Историография истории древнего востока

Третий момент тесно переплетается со вторым. Послевоенная действительность, возрастающая роль ФРГ в международной политике и другие факторы диктовали необходимость замены традиционной синологии с ее почти исключительным интересом к классическому, т. е. древнему и средневековому Китаю на науку, соответствующую новому времени и современным потребностям, охватывающую социологию, политологию, экономику, демографию и другие дисциплины. Такую потребность в той или иной степени испытывало китаеведение всех стран, хотя везде она преломлялась по-своему. В этом плане помощь и пример динамичной, быстро реагирующей на изменения обстановки в мире и хорошо оснащенной американской синологии были ценны и важны для немецкой науки. Геополитическое положение ФРГ, граничащей непосредственно с восточным блоком, в котором все более весомую роль играли азиатские страны, и прежде всего Китай, настоятельно требовало расширения традиционного для Германии «изучения Востока — Ostforschung» за пределы чистой советологии. Эти две тенденции вылились, с одной стороны, в определенный синтез, который лучше всего можно бы выразить неологизмом «си-косоветология», а с другой — в организационные мероприятия. Например, в 1961 г. в Кёльне был образован Федеральный институт марксизма-ленинизма (Bundes Institut fur Erforschung des Marxismus-Leninismus), где изучению Китая и других социалистических стран Азии уделялось большое внимание. Свой взор на международное положение и внутренние проблемы указанных стран обратили также Институт геополитики (Institut fur Geopolitik) и его журнал «Zeitschrift fur Geopolitik». Современная тематика была поставлена ео главу угла созданного в 1957 г. в Гамбурге Института по изучению Азии (Institut fur Asienkunde). Ее не обошли стороной и такие научные журналы, как «Oriens Extremus» (Гамбургский университет), «Saeculum» (Мюнхенский университет), «Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft» и «Nachrichten der Gesell-schaft fur Natur- und Volkerkunde Ostasiens» (выходящие в Гамбурге органы одноименных научных обществ).

Базой для всех этих исследований служат китайские фонды различных учреждений. Кроме собраний, имеющихся в университетах, где представлена синология, они наличествуют в таких крупных библиотеках, как Баварская государственная (Bayerisehe Staatsbibliothek) в Мюнхене и Западногерманская (Westdeutsche Bibliothek) в Марбурге, а также в Музее восточноазиатского искусства (Museum fur Ostasiatische Kunst) в Кёльне, Музее народоведения и древнейшей истории (Hamburgisches Museum fur Volkerkunde und Vorgeschichte), Музее искусства и ремесла (Museum fiir Kunst und Gewerbe) в Гамбурге, а в бывшей ГДР — Государственной библиотеке (Staatsbibliothek) и Берлинском университете. Последние, и особенно восточные фонды берлинской Staatsbibliothek, в связи с объединением Германии перестраиваются и информатизируются, но быстрому завершению этого процесса мешает нехватка квалифицированных библиотекарей и компьютерных операторов.

Семидесятые годы принесли и отрицательные явления. Немецкое востоковедение практически полностью сосредоточено в университетах, оно не представлено в Обществе Макса Планка (Max Planck Gesellschaft) и не входит в состав структуры, сопоставимой, например, с Centre National de la Recherche Scientifique во Франции. Deutsche Forschungsgemeischaft — это общественная организация, которая лишь выделяет ограниченные средства на конкретные проекты, обычно на три года. Между тем в указанное время университетское востоковедение в связи с его «модернизацией» и «политизацией» оказалось в пучине перемен, в основном негативных: отрицалась связь прошлого азиатских стран с их настоящим, дискредитировались методы и достижения XIX в., особенно в филологии, ориенталистика, наука по самой своей сути полидисциплинарная, подвергалась бюрократической «мультидисциплинаризации» — делились факультеты, институты и библиотеки, а их сегменты включались в другие общественные науки. Параллельно же шел процесс определенной «ориентализации» общества, проявлявшийся как в области сознания (события в и вокруг КНР играли здесь не последнюю роль), так и в «материальной» сфере (усиление азиатской иммиграции в ФРГ).

В 80-е годы началось постепенное осмысление допущенных перегибов и восстановление целостности востоковедческого преподавания и исследований. В настоящее время ориенталистика присутствует в 28 университетах (в том числе 4 в бывшей ГДР) на разных факультетах: истории, философии, языка и литературы, искусства и археологии и др. Иногда они объединяются в подобие американских «area studies» (комплексное изучение определенных регионов, например Дальнего Востока), а порою остаются сегментированными. Среди молодежи наблюдается рост интереса к сотрудничеству, в частности с китайскими партнерами, а также к работе в компьютерных центрах и библиотеках, в последние годы в ряде университетов были организованы специализированные курсы для студентов других кафедр и факультетов, большое внимание обращается также на обучение азиатских студентов и воспитание у них уважительного отношения к собственной традиции в соединении с европейским подходом к ней. Похоже, что немецкое востоковедение и китаеведение, несмотря на все еще переживаемые трудности, имеет перед собой довольно неплохие перспективы.

