История героя: Огонь наших душ

— А хоть бы и меня, — наклонилась вперед Майя. — За моей спиной мудрость поколений предков, как-никак.

— Хм? — гламфеллен приподнял бровь. — И как, много из этих предков были стереотипными рауатайскими солдафонами?

— Увы, достаточно, — рассмеялась женщина. — Зато я могу применять их мудрость на практике. У нас в семье только одному моему братцу не повезло, Колледж Знаний — не самый популярный среди наших путь.

— А кто у нас братец? — внезапно заинтересовался Кьелл.

— Кана Руа, обладатель трех степеней Колледжа в разных дисциплинах, богатейшего словарного запаса, и магических талантов, — Майя сморщилась. — В качестве старшего брата — совершенно несносный тип.

— Что, наставляет на путь истинный по поводу и без? — засмеялся бледный эльф. Майя с преувеличенно печальным вздохом кивнула. — Надо же, когда я путешествовал с ним в Дирвуде, он показался мне безобидным добряком. Да, представь себе, мир именно настолько тесен, — улыбнулся он на пораженный взгляд Майи.

— Возможно, это хитрый план Атсуры, нашего мастер-шпиона, чтобы его агенту было легче втереться к тебе в доверие, — сделав большие глаза, преувеличенно громким шепотом поведала аумауа.

— В таком случае, агент Руа еще никогда не была так близка к провалу, — с ну очень серьезным лицом ответил Кьелл, начав играть подходящие моменту «Мгновения» Таривердиева. Майя, хоть и не могла понять всей шутки, посыл уловила и рассмеялась.

— Если ты рассчитываешь вывести меня на чистую воду, то эта необычная и очень приятная музыка не сработает, — она наклонилась еще ближе и понизила голос. — Но признаюсь сразу, я отчаянно боюсь щекотки, — аумауа подмигнула.

«Однако, меня клеят,” гламфеллен с некоторым удивлением оглядел девушку-рейнджера. Было заметно, что она подготовилась к их небольшому сабантую: на лице лежал неброский, но выгодно подчеркивающий ее черты макияж, ее форма была чистой, выглаженной, и ладно сидящей, а поведение и мимика — вполне себе приглашающими. «Как ни странно, этой Мисс Рауатайская Армия я скажу свое решительное нет — с Онеказой она ну ни в какое сравнение не идет, а я уже достаточно глубоко увяз в своей влюбленности, чтобы даже ни к чему не обязывающий перепихон воспринимать, как измену-предательство. Пусть у Хуана и возведены в абсолют свободные отношения, ха. Сильно сомневаюсь, что это некая медовая ловушка — двойного дна в этой кавалерист-девице ни мой опыт, ни моя псионика не ощущают. Эх, вот так и френдзонят искренних и хороших разумных…»

— Расскажи мне про Рауатай, Майя, — предложил он, в очередной раз «сменив пластинку» — мысль о родине береговых аумауа сподвигла его сыграть «Цветок Резни» Мейко Кадзи. — К стыду своему, я знаю о нем очень мало. Кана, конечно, часто предавался ностальгии, но эти книжные черви вечно смотрят не туда. Что у вас за люди? Чем живут?

— Люди у нас цепкие и упорные, как и все живое на нашей суровой родине, — ответила Майя с отстраненным видом, слегка улыбаясь. — Они — мы — готовы идти на жертвы и не жалеть себя ради того, что нам дорого…

Они беседовали о разных вещах еще какое-то время. Их разбившаяся на группы компания вновь слилась воедино, чтобы дружно попробовать константенову врер чиору, и высказать насчет ее самые разнообразные мнения; Кьелл торжественно объявил, что она — его новый любимый алкоголь, за что его подвергли остракизму и насмешкам Эдер и, как ни странно, Палледжина, отдающая предпочтение рому и приобретшая, слегка во хмелю, повышенную общительность. Потом Эдер и Константен вознамерились спеть некую дирвудскую канцону, и принялись требовать у Кьелла аккомпанемента; гламфеллен ломался недолго, и с удивлением обнаружил, что подхватить незнакомую мелодию чуть ли не с нескольких нот для него не составит труда. Бледный эльф, будучи уже навеселе от распробованной врер чиоры, и пребывающий в отличном настроении, решил показать горе-певцам, как надо, и выдал на-гора битловский «Yesterday», сорвавший аплодисменты у дам, и свист и оскорбления у дирвудских конкурентов. В отместку, гламфеллен рассорил спевшихся во всех смыслах дирвудцев, предложив им попробовать силы в борьбе на руках, чему они с увлечением предались, так, впрочем, и не выявив победителя. Майя пыталась делать Кьеллу прозрачные намеки, но тот прикидывался то пьяным, то непонятливым, успешно избегнув внимания рауатайки. Текеху, подстрекаемый Эдером, попытался применить свое искусство к рому в кружке Палледжины, и у него, к всеобщему удивлению, получилось; птичья годлайк, уже в изрядном подпитии, принялась требовать у того сотворить плавающих в воздухе ромовых рыбок; аумауа принял эту наглую эксплуатацию за благосклонность, и, начав приставать к вайлианке, получил по шее. Друзья гудели до позднего вечера, в итоге отужинав здесь же, посидев еще немного, и разойдясь по номерам.

«Хорошо посидели,” думал Кьелл, засыпая. «Завтра снова в бой, с новыми силами. Похоже, у меня все же побольше близких разумных, чем двое.»

