История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Марий, хоть и облаченный в лохмотья, сохранил значительное личное состояние и использовал его, чтобы собрать большую армию североафриканских наемников. Они с Цинной подошли к Риму во главе этой внушительной силы и прошли через ворота.

По поведению Мария позднейшие источники предполагают, что к тому времени он уже плохо соображал. Его личный телохранитель убивал без вопросов любого, на кого он указывал, пусть даже поначалу этот «любой» бывал другом Суллы. Кровавая баня вскоре разрослась. «Если кто-либо приветствовал Мария, но не получал ни слова приветствия в ответ, – говорит

Плутарх, – это само по себе оказывалось сигналом к убийству прямо тут же, на улице; в конце концов даже его друзья начали впадать в ужас всякий раз, когда подходили к Марию поздороваться».²¹ Даже Цинна начал посматривать на союзника с беспокойством.

Тем временем Сулла покрывал себя славой (или позором, в зависимости от принадлежности описывающего его действия историка к римлянам или грекам), отвоевывал назад Малую Азию, а затем один за другим брал восставшие греческие города, приводя их к послушанию. Когда известие о том, что происходит в Риме, дошло до него, он развернул армию на путь к дому.

«Сулла идет!» – пишет Плутарх. Это звучало как избавление для римлян, и такие новости еще больше лишали Мария рассудка. Он начал безостановочно пьянствовать, подхватил плеврит и периодически бредил, воображая, что командует легионами, которые отправились захватывать Понт. Иногда Марий выкрикивал боевые приказы в самые странные моменты. 17 января 86 года до н. э. он умер в своем доме.

На самом деле Сулла не был настолько близко, как это представлялось Марию. Он не появлялся в Италии до 83 года до н. э. А тем временем все больше и больше выдающихся римлян бежало от «беззаконного удушья» Цинны и отправлялось навстречу Сулле, пока тот не стал «окружен кругом, который по своим намерениям и целям являлся сенатом».²² Цинна собрал армию и лично вышел навстречу Сулле, но его люди восстали и убили его, так что далеко уйти ему не удалось.

Очевидно, по мере того, как Цинна и Марий становились все более жестокими, мнение римлян все больше и больше принимало сторону Суллы. Но даже при этом Сулле приходилось с боями прокладывать себе путь в Рим, чтобы наконец появиться в городе. Сын Мария во главе старых сторонников отца организовал яростное сопротивление. Но Сулле помогли два способных молодых офицера по имени Помпей и Красс, и под командованием этой троицы армия Суллы проложила себе путь в город.

Заняв Рим, Сулла захватил шесть тысяч пленных – всех, кто сражался против него при его приближении к Риму. Их согнали в Цирк, а тем временем Сулла лично отправился с обращением в Сенат. В середине его речи из Цирка послышались все нарастающие крики. Выяснилось, что он приказал заколоть шесть тысяч защитников города. «Сулла продолжал говорить с тем же неподвижным, спокойным выражением лица, как и преж де, – сообщает Плутарх, – и приказал сенаторам… не обращать внимания на происходящее снаружи, так как это по его приказу наказывают преступников. В результате даже самый недалекий человек в Риме понял, что они просто сменили одного тирана на другого».²³

И это оказалось правдой. Рана, нанесенная Республике смертью Тиберия Гракха, расширилась и загноилась. Немногие люди, достаточно решительные, чтобы бороться с тиранией, сами быстро оказывались частью ее; и Сулла, встав во главе Рима (в 81 году до н. э. он был назначен диктатором, несмотря на тот факт, что на горизонте не было явного кризиса), тоже начал репрессии. «Я объявляю вне закона каждого, о ком могу плохо подумать, – сказал он в одной из публичных речей, – но если я забыл кого-нибудь, то объявлю их вне закона позднее». Друзья и родственники Мария и Цинны умерли или бежали из города; зять Цинны, молодой человек по имени Юлий Цезарь, был одним из тех счастливчиков, которым удалось спастись. Официальные убийства вскоре распространились за пределы политики, начался террор по личным мотивам: «Множество людей было убито за их имущество, – пишет Плутарх, – и даже экзекуторы отдавали себе отчет, что этот человек был убит за его большой дом, а этот – за его сад, в то время как тот – за его горячие источники».²⁴

