Историки Варшавского университета. Время и судьбы

2. Коллекции монет, предметов и моделей очень небогаты, приобретение их обходится сравнительно дорого, и потому желательно изготовление их собственными силами преподавателей и учеников.

3. Коллекции исторических карт хороши только по древней истории; количество карт по средневековой и новой истории ничтожно, да и те, которые есть, не выдерживают критики.

4. Коллекции световых картин небогаты, но изготовление их по имеющимся богатым коллекциям стенных картин не представляет затруднений.

5. Альбомы и книги (иллюстр.) есть в достаточном количестве и хорошего качества, но они с трудом могут употребляться в качестве наглядных пособий» [14] .

Преподавательскую деятельность И. П. Козловский успешно совмещал с научной. Темой его магистерской диссертации было историко-биографическое исследование, посвященное Ф. М. Ртищеву.

В «Записках императорского Харьковского университета» за 1908 г. сохранился отзыв профессора П. Н. Буцинского о книге, изданной на основе диссертации магистранта Козловского [15] . Рецензент Петр Никитич Буцинский был великолепным ученым и педагогом. Его докторская диссертация «Заселение Сибири и быт первых ее насельников» (1889) – капитальное исследование, написанное почти исключительно на основе материалов, хранящихся в архивах министерств юстиции и иностранных дел, – в свое время вызвала ряд самых лестных для автора рецензий. Киевский университет удостоил харьковского ученого высшей степени – доктора русской истории. А Императорская Академия Наук присудила ему за эту работу премию Серебрякова (1890). Причем Буцинский придерживался правых взглядов, а рецензентом был известный либерал А. Н. Пыпин, признавший труд Буцинского достойным такой оценки. Перечень книг и статей ученого поражает разнообразием тематики.

14

Козловский И. П. Наглядные учебные пособия… С. 28–29.

15

Отзыв ординарного профессора П. Н. Буцинского о книге: «Ф. М. Ртищев. Историко-биографическое исследование магистранта Н. Козловского» // Записки императорского Харьковского университета. 1908. Кн. 4. С. 1–6.

В отзыве на книгу И. П. Козловского, посвященную Ф. М. Ртищеву, П. Н. Буцинский высказывает ряд критических замечаний молодому автору. В частности, ставит ему в упрек то, что он «слишком идеализирует личность и деятельность Ртищева и в этом отношении доходит до необычайной крайности. Например, он пишет о Ртищеве, что по своим передовым взглядам на право свободы слова, свободы совести, свободы веры он стоит далеко выше не только своих современников, но и потомков» [16] . Козловский очень высоко оценивает религиозно-просветительную деятельность Ртищева и его роль в церковных реформах Никона, он – зачинатель реформ, а Алексей и Никон только исполнители. По мнению рецензента, Козловский также преувеличивает размеры состояния и благотворительной деятельности Ртищева [17] . На самом деле, по мнению П. Н. Буцинского, если нужно говорить о широкой благотворительной деятельности кого-нибудь в царствование Алексея Михайловича, то следует иметь в виду самого царя и особенно его первую супругу царицу Марью Ильиничну [18] . Козловский считает Ртищева идеалистом в самом широком смысле этого слова. Рецензент с этим не согласен. Он приводит многочисленные примеры обращения Ртищева к царю с челобитными по поводу тех или иных личных нужд, отсылки своих крестьян на каторжные работы и т. д. [19] И тем не менее, несмотря на преувеличения, недостаток обоснованности мнений, крайнюю идеализацию героя своего рассказа, Козловский, по мнению П. Н. Буцинского, проделал громадную работу, которая свидетельствует о любви автора к истории, о больших его способностях и начитанности. Молодой автор прочитал огромное количество печатных и рукописных исторических источников, на что потратил много времени и труда. Буцинский заключает: «Он (Козловский. – Авт.) настолько исчерпал исторический материал, касающийся личности и деятельности Федора Ртищева, что другому историку и в голову не придет мысль снова заняться этой неблагодарной темой. Выбор темы для диссертации неудачен, – увлечение автора героем “Жития” – крайнее… В этих двух обстоятельствах кроется главная причина недостатков, которые отметили в своей рецензии… Но там, где автор не стеснен увлечением, он обнаруживает серьезный критический талант, способен заглядывать вглубь предмета… Это можно видеть и в некоторых частях разбираемого нами исследования и, особенно, в другом его сочинении “Сильвестр Медведев”. Мне кажется, что от г. Козловского следует ожидать серьезных научных трудов по истории России, когда у него явится возможность специально посвятить себя этой науке» [20] . Недалекое будущее показало, что Козловский полностью оправдал надежды П. Н. Буцинского и стал автором серьезных научных трудов по истории России.