***

— Аруихи! — Кьелл окликнул принца Хуана, что-то втолковывающего двоим почтительно слушающим матару. Обернувшись, тот приветственно махнул рукой.

— Видящий. Обожди немного.

Большую часть сегодняшнего дня Кьелл провел, собирая информацию. Полностью восстановившиеся, его псионические способности позволяли это сделать с обидной легкостью. Побродив по Глубинной Улице, он просеял разумы множества ее обитателей, скрупулезно запоминая все мало-мальски важные факты. Он даже посетил Чокнутую Морену в подземной бухте, и более того, извинился перед ней за вчерашнюю, по его словам, «чрезмерную напористость», и преподнес тумбообразной капитанше, похожей на садового гномика, бутыль крепкого рома, которую благополучно забыл отдать Эдеру в день спуска в Старый Город. То ли Морена была отходчивее, чем казалась, то ли «лав» в ее черством пиратском сердце возобладал над испытываемым к Кьеллу «хейтом», но она, поворчав, предложила «заходить еще». Разумеется, Кьелл не собирался этого делать — все необходимое он уже считал из ее разума. Показанные ранее Морене эмоции были истинными — гламфеллен презирал подобных ей, и без колебаний забрал бы и ее голову, и головы ее подчиненных, но воспитание еще Сяо-Фаня, вбитое в него отеческими затрещинами учителя, заставляло его относиться к любой жизни с пиететом. Рауатайский след в делишках Морены был, но кто бы ни вел дела с пираткой, он-то как раз конспирировался на отлично. Морена никогда не видела лиц своих контактов, и знала о них только способы связи, меняющиеся слишком часто.

Заглянул Кьелл и к Дерео. Справившись о его здоровье и проведя с ним еще один сеанс акупунктуры, гламфеллен немного поболтал с этим неожиданно приятным разумным. Дерео оказался бывшим Принчипи, сошедшим на берег из-за травмы, и несомненным сторонником Фурранте. На прощание, криминальный авторитет преподнес Кьеллу в подарок свое сегодняшнее рукоделие — гюйс, малый носовой флаг, с гербом Каэд Нуа. Поблагодарив Дерео, Кьелл покинул его. Он все же вспомнил, кого ему так напоминал этот мафиозный босс, и едва ли не всю дорогу обратно в Желудок сдавленно хихикал. В разуме бывшего пирата и его клевретов тоже удалось обнаружить достаточно занятных фактов, которые эльф собирался преподнести принцу Хуана.

Закончив разговор и отпустив своих подчиненных, Аруихи приблизился к эльфу.

— Какие новости, Кьелл? Была ли успешной твоя миссия?

— В общем и целом. Появилась некоторая новая информация, которую я с тобой обсужу, но сначала мне нужно поговорить с королевой. Где я могу ее найти?

Деловое выражение на лице Аруихи сменилось ядовитой ухмылкой.

— Нужно, экера? Говори со мной, Кьелл. Сестра занята.

— Знаешь, Аруихи, — прищурился эльф. — Это твое ехидное выражение на этой твоей ехидной роже перестает быть забавным. Давай-ка проведем тот спарринг, который ты мне почти обещал — некоторые вещи лучше объяснять тактильно. При закрытых дверях, разумеется. Десяток минут ты мне всяко сможешь выделить.

Ухмылка на лице принца Хуана стала еще шире. «Я привыкаю к аумауа семимильными шагами,” подумал Кьелл. «Ну вот не выглядит он уже для меня зверской громадиной. Обычный самодовольный юнец, я и сам таким был. В общем неплохой, но его кругозор будем расширять.»

— Что ж, если ты настаиваешь, — принц широкими шагами двинулся к дальним коридорам дворца, — на первом этаже есть отличная просторная комната. Пойдем, Видящий, покажешь мне своё мастерство.

В большой зале, где-то в половину тронной размером, было пусто и тихо. Пол устилали циновки, у стен стояли стойки с оружием, тренировочным и боевым — она явно не первый раз использовалась как арена, или тренировочный зал.

— Выбирай оружие, Видящий, — разминая плечи, оскалился Аруихи. Его настроение явно поднималось. — Что будем использовать?

— Используй что хочешь, хоть корабельное орудие, — лениво ответил эльф, аккуратно отставляя снятые сапоги в угол и пробуя пальцами ног тростниковые напольные циновки. — У меня все при мне.

На нем была тонкая вайлианская сорочка и мешковатые штаны, удерживаемые широким поясом. Ни следа оружия, явного или скрытого.

— Свободный бой, значит? — ухмыльнулся аумауа, аккуратно снимая корону. — Хорошо, тогда я надену вот этот амулет, — он достал из плетеного сундучка в углу бронзовый диск на цепочке. — Он неплохо отражает псионику, даже для сестры будет препятствием некоторое время.

— Можешь не надевать, — все так же безмятежно ответил Видящий. — Псионика мне не понадобится.

— Увидим, — принц набросил цепочку амулета на шею. Разминаясь, он сделал несколько резких движений корпусом, и вспорол кулаками воздух в быстром двойном ударе. — Начнем?

— Пожалуйста, — Кьелл приглашающе махнул рукой. Он все так же стоял в свободной стойке, полностью расслабленный, даже не глядя на своего противника.

Аруихи со звериным рыком ринулся вперед, намереваясь смять Кьелла своей изрядной массой. За секунду до столкновения тот плавно шагнул ему навстречу и молниеносными движениями вогнал пальцы в три разные точки на его торсе. Аумауа замер в неудобной позе, болезненно скривившись.