История географических карт

Государственная топографическая служба доказала или, наоборот, опровергла несколько значительных картографических теорий. Первое и самое главное – она продемонстрировала всему миру, что такой вещи, как идеальная карта на все случаи жизни, нет и быть не может. Адмиралтейству с самого начала не подошла дюймовая карта Британии: у нее был слишком мелкий масштаб. С другой стороны, многие считали, что и она уже слишком велика и слишком дорога в изготовлении. Однако для кадастровой съемки не слишком крупным казался даже шестидюймовый масштаб карты Ирландии, и после окончания съемки Ирландии по заказу казначейства в этом же масштабе была проведена съемка шести северных графств Англии и всей Шотландии. Листы этой съемки позже были уменьшены до дюймового масштаба и включены уже в таком виде в общую карту королевства. Во время работ в Ланкашире и Йоркшире топографы получили заказы на изготовление за счет землевладельцев 23 планов церковных приходов и поместий в масштабе 26²/₃ дюйма на милю; делалось это для расчета церковной десятины. Когда же дело дошло до построения плана Лондона в масштабе 60 дюймов, или 5 футов, на одну милю, выяснилось, что этот масштаб слишком мелок, чтобы можно было с помощью такого плана решить проблему канализации в городе. По всему королевству росли недовольство и путаница, а государственная топографическая служба оказалась в самом центре проблемы.

В 1851 и 1852 гг. над вопросом о том, какой масштаб лучше всего подойдет для национальной карты Великобритании, размышляли три выборных комитета и одна королевская комиссия. По этому вопросу в парламент передали четырнадцать томов записей и документов. Для консультирования правительства и руководителей топографической службы были приглашены иностранные эксперты. Не забывая об интересах своих собственных стран, большинство таких экспертов с неохотой сошлись на том, что лучше всего подойдет масштаб между 20 и 26²/₃ дюйма на милю. В 1853 г. в Брюсселе прошла конференция по проблемам национальной съемки. Присутствовали 26 делегатов от основных государств Европы. Все они проголосовали в пользу масштаба 1:2500, или почти точно 25¹/₃ дюйма на милю, как наиболее подходящего для национальной топографической съемки. Они также рекомендовали вспомогательную карту в масштабе 1:10 000, или около 6¹/₃ дюйма на милю, – очень близко к масштабу проведенной съемки. Невзирая на рекомендации конференции, вся карта Англии в конце концов была построена в масштабе 1:2500 – масштабе, принятом позже всеми главными державами Европы. У этого масштаба было и еще одно случайное достоинство – акр земли на такой карте точно соответствовал квадратному дюйму.

Карта картографического управления 1900 г. совсем не походила на карту Англии, честно составленную в 1789 г. генералом Уильямом Роем. Первые двадцать лет деятельность картографического управления обходилась казне ежегодно всего в 3000 фунтов стерлингов. Между 1875 и 1885 гг. эта сумма выросла примерно до 180 000 фунтов в год, а в 1885–1895 гг. – приблизилась к 228 000. Первоначальный проект предусматривал создание одной карты в масштабе дюйм на милю – всего около ста листов. Первая завершенная съемка (1851) дала более 108 000 листов, вычерченных в самых разных масштабах – от 10 или 5 футов на милю для крупных и мелких городов по убывающей до 25,344 дюйма, 6 дюймов, 1 дюйма, ¹/₄ дюйма и ¹/₁₀ дюйма на милю для крупных районов и страны в целом. Главные карты: 1) общая карта страны в масштабе 1 дюйм на милю; 2) карты графств в масштабе 6 дюймов на милю; 3) кадастровые или приходские планы всей страны в масштабе 25¹/₃ дюйма на милю; 4) планы городов с населением больше 4000 в масштабе 1:500, или 10,56 фута на милю. В этом последнем масштабе для Лондона потребовалась бы карта длиной больше 300 футов и шириной 200 футов.

Пока Франция и Англия разбирались с проблемой проведения топографической съемки в национальном масштабе, остальная Европа наблюдала за происходящим с интересом и не без выгоды. Цивилизованный мир начинал медленно осознавать фундаментальную важность точных сухопутных и морских карт и их значение для качественного управления страной. Не только правительства, но и отдельные граждане начали задумываться об этом. Купец и промышленник, земледелец и человек свободной профессии начали думать о картах как о средствах, способствующих процветанию и безопасности, а не просто как о дополнительной нагрузке, которую он вынужден нести как налогоплательщик. Правительственные топографы постепенно начали выступать в роли глашатаев гражданского прогресса и национальной солидарности, а не нарушителей частных прав и гражданских свобод мелких держателей земли. Усилия пионеров – Кольбера, всех Кассини и Уильяма Роя – начали приносить плоды; картирование страны теперь уже повсеместно считалось делом центрального правительства, а не коммерческих картоиздателей. Однако международные картографические проекты по-прежнему вызывали подозрения. Это подозрение продержалось немало лет; оно представляло собой почти непреодолимое препятствие к созданию точного изображения мира в целом.