16

Отзыв ординарного профессора П. Н. Буцинского… С. 1.

17

Там же. С. 2, 3, 5.

18

Там же. С. 4.

19

Там же. С. 5.

20

Отзыв ординарного профессора П. Н. Буцинского… С. 6.

После защиты в Харьковском университете диссертации на тему «Ф. М. Ртищев. Историко-биографическое исследование» в 1907 г. и получения ученой степени магистра Иван Павлович стал читать лекции в звании приват-доцента в Киевском университете. Вступительная лекция, прочитанная им 8 октября 1907 г., называлась «Значение XVII века в русской истории и характеристика предшественников петровских реформ». В лекции он подводил слушателей к выводу о том, что XVII век представлял собой не конец старой России, а начало новой, и в этом ключе давалась им оценка событиям и деятельности выдающихся лиц XVII в. в русской истории [21] .

21

Значение XVII века в русской истории и характеристика предшественников Петровских реформ. Вступительная лекция, читанная 8 октября 1907 года приват-доцентом И. П. Козловским. Киев, 1907.

В том же году он был переведен на должность наставника-руководителя гимназии при Историко-филологическом институте в Нежине, а с 1908 г. читал лекции и в самом институте. В 1909 г. И. И. Козловский был избран экстраординарным профессором Варшавского университета по кафедре русской истории [22] .

§ 2. Варшавский период жизни и деятельности ученого

Ко времени приезда И. П. Козловского в Варшаву кафедра русской истории имела большую историю и традиции.

22

Историко-филологический институт князя Безбородко в Нежине. Нежин, 1913. С. 31.

Первым профессором, занявшим кафедру русской истории в Варшаве, был Николай Яковлевич Аристов (1834–1882). Выпускник Казанской духовной академии, Аристов был сторонником областнической теории А. П. Щапова. Магистерская диссертация Аристова называлась «Промышленность древней Руси» и была защищена им в Петербургском университете в 1866 г., что позволило ему в 1869 г. занять кафедру во вновь открытом Варшавском университете. Двумя годами позже он стал и доктором русской истории за сочинение «Московские смуты в правление царевны Софии» (студенты поэтому называли его «доктор Софьи Алексеевны»). Наибольшую известность ему составила все же магистерская диссертация: Аристов вошел в историографию как один из основателей экономического направления. В 1873 г. он переехал в Харьков, где также занял кафедру русской истории в университете.

Преемником Аристова по кафедре стал выпускник Киевского университета Александр Иванович Никитский (1842–1886). Так же, как и Аристов, относившийся к экономическому направлению, он вошел в науку своими исследованиями древнего Новгорода и Пскова. Занимая кафедру в течение тринадцати лет, он некоторое время был и деканом факультета. В сущности же курс этот оказался очень удачным и полезным для студентов. В нем была сосредоточена вся русская история в целом ряде очерков систем всех выдающихся русских историков, так что в занимательном и систематическом изложении профессора студенты имели полную возможность ознакомиться с научными воззрениями на ход русской истории.

