История Дании

Тот факт, что страна находилась в стадии индустриализации, несомненен, однако попытки установить временные рамки индустриального прорыва нельзя считать убедительными. Вплоть до 50-х годов XX в. было широко распространено мнение, что он произошел в период высокой экономической конъюнктуры в первой половине 70-х годов XIX столетия. Об этом свидетельствовал растущий объем импорта сырья; кроме того, в эти годы все более серьезную роль в развитии промышленности стали играть частные банки и вновь созданные акционерные общества, что в первую очередь произошло по инициативе легендарного директора «Частного банка» (Privatbanken) К.Ф. Титгена. Существовали и другие аргументы, и в дальнейшем возобладала точка зрения исследователей, утверждавших, что промышленный переворот произошел в 50-х и 90-х годах, однако наиболее приемлемым представляется рассматривать три вышеуказанных периода как три высшие точки поступательного развития процесса индустриализации с 1840 по 1914 г. В этой связи достоин упоминания тот факт, что если паровую энергию в Дании стали использовать относительно поздно, то газовые, электрические и бензиновые моторы нашли применение в стране гораздо быстрее.

В целом доля кустарей-ремесленников среди занятых во вторичном секторе продолжала оставаться высокой. Разумеется, во времена, когда требовалось обеспечить жильем увеличившееся в 5 раз городское население и осуществлялось строительство многочисленных объектов как в городе, так и на селе, количество занятых ремеслом в строительной сфере значительно увеличилось. Ремесленничество же в других отраслях сократилось по причине жесткой конкуренции со стороны производимых на индустриальной основе товаров или вследствие появления на рынке труда более дешевой рабочей силы в лице неквалифицированных рабочих, зачастую женского пола. Совсем исчезла группа кустарей из числа ткачей и корзинщиков, резко сократилось количество столь многочисленных до той поры портных, а, к примеру, сапожных дел мастера вынуждены были перестроить свою деятельность и ограничиться ремонтом обуви фабричного производства. Наряду с этим наметилось и появление таких новых профессий, как электрики и мастера по ремонту велосипедов.

Наибольшую выгоду либерализация экономики принесла кредитоспособным городским промышленникам и торговцам. Многие крупные коммерсанты зарабатывали целые состояния, пользуясь плодами увеличения внутреннего и внешнего торгового оборота. Одновременно они активно включались в промышленную жизнь либо напрямую в качестве фабрикантов, производящих всевозможную продукцию, либо в качестве акционеров банков, железнодорожных и пароходных компаний и образовавшихся в результате слияния нескольких предприятий крупных обществ, таких, как «Датские спиртовые заводы». Представители другой группы экономических «тяжеловесов» страны — помещики таким же образом размещали свои свободные капиталы, нажитые, в частности, за счет процентов или выплат в погашение ипотечной задолженности за проданные ими хутора, ранее сдававшиеся в аренду.

Наряду с образованием этой группы крупных капиталистов процесс модернизации в большой степени характеризовался и появлением новой элиты в лице руководителей предприятий. Это были люди, не имевшие — по крайней мере в начале карьеры — собственного состояния, но которые в силу личных способностей и уровня образования занимали ответственные посты в руководстве крупными предприятиями и/или финансовыми институтами. Крупнейший датский финансист и промышленник К.Ф. Титген наиболее яркий пример такого эксперта в финансовой сфере. Да и специалисты в технических областях знания, такие, как получивший прекрасное инженерное образование Александр Фосс, сумели достигнуть самых высоких вершин. Важнее перечисления этих почитаемых имен, однако, констатация того факта, что образование и знания во все большей мере открывали пути к ответственным постам как на государственной службе, так и в частном секторе.

Но и для того чтобы занять и не столь значительные должности, обычного профессионально-технического обучения у мастера было уже недостаточно. Наряду с государственными школами во все большем количестве появлялись частные реальные училища. Принятый же в 1903 г. закон об общеобразовательных школах и гимназиях заложил основу создания стройной и органичной системы среднего образования, включавшей неполную и полную среднюю школы и даже гимназические классы. Разумеется, в описываемый период лишь очень немногие имели возможность пройти весь этот путь до конца, но, точно так же как на селе появились «народные университеты» и сельскохозяйственные школы, так и в городах в 90-х годах по инициативе организаций промышленников и предпринимателей началось повсеместное создание профессионально-технических и коммерческих училищ, а рабочее движение в то же время занялось организацией вечернего обучения.

Самые высокие темпы роста занятости в описываемый период наблюдались в сфере торговли и сбыта, но не за счет числа владельцев и руководителей. Конечно, количество занятых на их фирмах значительно увеличилось, но в среднем по отрасли в 1911 г. число работающих на каждом предприятии едва превышало единицу. Дело в том, что наибольший процент роста занятости обеспечивало появление тысяч и тысяч небольших магазинов в бурно развивавшихся городах, и они по большей части представляли собой единоличные предприятия. У тех, кто не имел постоянной работы, перспективы выживания были весьма туманны, а годовая текучесть кадров в секторе розничной торговли находилась на очень высоком уровне.