Несмотря на войны и политические интриги, ученые европейских стран во все времена в большей или меньшей степени сотрудничали друг с другом. Универсальное влечение таких людей – не друг к другу, а к общему делу – творило чудеса там, где были бессильны дипломаты и государственные деятели. Научные общества и академии Франции, Англии, Бельгии, Дании и других стран были остро заинтересованы в создании точных карт – причем не столько в проведении точной топографической съемки их стран, сколько в более масштабных вещах, имеющих отношение к картированию земной поверхности в целом. Ученых настолько интересовало определение истинной формы и размеров Земли, установление законов гравитации и получение дальнейшей информации о поведении маятников, что международные разногласия забывались или оставались в стороне. Эти люди хорошо понимали, что единственная надежда на получение нужной им информации заключается в объединении усилий и совместной работе. Каждое европейское государство без труда может составить карту собственной территории, но только международное объединение ученых в состоянии картировать мир. Франсуа Араго и Жан Батист Био вместе с испанцем доном Родригесом работали над продолжением меридиональной линии Париж—Дюнкерк до Барселоны и Форментеры на Балеарских островах. Араго предложил сделать Ярмут (Грейт-Ярмут) главной европейской станцией и северной оконечностью большого англо-франко-испанского меридиана. Были и другие робкие шаги в направлении международного научного сотрудничества. Дания в 1766 г. начала публикацию результатов топографической съемки под покровительством Академии наук Копенгагена. В 1816 г. Генрих Шумахер, датский астроном, попросил одолжить ему во временное пользование большой теодолит Рамсдена, чтобы проверить результаты некоторых наблюдений и определений широт, и этот прибор был отправлен в 1819 г. в Лоуэнберг. Результаты проведенных с его помощью наблюдений принесли выгоду и Дании, и Англии.

Вслед за пионерами – французами и англичанами – другие страны тоже начали разбираться с состоянием своих карт и топографических служб. То, что они обнаружили, не было ни качественным, ни достаточным. В большинстве случаев процесс национального картирования следовал одному и тому же общему пути, бравшему начало в XVI в. с появления коммерческого картоиздания. В каждом случае работа по топографической съемке страны затягивалась, иногда на много лет, из-за внутренних распрей, внешних войн, недостатка средств и общего безразличия к наличию в стране точных сухопутных и морских карт. Самую старую карту Дании, например, выполнил, вероятно, около середины XVI в. в правление Христиана III математик профессор Иерданнс. Она была опубликована в Theatrum Orbum Георга Брауна. Затем, после столетнего перерыва, Христиан IV приказал королевскому математику Иохану Мейеру провести съемку герцогств Шлезвиг и Гольштейн (1638–1648), и к 1658 г. было изготовлено больше 37 общих и специальных карт этого региона. Мейер затем распорядился провести общую топографическую съемку всего королевства. Ему, правда, мало что удалось сделать – не по его вине: в 1658 г. из-за войны со Швецией работы по съемке были полностью прерваны. Следующая попытка завершить съемку и провести перепись (1681–1687) состоялась при Христиане V под руководством Иенса Динесена, профессора математики в университете Копенгагена. Эта съемка должна была сопровождаться картой, но работу успели лишь начать.

В 1742 г. было основано Датское королевское научное общество, сразу же установившее дружеские отношения с зарубежными научными обществами. На заседаниях общества часто обсуждалась нужда в качественных картах страны, и наконец по предложению Петера Хофода, профессора математики гимназии в Оденсе, Фредерик V в 1757 г. распорядился проводить ежегодно съемку одного округа (в стране тогда было восемь провинций, разделенных на восемнадцать округов) за государственный счет. Хофод был назначен руководителем съемки; после его смерти в 1761 г. осталась готовая законченная карта округа Копенгагена и грубые наброски полной карты.

