История бастарда

–  Ай, мала!
– упоенно взвизгивал он в ответ на предложенную Зарайей вполне пристойную цену.

–  Да ты пойми, не по-лужески это!
– кротко увещевал его капрал.

–  Люг сказал: даром водить нада?
– картинно изумлялся проводник, и все возвращалось к началу.

Наконец, утратив терпение, Зарайя отрезал:

–  Пятьдесят паунсов - последняя цена!
– и, обернувшись ко мне, добавил.
– Пошли пока к нашим, лейтенант! Пусть переварит. Никуда не денется, согласится.

Оставив проводника проникаться суровыми реалиями, мы направились к купальне. Она представляла собой большой, выложенный по полу гладкой каменной плиткой бассейн. С одной стороны в него тонкой струйкой вливался чистый ручеек, из другой - вытекала мутная серая речушка. Отдав шустрому смотрителю по десять гентов каждый, воины скидывали одежду и с шумом прыгали в нагретую солнцем воду, поднимая тучу брызг.

–  А ты чего, лейтенант?
– позвал меня быстро присоединившийся к остальным Зарайя.
– Водичка - самое оно!

Одетыми оставались только я, Дрианн и Лютый. Вся рота с гномом в придачу, охая и отфыркиваясь, предавалась удовольствию омовения. Маг, по-моему, просто стеснялся раздеваться, а поведение Ома было мне непонятно. Его слипшаяся шевелюра нуждалась в хорошей бане. Как, впрочем, и моя. Немного помявшись, я скинул рубаху: в конце концов, сколько можно стыдиться своего происхождения? Пусть думают, что хотят. Дрианн тихо ойкнул и отступил от меня на несколько шагов, голубые глаза расширились от удивления, смешанного со священным ужасом. Лицо же Лютого выражало нечто похожее на странное уважение. Я прыгнул в купальню. Мои опасения не сбылись, солдаты не обратили на клеймо никакого внимания. То ли не сочли это важным, то ли просто не заметили. Со мной рядом шумно обрушился Дрианн.

–  Я хочу вам сказать, Рик… вы все равно мой друг!

Уж лучше бы он ничего не говорил, дурачок! Я пожал плечами и принялся яростно натирать голову настойкой корня мыльника, большая бутыль которой была выдана смотрителем на всю роту.

–  Эй, Лютый!
– выкрикнул Йок.
– Чего ты стесняешься, как девка?

–  А он у нас благородный!
– со смехом откликнулся Сайм - Потом один пойдет!

Ом только усмехался и как всегда поигрывал стилетом.

Один за другим воины выходили из воды и подставляли солнцу блестящие мокрые тела. Здесь же стихийно образовалась походная цирюльня. Капрал десятого десятка Эцони Мастано, вооружившись посверкивающей на солнце бритвой, избавлял всех желающих от избытка растительности на лице и голове. К нему выстроилась длинная очередь: даже те немногие солдаты, у которых имелись волосы, теперь решили с ними расстаться. Те же, что сияли бритыми головами, желали убрать отросшую щетину.

–  Я - потомственный брадобрей, - говорил маленький смуглый Эцони, ловко орудуя бритвой.
– Мой отец держит цирюльню в городке Сальяни, что в Садовом крае. Вот уже десять поколений Мастано этим занимаются. Так что не бойтесь, ребята, все будет не хуже чем у придворного мастера!

–  А чего же ты здесь-то делаешь?
– подмигивая мне, спросил его Бил.

–  Да по глупости все, по молодости!
– досадливо фыркнул Эцони.
– Сбежал от Псов, сначала в Виндор подался, благо, там народу много, затеряться легко. А потом уж, как шумиха немного улеглась, завербовался в Ястребы…

–  Что ж ты натворил, того, этого?
– с улыбкой человека, предвкушающего интересный рассказ, поинтересовался Добб.

Эцони стряхнул на землю ком пены с остатками чьих-то волос, сполоснул бритву:

–  Следующий, садись!… Да я ведь вам уже рассказывал.

–  Вон, лейтенант не слыхал, Хамар, его магичество…

–  Ладно, - смилостивился Мастано.
– Значит, так. Цирюльня у нас небольшая, доход приносит постоянный, но скромный. А я - такой человек, что всегда стремлюсь к лучшему. Мне хотелось денег и славы. Вот и задумал сделать такое мыло, чтобы убирало волосы раз и навсегда. Представляете - намазал, подождал - и нет бороды! Маги-целители, конечно, готовят притирание, от которого рост волос замедляется, но чтобы навсегда исчезали - нет такого! Вот я и взялся за дело: по вечерам сидел в цирюльне, бывало, до утра засиживался. Без волшебства, конечно, такое средство не сделаешь. Набрал книжек, какие у старьевщика нашлись - и помогай, Луг!