Модернизация немецкой синологии не означала, однако, что было забыто изучение древности и Средних веков. Скорее, наоборот — лучшие специалисты работали и продолжают работать именно в этих областях, причем особенно сильно представлена медиевистика. Выше уже упоминался X. Франке, изучающий период правления династии Юань. Этим же отрезком истории успешно занимался и восточногерманский ученый П. Рачневски (Paul Ratchnevsky), писавший в основном по-немецки (например, «Historisch-terminologisches Worterbuch der Yuanzeit. Medizinwe-sen». Berlin, 1967), но главный труд своей жизни издавший по-французски: «Un Code des Yuan», т. 1 -2, Paris, 1937, 1972. Одним из крупнейших китаеведов является В. Франке (Wolfgang Franke), сын Отто, до ухода на пенсию профессор Гамбургского университета и редактор «Oriens Extre-mus», много сил отдавший исследованию истории Китая: «Das Jahrhundert der chinesischen Revolution, 1851 -1949». Miinchen, 1958; «The Reform and Abolition of the Traditional Chinese Examination System». Cambridge (Mass.), 1961; «China und Abendland». Gottingen, 1962; «An Introduction to the Sources of Ming History». Kuala Lumpur; London, 1968. В. Фукс (Walter Fuchs, 1902-1978), китаевед и маньчжуровед, профессор Мюнхенского, Западноберлинского и Кёльнского университетов, многие годы (1926-1947) проработавший в Китае, написал ряд книг по разным проблемам средневекового Китая: «Beitrage zur mandjurischen Bibliographie und Literatur». Tokyo, 1936; «Der Jesuiten-Atlas der Kanghsi-Zeit, seine Entstehungsgeschichte nebst Names-Vindices fur die Karten der Mandjurei, Mongolei, Ostturkestan und Tibet». Peking, 1943; «Bedeutungund Durchfiih-rung der inneren und ausseren Werbung im Fremdenverkehr». Miinchen, 1953. Среди медиевистов можно еще назвать Т. Гримма (Tilemann Grimm), бывшего директора Института по изучению Азии («Erziehung und Politik im konfuzianischen China der Ming-Zeit, 1368-1644»), П. Ольбрихта (Peter Olbricht), профессора Боннского университета («Das Postwesen in China unter der Mongolenherrschaft im 13 und 14. Jahrhundert»), X. Фризе (Heinz Friese), профессора Гамбургского университета («Das Dienstleistungs-System der Ming-Zeit, 1368-1644») и X. Шульте-Уффелаге (Helmut Schul-te-Uffelage), сотрудника Франкфуртского университета («Das Keng-shen wai-shih, eine Quelle zur spaten Mongolenzeit»).

Немецкие медиевисты делали также отдельные экскурсы в древнюю историю Китая, однако существуют ученые, которые занимались или занимаются ею специально. Среди них можно назвать искусствоведа и археолога Э. Констен (Eleanor Konsten-Erdberg, 1907-?), профессора истории искусств Высшей технической школы (Rheinisch-Westfalische Technische Hochschule) в Аахене («Das alte China»), историка-археолога M. фон Дэ-валь (доцента Хайдельбергского университета («Pferd und Wagen im friihen China»), исследователя «Ши цзи» X. Поля (Herbert Pohl), сотрудника Гамбургского университета («Schi Ki, Kapitel 128. Ein Beitrag zur altchinesische Divination») и профессора Гёттингенского университета X. Штанге (Hans Otto Heinrich Stange), переводчика ряда древнекитайских текстов («Die Monographie iiber WangMang», «Gedanken und Gesprache des Konfuzius: Lun-yii», «Chuang-tzu. Dichtung und Weisheit von Tschuang-tse»); а также восточногерманских синологов: P. Фельбера (Roland Felber) — «Die Entwicklung der Austausch-Verhaltnisse im alten China (Ende 8. Jh. bis Anfang 5. Jh. v. u. Z.)»; P. Морица (Ralf Moritz) — «Hiu Shih und die Entwicklungdes philosophischen Denkens im alten China» и Э. Штайнфельда (Erich Steinfeld) — «Die sozialen Lehren der altchinesischen Philosophen Mo-tzu, Meng-tzu und Hstin-tzu».

В завершение обзора укажем, что вопросы искусства и литературы Китая тоже не остались вне поля зрения немецких специалистов. Их, в частности, изучали А. Хоффманн (Alfred Hoffmann, 1911-?) — «Die Lie-der des Li Yii (937-978)», «Fruhlingsbluten und Herbsmond»; В. Контаг-Винтерфельдт (Victoria Contag-Winterfeldt, 1906—?) — «Die sechs beriihm-ten Maler der Ch’ing-Dynastie», «Zwei Meister chinesischer Landschafts-malerei, Shih T’ao und Shih Ch’i»; и В. Шпайзер (Werner Speiser, 1908—?) — «Die Kunst Ostasiens», «Vorderasiatische Kunst», «China: Geist und Gesell-schaft».