Одновременно с Никитским стал читать лекции по русской истории и Николай Павлович Барсов (1839–1889). Выпускник Петербургского университета, он уже в 1871 г. пришел на службу в Императорский Варшавский университет библиотекарем. С уходом Аристова и увеличением количества часов на русскую историю Барсов получил возможность перейти на преподавательскую работу. Закреплению его на кафедре способствовала и защита им в 1874 г. магистерской диссертации «Очерки русской исторической географии. География первоначальной летописи». Диссертация публиковалась двумя изданиями и до сих пор используется как ценный справочник.

После смерти Никитского на кафедру пришел Дмитрий Владимирович Цветаев, выпускник Петербургской духовной академии, специалист по истории церкви.

Двумя годами позже, после смерти Барсова, на кафедре начал работать Иван Порфирьевич Филевич (1856–1913), выпускник Петербургского университета, ученик К. Н. Бестужева-Рюмина. После окончания университета Филевич долгое время работал учителем в гимназиях и лишь в 1890 г. защитил в alma mater магистерскую диссертацию «Борьба Польши и Руси за галицко-владимирское наследие».

Во время перерыва в работе университета в годы первой русской революции Филевич переехал в Петербург, а окончательно уволился со службы в 1908 г.

Определенные трудности возникали у профессоров русской истории при чтении лекций на юридическом факультете, где большинство слушателей были поляки. Напротив, студенты историко-филологического факультета воспринимали лекции вполне благосклонно.

После возобновления в 1908 г. набора в Варшавский университет историко-филологический факультет, как и другие, оказался в сложном положении из-за незаполненности кафедр: за время перерыва в работе многие преподаватели уехали. Не стала исключением и кафедра русской истории. После продолжительных поисков на кафедру был избран выпускник Киевского университета, наставник-руководитель Нежинского историко-филологического института, магистр русской истории Иван Павлович Козловский.

В 1910 г. в помощь Козловскому вторым профессором по кафедре был избран приват-доцент Московского университета Григорий Григорьевич Писаревский. Он был специалистом по истории иностранной колонизации в России в XVIII–XIX вв. Его магистерская диссертация называлась «Из истории иностранной колонизации в России в XVIII веке» (М., 1909). Писаревский читал лекции по новой русской истории.

Представление об условиях жизни в Варшаве можно составить по воспоминаниям коллеги И. П.Козловского – профессора И. А. Малиновского: «Первое, что бросилось в глаза, когда приехали в Варшаву, это чистота, необыкновенная чистота… После дождя или снега выходят дворники с метлами, сметают мокрый снег и грязь в водосточные трубы. Если солнце пригреет, то через полчаса уже совершенно сухо… Любовь к чистоте, к зелени, к цветам свидетельствует о культурности населения. О культурности свидетельствует также обилие жизненных удобств и дешевая плата за пользование этими удобствами. За 76 р. в месяц мы имели небольшую, правда, но великолепную квартиру с массой заметных и незаметных удобств; два лифта, электричество, газ, газовая кухня, газовая ванна (в любое время можно было взять ванну: открыл рожок, чиркнуть спичкой, газ загорелся, и через 1-15 минут готово)… Дешевизна – это тоже характерная черта варшавской жизни… Можно было прожить дешево и с достаточным комфортом… Дешево стоили места в театры и на концерты. В Варшаве были так называемые правительственные театры – драматический оперный и опереточный. Представления давались на польском языке… Типичная, настоящая Варшава – польская. Мы жили в этой польской Варшаве, пользовались всеми теми удобствами жизни, какие она дает… Несмотря на высокую культурность и на все жизненные удобства, жить в Варшаве русскому человеку было тяжело… Варшава не могла дать нам нравственного удовлетворения. Мы чувствовали себя в Варшаве чужими людьми» [23] .

23

Малиновский И. А. Воспоминания. Екатеринодарский дневник, декабрь 1919 – март 1920 г.: рукопись. С. 121–124 (цит. по: Морозова О. М. Казаки, цари, красные командиры. Ростов н/Д, 2010. С. 118, 120).