Первая триангуляция Дании была начата королевским приказом от 26 июня 1761 г. по плану, подготовленному Королевским научным обществом. Сначала провели общую съемку на базе серии параллельных линий, по отношению к которым было определено положение всех объектов. Только после этого их положение проверяли и корректировали при помощи тригонометрической съемки и астрономических наблюдений. Съемка началась в 1762 г., причем в поле работало всего два человека. Под руководством профессора астрономии Томаса Бугге была проложена базисная линия длиной в 14 515 эллов (датский элл равняется 24,7 дюйма) к западу от Копенгагена от Тинг-Хилла до Брондбю-Хилла (1764–1765). Позже был проложен ряд треугольников первого порядка, который начинался в окрестностях Копенгагена и шел через всю страну от Скагена к Эльбе. Около 1820 г. завершились детальные измерения для национальной топографической карты масштаба 1:20 000. Листы карты гравировались и публиковались много лет, с 1766 по 1834 г.

По королевскому приказу от 20 января 1808 г. был образован датский Генеральный штаб. До этой даты единственными картами, которые делались исключительно для армии, были зарисовки военных топографов для проведения учений и маневров. Оценив существующие карты страны, подготовленные научным обществом, Генеральный штаб пришел к выводу, что для военных целей они не годятся. Была начата независимая съемка для «военной географической карты», которая использовала в качестве основы карты научного общества и строилась в том же масштабе (1:20 000). Принципиальным отличием военной карты стали детали, полученные при планшетной съемке между фиксированными пунктами. Было начато несколько дополнительных съемок в разных масштабах, пока в 1830 г. Генеральный штаб не получил приказа издать «военную топографическую карту всей страны». Эта съемка должна была базироваться на триангуляции, проведенной научным обществом, и проводиться в масштабе 1:20 000. Для публикации масштаб предполагалось уменьшить до 1:80 000. Для обеспечения единообразия Генеральный штаб выпустил инструкцию для топографов под названием «Искусство топографического черчения». К 1843 г. вся картографическая деятельность в масштабах страны, сосредоточенная прежде в руках Датского королевского научного общества, была передана Военному департаменту, где с тех пор и остается.

Ранние карты Скандинавии встречаются очень редко. Олаф Великий, архиепископ Упсалы, изготовил грубую мелкомасштабную карту, которая была издана в Венеции в 1539 г. и еще раз в Базеле в 1567 г. Морские карты прибрежных районов появлялись в некоторых голландских береговых лоциях, таких как «Морское зеркало» (Speculum Nauticum) Вагенера и подобных ему сборниках.

Герцогу Карлу (позже король Швеции Карл IX, 1550–1611) очень хотелось узнать точные границы своих владений, и после заключения Тявзинского мира (1595) он приказал топографам провести восточную границу страны. Андре Буре, первый заметный шведский картограф, опубликовал в 1611 г. карту Лапландии – первую карту, которая была выгравирована в Швеции. В 1626 г. он изготовил первую отдельную карту Швеции на шести листах ин-фолио. В 1634 г. был основан корпус геометров-топографов (по одному на каждую провинцию) под руководством Буре, которому был пожалован титул главного математика. Ему приказано было подготовить качественные карты провинций, а также планы портов, шахт и городов. Между 1650 и 1660 гг. корпус подготовил девять официальных карт, которые опубликовали в Амстердаме братья Блау.

В начале XVIII в. было опубликовано достаточно много переработанных карт отдельных провинций Швеции, а Бюро топографической съемки изготовило между 1739 и 1747 гг. несколько новых общих карт страны. Однако первая тригонометрическая съемка в Швеции была проведена в 1758–1761 гг. от Симрисхамна вдоль береговой линии до границы с Норвегией. Современная съемка началась в 1805 г., когда по инициативе генерал-майора Г.В. Тибелла, работавшего под началом Наполеона I над картой Итальянской республики, в шведской армии был создан Полевой топографический корпус. Цель топографических войск определялась в королевском письме от 16 апреля 1805 г. так: составление в мирное время на основании тригонометрических и астрономических наблюдений полных военных карт королевства, а также топографических, статистических и военных описаний. Для полевых работ и предварительных карт предписывался масштаб 1:20 000, а для любой специальной карты результаты съемки надлежало уменьшать до масштаба 1:100 000. В 1806 г. Полевые топографические войска приняли на себя обязанности Королевских фортификационных войск и вообще всю картографическую деятельность армии. Позже они были слиты с фортификационными войсками и получили название Королевских инженерных войск; по роду деятельности они делились на фортификационные и топографические бригады. В 1831 г. топографическая часть вновь была выделена, а в 1874 г. вся картографическая деятельность под руководством топографического отдела Генерального штаба была передана Военному департаменту.