История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]
Шрифт:
Такого рода сообщений в ходе поголовного опроса населения было получено довольно много — не менее полудюжины — но никаких реальных зацепок, способных вывести на след насильника, они не содержали. Следует помнить, что район Сакраменто характеризовался большим числом хищений из жилищ: с учётом статистики прилегавших к столице штата городов число таких преступлений достигало 6—8 в сутки, и Гиена к этому криминальному явлению не имел ни малейшего отношения (воровством промышляли наркоманы и безработные). Люди, рассказывая о тех или иных подозрительных происшествиях, ничего не выдумывали и искренне старались помочь правоохранительным органам, но объективного говоря, их сообщения мало чего стоили.
Осмотр дома МакМил привёл к неожиданному открытию. Напомним, что ещё в середине ноября был потерян ключ от двери, ведущей во двор. Роксанна, помня о том, как полицейский отнёсся к её рассказу
Довольно логичным казалось предположить, что именно через эту дверь проходил преступник. Почти в половине случаев Гиена осуществлял проникновение в жилище через дверь, ведущую во двор. Изучение замка криминалистами показало, что его не открывали отмычкой, стало быть, преступник воспользовался ключом. Который, скорее всего, сам же и похитил в середине ноября.
Если это было действительно так, значит, преступник тайно входил в дом МакМил по меньшей мере дважды: сначала 27 октября, когда его внимание привлекли фотографии Роксанны в бикини, а затем — в середине ноября, когда он прихватил ключи от задней двери. Такое предположение выглядело очень логичным, поскольку и раньше преступник демонстрировал интерес к фотографиям жертв, которые он забирал с собою либо целиком, либо вырезав привлёкший внимание фрагмент фотоснимка.
Работа кинолога с собакой также не принесла интересных результатов. Следовая дорожка от задней двери дома повела на Ревелсток драйв и оборвалась напротив дома, в котором жил 16-летний юноша, увидевший «универсал» с не запотевшими стеклами. Упомянутая автомашина была припаркована именно там, где исчез след Гиены.
В общем-то, всё казалось понятным без слов. За исключением того, почему Роксанна МакМил категорически отрицала факт изнасилования. Это был уже второй случай, когда потерпевшая категорически не сознавалась в том, что преступник совершил с нею половой акт. Первый, напомним, явилось нападение в ночь на 10 ноября на Дебору Кент, которая факт изнасилования признать отказалась, хотя у судебных медиков особых сомнений в этом не возникло. И вот теперь картина повторялась.
В течение нескольких дней Роксанна в ходе ежедневных допросов твердила, что изнасилования не произошло. Детективы не могли сломить её упорства и предложили пройти допрос с использованием полиграфа. Женщина возмутилась таким отношением и потребовала вызвать адвоката. После консультации с последним, она переменила точку зрения и согласилась ответить на вопросы детективов под контролем «детектора лжи».
Такой допрос состоялся 7 декабря, на четвёртые сутки со дня нападения. Результат оказался впечатляющим — оператор полиграфа без колебаний заявил, что утверждения женщины совершенно искренни и не должны ставиться под сомнение. Изнасилования действительно не было…
Но вот тут уже пришло время крепко задуматься сотрудникам Группы «Западня». Происходило нечто, чего они не понимали, но что требовалось понять обязательно.
Первоначальная версия сводилась к тому, что Гиена не стал совершать половой акт, поскольку боялся утратить контроль за домом, в котором находились двое спящих детей. А потому преступник ограничился мастурбацией, возможно, используя трусики Роксанны как фетиш. Криминалистов попросили как можно скорее изучить эту улику с целью обнаружить сперму невыделителя. Соответствующая работа была проведена, но спермы на трусиках не оказалось.
После довольно долгих обсуждений, внимательного изучения показаний Роксанны и сопоставления всех деталей, детективы нашли, как им показалось, логичное и непротиворечивое объяснение тому, что же произошло в доме на Ревелсток драйв в ночь на 3 декабря. Точнее, тому, чего не произошло.