–  Эцони прервался на секунду:

–  Следующий! Да, так вот: попалась мне книжка про всякие травки и зелья. Нашел я там что-то похожее, немного поменял по своему разумению, и сделал наконец…

–  Из чего сделал-то, скажи, - со смехом перебил цирюльника Сайм.

–  Помет летучей мыши, корень мыльника, толченая кость черного петуха, кошачий жир, - перечислил Эцони.
– И много еще всякого. Сварил я из всего этого мыло. Красивое такое получилось, густое, голубенькое. Только чтобы оно подействовало, следовало заклинание произнести, непонятное. Буквы вроде бы наши, а слова чужие. Дождался я утра, пришел в цирюльню первый гость, как раз побрить просил. Я отошел, заклинание прошептал, и несу ему это мыло. Ну, думаю, сейчас его обслужу, обо мне слух пойдет, и начнется: слава, деньги!

Капрал сделал многозначительную паузу, видимо, ожидал ставшего уже традиционным вопроса. Его задал Флиннел:

–  Прославился?

–  А как же!
– лукаво усмехнулся Эцони.
– Мыло шипит, пузырится, посетитель орет благим матом, по цирюльне носится. Я - за ним, обтереть хочу. А тут куски пены стали на пол валиться, расти, а из них демоны полезли. Маленькие, разноцветные, морды мерзкие! И стали они по воздуху летать, по мебели скакать, зеркала перебили, банки с притираниями тоже. А потом еще и гостю на голову нагадили. С улицы на крики народ прибежал, а несчастный верещит: "Вяжите Незаконного мага!" Пока суть да дело, я смылся, в чем был.

–  А зачем же вы такое средство придумывали?
– искренне удивился Дрианн.
– Ведь получись оно - без работы остались бы. Брить-то было бы некого.

–  Говорю же, молодой был, глупый, - ответил Эцони.
– А потом в Ястребах привык, получаться стало, до капрала дослужился. Теперь до лейтенанта дойти хочу. А у посетителя того как росла борода, так и растет. Только после демонского дерьма волосы на голове повыпадали! Видно, в этом и была суть заклинания.

Смеясь вместе со всеми над рассказом Мастано, я невольно подумал, что мой список пополнился еще одним именем. Оказывается, и Эцони не чужд колдовства. Конечно, не демонов он вызвал. Скорее всего это были фаари: вудерсы, или, может, гриннали. Именно они склонны к таким пакостям. И вроде бы тому, кто пытается меня уничтожить, невыгодно сейчас признаваться в своих умениях. Но вдруг это хитрость такая: вот, мол, я перед тобой как на ладони, ничего не скрываю… Умно, между прочим. Лучше самому рассказать, чем я от других узнаю.

Я достал из мешка сменную рубаху и оделся. Большинство же воинов, натянув только штаны, щеголяли обнаженными крепкими торсами. Я обратил внимание, что у многих тоже имеются амулеты. Правда, не столько, сколько у меня и далеко не у всех. Хороший амулет стоит недешево. А возможно, Ястребы привыкли полагаться на собственные силы. Кроме того, у некоторых я заметил на груди магические татуировки клана Драконов. У Добба, например, красовался серебристый крылатый зверь - знак мастера меча. Что-то похожее, по-моему, мелькнуло на груди Хамара, когда он, стоя ко мне лицом, натягивал рубаху. Но разглядеть я не успел, а спрашивать не стал. Какая, в сущности, разница? Я и так знал, что они - совершенные воины.

–  Лейтенант!
– окликнул меня Эцони.
– А ты что же? Садись.

Я уселся, чувствуя себя не очень-то уютно под острием его бритвы. Капрал, в два счета убрав с моего лица многодневную щетину, спросил.
– Голову тоже брить?

–  Не сомневайся, лейтенант!
– подбодрил Сайм.
– Жарко не будет, опять же, вошь не заведется.

Вши… ну уж, нет! Довольно я от них натерпелся в воспитательном доме!

–  Брей!
– решился я, и на макушку мне шлепнулся ком мыльника.

–  Годится!
– оценил работу брадобрея Добб, когда я встал, сверкая лысым черепом.
– Вот теперь ты - настоящий Ястреб!