Двое ближайших помощников Суллы пользовались не большей популярностью, чем сам диктатор. Помпей получил работу по выявлению бывших союзников Мария, которые покинули Италийский полуостров. Он выслеживал мятежников на Сицилии и в Северной Африке, и так успешно расправлялся с ними, что потребовал парада победы в свою честь, когда вернулся в Рим.²⁵ А Красс в это время помогал сжигать в Риме дома, на которые претендовали они с Суллой. Он имел также на довольствии группу пожарных и агентов по продаже недвижимости. Как только дом начинал гореть, появлялся агент и предлагал купить собственность за бросовую цену; владелец дома соглашался, чтобы дом не стал полной потерей. Тут откуда ни возьмись появлялись пожарные и тушили огонь.²⁶

Взяв от Рима все, что мог, Сулла в 80 году до н. э. ушел в отставку и удалился в деревню. Тут он снова женился и взял себе в любовники мальчика – все это более-менее одновременно. Несмотря на всю активность, у него было слабое здоровье – вероятно, он страдал циррозом печени. Как сообщает Плутарх:

«Долгое время он не обращал внимания, что его кишечник портится, пока, наконец, гноящуюся плоть не поразили вши. С ними боролось много людей, день и ночь, но объем работы рос буквально под их руками; вскоре не только одежда, ванны, раковины, но само его тело было заражено этой напастью, в таких количествах они появлялись».

В таком отвратительном состоянии Сулла провел последние свои годы – как и Республика, смертельно больная, но все еще могущественная и мнящая себя здоровой.

Сравнительная хронология к главе 77

Глава семьдесят восьмая Новый человек

Между 78 и 44 годами до н. э. Спартак возглавляет мятеж, а Юлий Цезарь заключает союз с Помпеем и Крассом

В 78 году до н. э. Сулла умер в своем загородном имении. Он женился пять раз и произвел двадцать три ребенка; последний, Постум Корнелий Сулла, родился уже после его смерти.

Отзвук соперничества между Суллой и Марием все еще громыхал. Правая рука Суллы, человек по имени Помпей, повел армию на Иберийский полуостров, чтобы сражаться против одного из союзников Мария. Другая армия двинулась на восток, пытаясь завершить войну против понтийского царя, которую Сулла оставил незаконченной, вернувшись в Рим. Учитывая эти две войны и бесконечную войну римлян с пиратами в Средиземном море, большая часть римской армии находилась вне Италийского полуострова.

Отсутствие у Рима в метрополии вооруженных сил армии подтолкнуло другую группу рабов поднять мятеж. На этот раз это были опытные бойцы, тренированные для участия в публичных римских играх: гладиаторы.

Сражения, проводимые рабами для развлечения зрителей, устраивались со времен этрусков. С III века до н. э. на римских общественных праздниках все чаще наслаждались гладиаторскими боями. [281]

Зарубежные войны Рима давали все больше и больше рабов, пригодных для подобных игр – пленных солдат из Галлии, с Иберийского полуострова, из Фракии, Сирии и Греции.¹ Успешный гладиатор мог заработать свою долю популярности и становился объектоом восхищения («Мужчины отдают им свои души, женщины – свои тела». – писал римский богослов Тертуллиан), но он оставался презираемым членом римского общества. «[Римляне] и превозносят, и растаптывают, унижают их, – заключал Тертуллиан, – и это правда, они открыто приговаривают их к позору и потере гражданских прав… Они принижают тех, кому поклоняются: искусство они возвеличивают, артиста – унижают».²

281

Считается, что первый римский гладиаторский бой имел место в 264 году до н. э., когда рабов заставили состязаться друг с другом в ходе неофициальной похоронной церемонии. (Прим. авт.)

Одна из самых печально известных обучающих школ для гладиаторов находилась в городе Капуя, к югу от Рима, где хозяин гладиаторов держал взаперти целую группу рабов. «Большинство было галлами и фракийцами, – пишет Плутарх. – Они не делали ничего плохого, но лишь из-за жестокости хозяина их держали в закрытых камерах, пока не подходило время принимать участие в бою».³ В 73 году до н. э. семьдесят восемь этих гладиаторов смогли вырваться из своих казарм. Они напали на ближайшую лавку мясника, чтобы раздобыть ножи и шампуры, а затем бежали из города. Когда за ними прибыли войска из Капуи, гладиаторы разбили их и забрали их оружие.