Преступник ошибся в выборе объекта посягательства. Когда Гиена первый раз проник в дом МакМил, его внимание привлекли фотоснимки Роксанны, загоравшей в бикини на залитом солнечным светом зимнем склоне в Колорадо. Снимки и впрямь были экзотичны, это были настоящие фотопортреты, изображавшие молодую, крупную женщину с большой грудью, прекрасной копной тёмно-каштановых волос в весьма откровенном купальнике. Роксанне тогда было 29 лет и она ещё не родила младшую дочь, даже ещё беременна ею не была. Преступника фотографии заинтересовали до такой степени, что он забрал их с собою и стал готовить вылазку в дом МакМил. В середине ноября он ещё раз скрытно проник в дом и забрал ключи от двери, ведущей
во двор. В ночь на 3 декабря он успешно вошёл в дом ещё раз, захватил и связал Роксанну и с удивлением понял, что она уже совсем не такая, как на фотографиях.За прошедшие годы женщина родила третьего ребёнка, набрала вес, её бёдра отяжелели и потеряли прежнюю форму, талия стала уже не осиной, а кроме того — от прежней копны тёмно-русых волос мало что осталось! Роксанна в ноябре коротко остригла волосы и осветлила их… А как мы знаем, это было совсем не то, что нравилось в женщинах Гиене. На эту тему мы уже рассуждали в своём месте в книге I. Преступник имел чётко выраженный «диапазон приемлемости» жертвы — это должны быть крупные, поджарые, спортивного сложения девушки и молодые женщины с чёрными, либо тёмно-каштановыми волосами средней длины, т.е. ниже плеч, но выше линии лопаток. 36-летняя Роксанна МакМил мало подходила под такое описание, и это-то разрушило планы преступника.
Другими словами, вовсе не шумные подростки под окнами спутали карты насильнику, а то неочевидное обстоятельство, что жертва мало походила на саму себя семью годами ранее.
Такой вот интересный психологический казус…
В этом месте внимательный читатель наверняка припомнит странную историю с нападением на 16-летнюю Ким Алконе, похищенную Гиеной из родительского дома вечером 10 ноября 1976 г, т.е. за год до описываемых событий. Тогда преступник вывел связанную жертву из дома, отвёл через безводное русло канала в зелёную зону примерно на 200 м. от места проживания и собрался было изнасиловать. Он разрезал джинсы и трусики, одетые на Ким, и тут вдруг выяснил, что девушка не учится в «Америкэн-ривер колледж» («American River College»). Сообразив, что он перепутал похищенную Ким с её соседкой, жившей дальше по улице через два дома, преступник резко изменил свои планы и ушёл, не совершив полового акта с уже обнаженной жертвой. Случай этот достаточно полно описан в книге I и вряд ли нужно его здесь пересказывать в подробностях.
Произошедшее с Роксанной МакМил явно совпадало с тем, что годом ранее случилось с Ким Алконе. О чём же может свидетельствовать такая странная (мягко говоря) избирательность насильника? На первый взгляд, перед нами своего рода сексуальная пресыщенность, нежелание осуществлять половой акт с несимпатичной по мнению преступника жертвой. Однако подобное объяснение не кажется правдоподобным просто потому, что Гиена вряд ли соответствует типажу «сексуально пресыщенного плейбоя». По мнению автора, обоснованному в книге I, этот человек имел очень ограниченный опыт общения с женщинами и притом опыт довольно травматичный, доставивший ему немало горьких переживаний. Кстати, наличие такого вот обидного опыта явилось одной из причин (хотя и не основной!), подтолкнувшей его к решению совершать изнасилования.
Думается, причина такой необычной избирательности лежит иной в иной плоскости. Преступник уже не раз и не два показал себя «человеком-функцией», жёстко придерживающимся некоей заблаговременно выработанной идее или алгоритму. Практически во всех эпизодах, которые без колебаний можно с ним связать, мы видим однозначную последовательность слов и действий, которые даже между собой не меняются местами. Другими словами, Гиена являлся рабом привычки или, если выражаться точнее, рабом стереотипа. Он неспособен был на экспромт и моментальную подстройку к быстро меняющимся обстоятельствам. Поэтому резкое изменение исходных данных, на которые он должен был опираться при принятии решения, ставило его в тупик, он «зависал», как компьютер с перегруженной оперативной памятью. Нарисовав в своём воображении один образ жертвы и увидев, что в реальной жизни женщина ему не соответствует, преступник уподоблялся буриданову ослу, не знавшему, что же надлежит делать. Психиатры для описания вязкости мышления и неспособности человека переключаться с одной темы на другую, используют специальный термин — «ригидность». Это не заболевание, это с одной стороны симптом большого числа душевных болезней, сопровождающихся расстройством мышления, а с другой — свойство психики и характера, присущее вполне здоровым людям. У последних она раскрывается в форме педантизма, чрезмерной аккуратности, перфекционизме. Но в данном случае мы видим, если можно так выразиться, «перфекционизм в квадрате» или даже «в кубе». Столкнувшись с тем, что жертва не такая (или не та), какой преступник рассчитывал её увидеть, он предпочитал отказаться от исполнения задуманного и скрыться. Другими словами, этот человек никогда и ни в чём не полагался на случай, он действовал по заранее выработанному плану, и если план подводил — преступник отступал. Подобное отступление, между прочим, также являлось частью заблаговременно продуманного плана.