Истории Раймона Седьмого

– А можно попробовать!- я решил выложить свой козырь,- вот, здесь телефоны родителей троих детей, которые погибли последними.

– Ты думаешь, они с нами будут говорить?- засомневалась Маша.

– Будут,- я обнял её, - я знаю. Договорённость есть. Кстати, с мамой девочки Кати я уже побеседовал, и таки да, была она у Викторины.

– Даже если они были у вашего психолога, то как быть с первыми двумя?- скептически усмехнулся Игорь,- не двести же лет она на свете живёт?

– А может и двести,- встряла Акулька,- наши, вон и по пятьсот могут, не то что двести!

– То ваши…- по спине у меня пробежал неприятный холодок, а что если… тогда понятно. Мы переглянулись. И в этот момент сверху раздалось какое-то царапанье.

– Блина,- я вскочил,- какая гада там завелась! Пойду и пришибу нафиг!

– Хозяин!- завопили девы, хватая меня за руки,- не ходи, не велено!

– Чего не велено?- не поняла Маша.

– Не велено с чердачными нёхами в одно рыло воевать,- пояснил я,- Филипп Васильевич сказал, сначала ему доложить, а потом уже грудью на амбразуры.

– Пошли вдвоём,- предложил Игорь. Мы уговорили полбутылки коньяка на двоих, и были офигенно смелые и упрямые.

– Сидите, идиоты пьяные,- попыталась образумить нас Лариса, но куда там…армянский коньяк грел кровь и толкал на подвиги. Вооружившись кухонными ножами, мы попёрлись на чердак. Дверь была приоткрыта. Я пинком распахнул её, что-то с мявом выкатилось у меня из под ног.

– Ёпрст!- эмоционально высказался Игорь, запнувшись обо что-то в темноте.

– ……- поддержал его я.

Вдруг вспыхнул свет. В дверях стоял Филипп Васильевич и укоризненно созерцал двух пьяных придурков в лице нас. А у чердачного окна , на старом сундуке сидели два толстых котёнка- рыжий и серый. Рядом лежала придушенная крыса.

– Я же предупреждал,- укоризненно сказал старший,- спугнули крысоловку.

– Извините…- чувствуя себя последними идиотами, мы поплелись к двери.

– Идите, идите,- старший поморщился,- она к котятам выйдет всё равно. И не пугайте, я тут её прикормил, а то вон, развелось,- и он брезгливо покосился на крысиный труп.

– Простите,- пробормотал я, и мы понуро поплелись домой.

Зато дома всем стало весело…а потом, проводив Ларису с Игорем, мы подумали- а может нам завести зверя хыщщного, то бишь котейку? Если, конечно старший согласится, я так понял, что кошку он уже считал своей собственностью? Или общедомовой? В общем, без кота и жизнь не та.

История двадцать восьмая. Фамильный склеп.

Утром мы всей толпой вышли из дома. Маше нужно было ехать на работу, а нам отправляться в школу. У подъезда Филипп Васильевич гладил некрупную полосатую кошку. Кошка выгибала спинку и мурлыкала. Мы поздоровались. Он встал, ответил нам, и прищурившись посмотрел на меня.

– Ты ведь к Серафиме недавно ездил?

– Ну, да…- я удивился- откуда он знает? Впрочем, старший был ещё тем шпионом.

– Ты бы и на старое кладбище наведался,- посоветовал Филипп Васильевич,- небось давно склеп-то свой не проверял. Говорят там какие-то не то сатанисты, не то колдуны завелись. Съезди, проверь. Ну, и кругом посмотри, мало ли чего увидишь.

– Спасибо,- поблагодарил я,- в выходные и съезжу.

– А в воскресенье перекличка,- напомнила Дунька,- в школу надо!

– Успеем,- оптимистично заверил я.

– Грааааф,- нараспев произнесла Маша,- а почему ты мне про свой склеп не рассказывал, а? А ещё свататься пришёл! Ты там спишь, да? Время от времени?

