История героя: Огонь наших душ

— Надо же, я думал, ты брякнешься — техника парализации никакого импульса не имеет, нечем ей тебя останавливать, — спокойно отметил Кьелл, обходя вокруг застывшего истуканом принца.

— Похоже, ты еще талантливее, чем я думал — контролируешь даже резкие движения. Сейчас я сниму парализацию, можешь атаковать, когда захочешь.

Эльф ткнул пальцем в точку на спине здоровяка-аумауа, и тот поспешно отскочил к дальней стене, недовольно кривясь. В этот раз он медленно двинулся вокруг Кьелла, постепенно сближаясь, и лишь в последний момент резким подшагом сократил дистанцию, выстрелив длинным джебом в спокойно стоящего эльфа. Аруихи явно хотел воспользоваться своей заметно большей длиной рук, атакуя с недоступной для оппонента дистанции. Кьелл неожиданно резко сменил стойку и ударил навстречу — кулак в кулак. Принц зашипел сквозь зубы, тряся отбитой рукой.

— Физические данные и стойкость отличные, — довольно констатировал Видящий. — Кто другой катался бы по полу, вопя и баюкая перелом. Но хватит, пожалуй. Пора заканчивать!

Он метнулся к аумауа, размазавшись в воздухе, и вихрем налетел на него, втягивая в быстрый обмен ударами на сверхкороткой дистанции. Отстучав барабанную дробь кулаками по груди принца, Кьелл завершил столкновение мощным толчком ноги в пресс, отшвырнувшим Аруихи к стене. Тот бессильно сполз на пол, тяжело дыша.

— Не боишься использовать локти и колени, боли тоже не боишься, не теряешься от незнакомой техники. Тактика и боевая злость тоже присутствуют. Отлично, мой друг, просто отлично! Таланта тебе не занимать!

Довольный эльф протянул поверженному здоровяку руку. Тот коротко выдохнул, и, ухватившись за протянутую ладонь, поднялся резким движением.

— Ты бьешь сильнее, чем разъяренный буйвол лягается, Кьелл, — в голосе громадного аумауа звучали неверие, смешанное с зарождающимся уважением.

— Нам надо как-нибудь повторить. Позже, после того как я подналягу на тренировки.

«Надо же, я думал, он грохнется на колени и слезно попросится в ученики,” весело подумал гламфеллен. «Я даже был готов начать ломаться, как девственица. Ну да ладно.»

— Обязательно, Аруихи, обязательно. Но вернемся к делам. Где мне все-таки найти твою сестру?

— Сейчас она принимает просителей в саду на крыше. Будь готов подождать, сегодня собралось множество ранга и матару, жаждущих влить в ее уши свои, несомненно, важные новости. И это, не обижай ее, хорошо? — Аруихи добродушно улыбнулся. — И котиков ее тоже.

— Котиков я люблю, — рассеянно ответил Кьелл. — Я найду тебя позже, поговорить о Глубинной Улице и ее обитателях. Бывай, друг мой, — Эльф хлопнул принца по плечу и двинулся к лестнице на верхние этажи дворца.

***

Обстановка в саду на крыше дворца Каханга была примечательной — много зелени, водяные и каменные скульптуры, тихо беседующие придворные в роскошных одеждах, и двое белых тигров, лежащих рядом с троном, но вниманием Кьелла сразу завладела та, ради которой он поднялся туда. Все гнетущие воспоминания о Желудке и тягостные мысли о предстоящем неприятном разговоре развеялись как дым, стоило изумрудным очам Онеказы остановить свой взгляд на нем.

«Здесь она — не тропический цветок, а, скорее, жемчужина в драгоценной оправе. Или даже в перламутре своей раковины.» Он бросил мечтательный взгляд на прекрасную королеву.

Легкий ветерок шевелил перья на плюмаже ее короны и играл со складками ее платья, а стремящееся к закату солнце окрашивало ее апельсиновую кожу в теплые краски. Она удобно устроилась в резном кресле под полотняным навесом, и при виде Кьелла подалась вперед, удивленно приподняв брови.