§ 6. Франция

Начало французской синологии можно бы увидеть в францисканце Рубруке (Guillaume de Rubruquis, собственно: Willem de Ruysbroeck, ok. 1215/ 1220-ок. 1270) и его «Itinerarium», известном по многим переводам (например: De Backer. «Guillaume de Rubrouck, traduit de l’original Latin», 1877; «Reise zu den Mongolen 1253-1255». Ubersetzt von F. Risch, 1934), где описано путешествие к монгольскому хану Мэнгу (1251-1259), совершенное им в 1253-1255 гг. по поручению Людовика IX (1214-1270, король с 1226 г.). В действительности, однако, история ее началась позднее, в XVII—XVIII веках, когда в Китай направились, вслед за итальянскими, также и французские миссионеры. Среди первых следует назвать Уже упоминавшихся выше в связи с составлением словарей и грамматик Н. Триго, достигшего Китая в 1610 г., Ж. Бувэ (1685), Ж. А. Премара (1698) и Э. Фурмона, который, насколько известно, в Китае не бывал, но сотрудничал с китайцами в Париже. Не был там и Ж. Б. Дюгальд (Jean Baptiste du Halde, Ду Хэ-дэ, 1674-1743), на основе 27 рукописных донесений миссионеров составивший огромный четырехтомный in folio труд «Description geographique, historique, chronologique, politique de l’Empire de la Chine...», вышедший в Париже в 1735 г., а уже в 1736 и 1738-1741 гг. дважды переведенный на английский (R. Brookes, Е. Cave).

В отличие от них иезуиты-миссионеры, о которых сейчас пойдет речь, не только провели в Китае многие годы, но и скончались в Пекине. Первым из них был Ж. Ф. Жербийон (Jean Francois Gerbillon, Чжан Чэн, 16541707), который в 1687 г. прибыл в Китай, а в 1688 г. — в Пекин. Быстро выучивший маньчжурский, он состоял при Кан-си переводчиком и в этом качестве принял участие в заключении в 1689 г. «Набучу (Nipchon) тяоюэ — Нерчинского договора», составленного на русском, маньчжурском и латинском языках. Жербийон был автором «Elementa linguae Tartaricae» — первого европейского исследования маньчжурского языка. Ж. де Майя (Joseph Anne Marie de Moyriac de Mailla, Фэн Бин-чжэн, 1669-1748), с 1703 г. живший в Китае и хорошо владевший китайским и маньчжурским, прославился переводом на французский труда Чжу Си «Тун-цзянь ган-му». Он вышел в 1777 г. в Париже в 13 in quarto томах под названием «Histoire generale de la Chine». Миссионерский этап французского китаеведения завершается А. Гобилем (Antoine Gaubil, 1689-1759), приехавшим в Китай в 1722 г. и обучавшим там латыни маньчжуров, готовившихся стать переводчиками при переговорах с представителями России. Его перу принадлежат переводы жизнеописания Чингисхана — «Histoire de Gentchiscan* (1739), фрагментов «Шу цзина» и танских анналов, а также «Тraite de la chronologie chinoise», который был издан уже после его смерти (в 1814 г.). Кроме того, он оставил много рукописей, позднее частично опубликованных А. Кордье в «T’oung Рао».

XVIII век ознаменовался и крупным издательским мероприятием, уникальным в мировой науке того времени. В 1702 г. орден иезуитов начал печатать в Париже серию «Lettres edifiantes et curieuses», своего рода историко-этнографическо-географическую энциклопедию, рисующую картину современного ему мира. До 1776 г. вышло 34 тома. В 1741 г. были переизданы первые 12 томов, а затем предпринято новое издание в 26 томах, разделенных тематически, в котором 16-26 тома посвящены Китаю. В 1808 г. появились восемь томов «Choix des Lettres edifiantes» (первые три о Китае), а в 1818-1823 гг. — восемь томов «Nouvelles Lettres edifiantes», рассказывавших о миссионерской деятельности в Китае и Ост-Индии (Восточная Индия; термин, возникший в XVI в. и охватывавший

Индостан, Индокитай и Индонезию для отличия от Вест-Индии, или Западной Индии — островов, находящихся в Карибском море). Серия высоко ценилась, поэтому разные ее части были переведены на ряд языков.

Вторым предприятием такого рода были «Memoires concernant l’histo-ire, les sciences, les arts, les moeurs, les usages etc. des Chinois par les mission-naires de Pekin», издававшиеся в Париже в 1776-1814 гг. В публикации затрагивались самые разные вопросы Китая, начиная с глубокой древности. Авторами выступали французские представители католической Церкви, особенно отец Амио (Jean Joseph Marie Amiot, Ван Жо-сэ, 1718-1799). Приехав в 1740 г. в Китай, он выучил китайский и маньчжурский, что позволило ему составить грамматику последнего языка, тоже вошедшую в «Memoires».