– Мань,- я покраснел, тема фамильного склепа была для меня больной,- понимаешь, ну, это как бы и не совсем мой склеп, он на старом кладбище…ну, у меня табличка на двери, вот, они там и есть. По дедушке родня. Я когда готом был, хотел там поселиться, а Серафимушка обещала мне уши оборвать, если сунусь. А я ей верил. Так что, меньше знаешь- шире морда…где-то так. Потом-то я пару раз туда ездил, прибрать, мусор выгрести. Обычно мать ездила, а я так. Но ключ у меня есть. Наведаемся при случае.

– Эх, ты, а ещё граф,- засмеялась Маша, чмокнула меня в нос и прыгнула в маршрутку. Я помахал ей рукой, и следом за девами поплёлся к школе. По правде, меня туда совсем не тянуло.

На крыльце стояла директор с каким-то смутно мне знакомым парнем. Я поздоровался. Парень внимательно вглядывался в меня, точно пытался вспомнить, где он видел мою рожу. А я вспомнил его, это он наставил мне синяков на запястье, только там он казался старше почему-то. Он, наверное, тоже вспомнил, потому что протянул мне руку. Я её пожал.

– А вы сегодня можете отдыхать,- улыбнулась директор,- пока линолеум у вас стелить не будем, а мебель сегодня должны новую привезти. Завтра расставлять приходите, сегодня приёмка.

– Может разгрузить помочь?- предложил я.

– Да нет, отдыхайте,- директор точно хотела нас выпроводить.- Да, хотела спросить, а вы учебные планы когда сдадите? Желательно на этой неделе, их утвердить надо. И ещё…-она взяла меня под руку,- я хотела бы предложить вам…я понимаю, что опыта нет и прочее, но думаю, вы справитесь…

Так, на что это меня хотят подписать? Нет, ну в принципе, я за любой кипеж, кроме голодовки, но как-то оно подозрительно…ой как подозрительно!

– Понимаете,- продолжала медовым голосом директор,- у нас Ксения Владимировна ушла в декрет, и вот класс остался, хорошие ребята, а совершенно некому классное руководство, может вы? Вы только сразу не отказывайтесь, подумайте, а завтра…я понимаю, десятый класс, но ведь вы так хорошо с подростками общий язык находите.

Всё, приплыли, горестно подумал я. Одно дело два придурка, над которыми сам бог велел стебаться, а целый класс таких недорослей…плюс их родители…да, видно совсем дела плохи на ниве образования .Всё же я не смог прямо отказать и обещал подумать. Потом спросил про Тамару Петровну, она всё ещё была в больнице. Ей стало лучше, и она пришла в себя.

– Галина Николаевна,- спросил я директора.- скажите, а вы никогда никаких ненужных вещей не теряли? А то мы нашли кое что, а чьё- не знаем.

– А у вас сигареты не будет?- она опасливо покосилась на здание школы,- что то так курить хочется, просто сил нет.

– Да у меня всегда есть,- удивился я.

Мы вышли за ворота школы. Сын завхоза остался на крыльце, наверное он не курил.

– Я не хотела при Диме,- сказала директор,- вы покажите, может я узнаю.

Я достал из рюкзака пакет номер три и предъявил ей.

– Ручка похожа на мою,- задумчиво сказала директор,- а чулок скорее всего Альбинин, у неё была какая-то экономическая теория, что если носить чулки, то меньше денег тратится, не помню уже в чём суть. Значит бинт- Тамарин.

– Тогда возьмите,- я протянул ей ручку и бинт,- ручку спрячьте или сожгите, уж не знаю, а бинт отнесите Тамаре Петровне, что ли…

– Я отнесу,- незаметно подошедший к нам сын завхоза протянул руку и взял бинт. Я внимательно посмотрел на него- он был какой-то очень спокойный и надёжный, я сразу понял, что вполне могу ему доверять.