!

– А мальчика Федя Заславин звали,- Дунька печально подпёрла рукой голову,- вот…жалко!

– Да всех жалко,- согласился я,- нелепо как то…Потерял вещичку, а тебя и того.

– Они не теряли,- вдруг сказала Дунька,- они сами отдали, только их обманули. Всех обманули.

– Как сами?- я удивился,- зачем?

– Наверное кто то им что то обещал,- Акулька прикусила коготок,- вот точно. Обещали!

Я задумался- версия была ну очень правдоподобная. Наобещать с три короба, а когда желаемая цель достигнута, убрать жертву…или нет, жертву убрать для достижения собственной цели, не утруждая себя даже подобием исполнения обещания.

Я внёс в список Федю Заславина. Теперь осталась только одна неизвестная девочка, гимназистка, выпившая по ошибке кислоту. Нужно было собраться с духом и как-то узнать, где похоронили ребят. И Альбину Занкевич. Хоть она и подставила своих подруг, и даже после смерти оставалась на редкость неприятной скандалисткой, но я не мог оставить её в неправильном посмертии.

Я строго посмотрел на девчонок и спросил:

– Так, значит готовить вы умеете!

– Так, хозяин, мы это, ну,- они замялись,- у тебя же не печка…мы присматривались!

– И меня бедного эксплуатировали,- я закинул ногу на ногу,- я вам книгу куплю, с рецептами. Чтоб готовили.

– Спасибо, хозяин!- девы расцветали на глазах,- мы будем, честное слово! Мы осторожно!

– Договорились,- я был доволен, мне порядком надоело стряпать на большую компанию.

История двадцать третья. Родственнички…

Я вылез из ванны, и поплёлся отпирать дверь, в которую кто-то настырно долбился уже минут пять. Девы , как две мышки сидели на кухне, строго соблюдая мои указания- если я дома, то открываю только я. Хватит с меня утренних побудок. Я распахнул дверь, придерживая сползающее полотенце. Ой, блина… Маша стояла на пороге, и смотрела на меня с весёлым недоумением.

– Граф, ты чего?

– Я того, мылся я, Мань, ты проходи, я сейчас!

Я метнулся в ванную, и вышел одетый. Маша сидела на кухне с девами, и доедала последнюю заныканную кем-то печеньку.

– Марусь, как здорово, что ты пришла!- я и правда был очень рад.

– Я соскучилась,- Маша подошла ко мне и обхватила меня руками за пояс. Я обнял её.

– Женитесь уже, а?- недовольно проворчала Дунька,- долго ли будете?

– Не ко мне вопрос,- вздохнул я , не выпуская Машу,- я хоть завтра.

– Ну…дай неделю подумать,- Маша посмотрела на меня серьёзно и немного грустно.- всего неделю, хорошо?

– Договорились,- я успокаивающе улыбнулся. У меня созрел один план, и завтра я был намерен начать его осуществление.

– А что вы в субботу делаете?- спросила Маша.

– На кладбище собирались,- ответил я.- Серафимушку проведать, ну и осмотреться. Не факт, что сразу найдём, но надо же с чего-то начинать.

– Я с вами,- безапелляционно заявила Маша,- хоть я твою бабушку и не знала практически, но всё равно…

– Да кто бы против,- я был почти счастлив.

– Хозяин, а Серафимушка это бабушка твоя?- вдруг заинтересовалась Дунька.

– Ну, да. Серафима Григорьевна, а я что не говорил?- я что-то задумался- и правда, не говорил.

– Неа,- покачала головой Акулька,- только портрет показывал, на стеночке.

Портрет и правда был хорош- бабушка, как раз после выхода на пенсию, вся такая дама, вплоть до воротничка с камеей, сидит на стуле, а я стою рядом, положив ей руку на плечо- восемнадцатилетний гот с крашеными в чёрный и синий цвет волосами.

– У дедушки сестра была, в четвёртом колене, тоже Серафимушка,- поделилась Дунька,- только не знались они, они не как все наши были, а наособицу. Как люди жили.

– Вон чего,- я дёрнул себя за волосы,- гляди-ка, и правда родня. Странно, только- мать то у меня совсем не такая. Через поколение, что ли передаётся?

– А отец?- спросила неугомонная Акулька,- отец-то у тебя из наших?

– А я откуда знаю? Я, лично с ним не знаком.- я, и правда, данного субъекта в жизни не видел, он сгинул ещё до моего рождения, правда алименты слала исправно, но никаких попыток увидеться не предпринимал. Как и я сам.