Согласно правилам статистики, работники железнодорожного транспорта и т. п. в таблице на с. 347 включены в графу «Нематериальное производство», хотя логичнее было бы отнести их, как и водителей и кучеров, к сфере обслуживания. Представители данной социальной группы проживали по всей стране, в то время как основная часть государственных служащих и представителей свободных профессий имела постоянное местожительство в городах, и в первую очередь в Копенгагене. В местах расположения органов центральной администрации, судов, образовательных и военных учреждений государственные чиновники и полицейские, работники системы судопроизводства, школьные учителя, преподаватели и студенты высших учебных заведений, а также армейские и флотские офицеры, унтер-офицеры и нижние чины составляли большую часть населения. Эти же центры притягивали значительное количество представителей свободных профессий, таких, как врачи, адвокаты, литераторы, художественная интеллигенция.

Социальный вопрос

С вступлением в 1862 г. в силу закона о свободе предпринимательства цеховые структуры утратили свою силу, хотя большинство их продолжали существовать в качестве своего рода профессиональных объединений, многие из которых оказывали некоторые виды социального вспомоществования, такие, к примеру, как по случаю болезни или по старости. Членство в таких объединениях, однако, перестало быть обязательным, и многие поэтому предпочитали экономить на членских взносах. Отдельные цеховые организации подмастерьев также пытались наладить коллективную защиту своих членов в отношении условий труда, однако заметных результатов в этом деле добивались нечасто. В атмосфере либерализма, характерной для 60-х годов XIX столетия, представителям многих профессий не удалось удержать реальную заработную плату на прежнем уровне, в том числе и по причине появления на рынке труда деревенских переселенцев.

Это привело к существенному обнищанию рабочего класса, что явилось предметом озабоченности также и большой части буржуазии, поскольку процесс затронул не только нерадивых членов общества и асоциальных личностей. Многие трудоспособные и трудолюбивые работники находились в такой близости к нижней черте выживания, что не имели никакой возможности за счет собственных средств содержать себя и семью даже в кратковременные периоды безработицы или болезни.

Для граждан, озабоченных перспективами социального развития страны, речь шла о том, чтобы вытащить таких «несправедливо обездоленных» бедняков из болота государственной системы вспомоществования по бедности, оказывавшей на них расхолаживающее воздействие. Так, по мнению члена фолькетинга от национал-либералов, директора школы Риместада, основавшего «Рабочий союз 1860 года», просветительская деятельность должна была способствовать удовлетворению потребностей рабочих в обход помощи со стороны государства. Его организация устраивала чтения научно-популярных докладов и создала великолепную библиотеку.

Лидеры движения взаимопомощи, которое под руководством таких деятелей, как пастор Соне, в 60-х и 70-х годах переживало период расцвета, признавали, что решение социальных вопросов возможно лишь на основе улучшения экономической ситуации. Правда, настоящие либералы не принимали идею прямой материальной помощи неимущим, но в ней, собственно, и не было необходимости. Ибо английские ткачи, создав в Рочдейле свое потребительское общество, изобрели чудодейственное лекарство. Тем, кто покупал товары первой необходимости в собственном магазине потребкооперации по обычным ценам, раз в год начислялись дивиденды; это была та часть прибыли, которая в любом другом случае оседала бы в кармане торговца-капиталиста. Точно так же члены жилищных кооперативов, выплачивавшие квартплату в общепринятом размере, доля которой в других случаях отчислялась бы владельцам частного жилищного сектора, имели возможность встретить старость, будучи не обремененными долгами.

Суть дела, таким образом, заключалась в отказе от непосредственного перераспределения прибыли в виде торговых скидок или сниженных цен. Продажа товаров и услуг происходила по рыночным ценам, обеспечивавшим членам этих обществ возможность, не терпя каких-либо дополнительных лишений в повседневной жизни, осуществлять в течение целого ряда лет накопления, размер которых достаточно велик, чтобы возместить потерю дохода при наступлении старости или болезни.

Многие местные общества такого рода действительно добились хороших результатов для своих членов. Однако прекраснодушная мечта о возможности решить все социальные проблемы, превращая рабочих страны в ответственных, осознающих необходимость взаимной помощи пайщиков потребительских кооперативных обществ, разбилась о жесткие факты общественно-экономического характера. Они были освещены, в частности, в статистическом исследовании Т. Сёренсена, проводившемся примерно в 1880 г. и посвященном проблемам уровня жизни населения. Даже при условии полной занятости в течение года ни в городе, ни на селе семья простого неквалифицированного рабочего не могла отчислять более 2 — 3% заработной платы на возмещение потери доходов по наступлении старости или другого длительного периода нетрудоспособности; 70 — 75% дохода уходило на питание, а еще 15% — на жилье и отопление. С учетом общего роста реальной заработной платы в течение описываемого периода доля расходов населения на питание, особенно в городах, разумеется, резко уменьшилась, однако еще в 1909 г. многие сельскохозяйственные рабочие тратили на еду более 60% своих доходов. По этой причине даже самые убежденные либералы вынуждены были принять идею о «помощи организациям взаимопомощи» в качестве основополагающего принципа социальных законов о больничных кассах (1892) и о кассах по выплате пособий по безработице (1907). Тем самым государство стало оказывать материальную поддержку тем неимущим гражданам, которые регулярно осуществляли взносы в фонды социального страхования.