— Приветствую тебя, Видящий, — грудной голос Онеказы заставил сердце эльфа сладко сжаться. С некоторым трудом собравшись, он ответил.

— Здравствуйте, моя королева, — и уважительно поклонился, привычно вскинув к груди сомкнутые ладонь и кулак.

«И откуда только вылезло это ‘моя королева’?» запоздало подумал он. «Я не ее подданный, и никаких прав на нее не имею. Француз, мать твою, с ихним ‘мон шер женераль’.» Разгибаясь, он заметил промелькнувшую на ее губах улыбку, и несколько приободрился.

— Что привело тебя в мой сад на крыше? Принес ли ты новости из Хасонго за это недолгое время? — Оперев подбородок на кулак, Онеказа с легкой иронией взглянула на него.

— Нет, до Хасонго мне еще надо добраться. Но я хочу донести до вашего внимания некую информацию, которая кажется мне достаточно важной. Жители Желудка, самого населенного района Некетаки, голодают…

— И ты, в своей бескорыстной доброте, решил помочь им, указав королеве Хуана на этот досадный недосмотр? — прервала его Онеказа обманчиво спокойным голосом.

Ее глаза сузились, а доселе безмятежное лицо напряглось. Кьелла кольнуло почти физической болью при виде столь явного ее недовольства, но он улыбнулся, отвечая со всем возможным спокойствием.

— О, безземельному лорду вроде меня, не управляющему ничем, кроме корабля, указывать королеве Дедфайра было бы гордыней и глупостью. Но прошу вас, выслушайте все, что я хочу сказать. Может быть тогда мои слова перестанут выглядеть неуместно и нагло.

— Что же, говори, — Онеказа откинулась на спинку кресла, заметно расслабившись. Опасные огоньки в ее глазах угасли, сменившись тенью интереса.

«Буря миновала,” подумал он. «Она прекрасна и в гневе, но лучше ее зря не нервировать.» Он продолжил:

— Самая удобная дорога к центру Некетаки проходит сквозь Желудок, и большая часть приезжих хоть раз, да проходит ей. До того, как они увидят Святые Ступени с их храмами, до богатой Террасы Перики, до Змеиной Короны и дворца, каждый из этих разумных видит жителей Желудка, грязных, оборванных, клянчащих еду. Для национального престижа, я подозреваю, их эффект сравним с водяными скульптурами в центре города, но с обратным знаком. «Город контрастов» — нелестное определение, если говорят о жизни его обитателей.

— Но не будем больше о внешнем виде города, — поспешно продолжил он, уловив тень нарождающегося раздражения в языке тела Онеказы. — Я кое-что смыслю в медицине, и могу с уверенностью сказать: все встреченные мною жители Желудка истощены, большая их часть — больны. У многих желудочные и кишечные заболевания от постоянного употребления в пищу гнили и мусора. Подозреваю, паразиты тоже распространены — нередка болезненная худоба. Едва ли не все дети, что я встречал там, отстанут в развитии из-за недоедания, так или иначе. Теперешнее поколение ропару уже меньше и слабее других аумауа. Я встречал среди них взрослых, сравнимых ростом со мной. Возможно, мой прогноз несколько поспешен, но я думаю, все эти аумауа вряд ли доживут до срока в пятьдесят лет, а их дети — и того меньше. Может статься, что Желудок медленно вымрет за несколько декад, если ничего не изменится.

— Да, самая здоровая часть тамошнего населения — бандиты, — добавил он.
– Они и едят досыта, и одеты лучше. Не самый хороший пример для растущих в Желудке детей и подростков.

Королева задумчиво провела взглядом по доскам пола перед собой и досадливо сморщилась.

— Экера, я не могу оставить твои слова без внимания, Кьелл, — тот удивленно приподнял бровь. Он не помнил, чтобы представлялся ей.

— Не могу, — продолжила она с неожиданной мягкостью. — Но ты должен понять, жизнь правителя полна решений и поступков, кажущихся многим несправедливыми, но от этого не менее необходимых. Мое сердце болит о страданиях всех Хуана, как в Некетаке, так и за ее пределами, но изменить уклад целого слоя населения труднее, чем можно подумать, глядя на богатство одних и бедность других.