Истории СССР
Шрифт:
Такие обширные знакомства позволяли открывать двери всех театров, магазинов и ресторанов. Везде находились свои люди и пресловутый советский дефицит меня не касался ни в чём. Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Но сто рублей мне тоже не мешали. А вернее триста. Столько я тогда в итоге зарабатывал. И вот 21 декабря 1973 года, в то время, когда я делал свой доклад на конференции института, заведующий кафедрой Ю.В. Захаров радостно сообщил всему народу, что у меня родился сын Тимофей. Пришлось накрывать поляну. Такая у нас была традиция.
Пришла осень 1974 года. Как опавший лист, прилетела повестка от военного комиссара с призывом в армию. Военком не забыл
Сказал, что отрывает от сердца самое дорогое. Шесть лет учил, а отдаёт другому. Так поступил бы не каждый. Я сдал экзамен по «Теории и методике спортивной тренировки» и был принят на трёхгодичное обучение в очную аспирантуру по специальности 13.00.04. С военкомом я попрощался до скорых встреч. Только формально попрощался с А.И. и Ю.В., потому что дружба понятие круглосуточное. И, по моему, пожизненное. Я с ними не расставался до их последнего вздоха. И принёс все свои разработки и идеи школы ЛИАП в новый коллектив спецов в области науки о спорте.
Мне дали стипендию в сто рублей, разрешили работать по совместительству в ЛГИТМиКе и иногда сниматься в кино. Мой начальник к этому виду искусства был не равнодушен. Моим научным руководителем стал старший научный сотрудник, заведующий сектором высшего спортивного мастерства Ленинградского научно-исследовательского института физической культуры Валентин Алесеевич Булкин, человек незаурядный. Но это уже совершенно другая история.
Вечеринка с Бродским
Я стоял на перекрёстке Бродвея и 49-ой улицы, пытался остановить прохожих и узнать адрес, повторяя на ломанном английском языке свой вопрос
— Сори! Где тут… э-э… Самовар, плыз? Но прохожие пролетали с такой скоростью, что окончания вопроса тонуло в шорохе шин.
— Я покажу тебе дорогу, Коля! — послышался знакомый голос за спиной.
— Твою мать, Оська! Что ты тут делаешь?
— Это ты что здесь делаешь, старичок? Я-то здесь живу.
— А как ты меня узнал?
— Да по пальто! Помнишь как в том анекдоте про большевиков, которые встретились у мавзолея Ленина через пятьдесят лет после революции и один другого спрашивает, как же он его узнал? Да?
— А сколько же мы не виделись?
— Постой, постой, Коля…Последний раз это было у тебя на вечеринке. Перед моим отъездом. Я, Илья, Семён, Паша, Вова Светозаров. Ну и напугался я тогда. Второй то раз сидеть не очень хотелось. Да? Вот и послушали музычку! Де Битлз!
— Боже мой, сколько воды утекло, Ося?!
— А я тогда на Ленфильме тебя сразу узнал и не хотел к тебе тащится. Как-то ты мне сразу не понравился, когда я тебе «Доктора Живаго» продал. Да? Что-то ментовское у тебя в лице было. Если бы не Илья и Семён, которые начали тебя расхваливать, я бы не поехал.
— А Илья то уже давно умер. И Семён тоже.
— Да грустная история. Очень грустная. Ну, пойдём, Коля, покажу тебе дорогу к «Самовару». А помнишь, мы тогда поехали на 31-ом трамвае к тебе на бульвар Профсоюзов и хотели где-нибудь сойти водки купить и так далее, и так далее, и так далее…
На Зверинской выходим — водки нет. На Добролюбова выходим — водки нет. А надо до семи успеть, а то пришлось бы «Сержанта» на сухую слушать.
— А девчонки ваши, Ося, на второй остановке в другую сторону чуть не уехали, поняли,
что с вами вечеринка не весёлая получится. Семён их еле-еле уговорил, расписывая какие уникальные у меня пласты «БИТЛЗ».— Да он и нас всех уговорил к тебе поехать, потому что только у тебя в Ленинграде «Сержант Пейперс лонли хад клаб бенд» появился. Да ещё своя комната в центре. Тащится в новостройки не надо, чтоб выпить под музыку и так далее, и так далее, и так далее…
— А водку мы уже прямо у моего дома купили в гастрономе в Леотьевском переулке. Сразу две бутылки «Столицы» взяли, чтоб лишний раз не бегать. А на закусь пельмешек «Сибирских» шесть пачек. Нет, пять — у них больше не было. Всё разобрали под конец дня. А комнату мама мне дала, чтоб жить с молодой женой отдельно, свой дом создавать. Они после войны в коммуналках такого натерпелись, мама не горюй. Я из штанов выпрыгивал от радости, что стал самостоятельным. Могу, кого угодно приглашать и любую музыку слушать.
— Ну, в этом вопросе, Коля, нас твоя соседка разубедила. Да? Она же тебе сразу сказала, что вы здесь не один живёте и будете пол мыть лишний раз в местах общего пользования за своими гостями. Да? Ты цыкнул тогда на неё, а дочка с хахелем выскочили бить тебя, но… притормозили сосчитав нас по головам. Да?
— А хахель крепкий был такой парнишка, спортсмен, баскетболист. Витя Правдюк его звали. Дочка тоже баскетболистка. Они в университете оба учились. На филфаке, нет… на юридическом. Права покачать любили.
— Я помню обалдел от твоего книжного шкафа до самого потолка. Метра четыре высотой. Да?
— Да не шкаф это был, а стеллаж из досок. Сам сделал.
— Ну да?
— А пока твоя жена пельмени в тазу варила, соседка орала, что нельзя занимать всю плиту и что ей тоже пищу надо готовить. И что ты — кулак и так далее, и так далее, и так далее. А ты её крысой обозвал. Да?
— Крысой она и была. Ни дать, ни взять. А помнишь, Ося, когда ты начал после второй рюмки читать «В Рождество все немного волхвы…», она в дверь забарабанила и попросила не кричать так громко или она вызовет милицию. А Илья ей сказал, что мы разучиваем революционные песни к празднику Октября.
— Да? А в туалет мы ходили не переставая. Да? И всё время хлопали дверью. А она, видимо, переживала, что так часто пользуются её унитазом. Ещё сносится до дыр?! Да?
— А помнишь, Ося, я попросил у неё стульев, а то нам сидеть не на чем. А она, обалдев от моей наглости, пообещала нас всех посадить «куда следовает» и тогда мы вдоволь насидимся. Ты побелел от этой её шутки и засобирался домой.
— И правильно бы сделал, если бы ушёл. Да?
— А «БИТЛЗ»?
— А что «БИТЛЗ»? Пока Паша с Семёном разглядывая твои иконы, рассказывали девушкам о древней Руси и так далее, и так далее, и так далее, все уже забыли зачем пришли.
— Пельменей поесть пришли под водку. И пообжиматься с девчонками в тепле. Где ещё пообжимаешся? Все жили с родителями в коммуналках. Ты же сам с родителями в коммуналке жил. В кафе не натанцуешься в обнимку. Знакомые засечь могут. Вот все по «хатам» и собирались.
— Только вот сесть у тебя, действительно, не на что было. Да? Так на полу расселись как хиппи. Курят все сигарету за сигаретой — умных из себя строят, переживающих. Дым коромыслом — друг друга не видно. Да? А ты ещё и свет потушил для интима. И так далее, и так далее, и так далее. Мне, помню, фонарь с улицы прямо в глаз светит, как на допросе. Да? Мне не до музыки было. Я ушёл бы, если бы не Илья. Друг всё-таки. А он из-за Семёна пошёл. А Пашке до «Стрелы» всё равно не куда деваться было.