История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633
Шрифт:
Бой, как обычно, начался поединками. Защитить свое доброе имя перед соплеменниками выехал Утба б. Раби'а со своим старшим братом Шайбой и сыном ал-Валидом. Их вызов приняли Али, Хамза и Убайда б. ал-Харис. Соперники разделились по возрасту: самый младший, Али, схватился с ал-Валидом, а самый старый, Убайда, с семидесятитрехлетним Шайбой. Али и Хамза быстро справились со своими соперниками, а Убайде его противник отрубил ногу в голени. Подоспевшие ему на помощь Али и Хамза зарубили Шайбу и унесли Убайду с поля боя.
Как протекало развернувшееся после этого сражение, сказать невозможно, так как память участников сохранила лишь эпизоды индивидуальных схваток, в которых отличились они сами или их родичи. Видимо, конная атака мекканцев не прорвала стойкий пеший строй мусульман, это
Списки погибших позволяют несколько прояснить картину сражения: во-первых, более половины убитых мекканцев — из родов абдшамс и махзум, к ним же принадлежит и половина пленных (часть из них — раненые), из чего мы можем заключить, что сражались в основном они, а остальные были сравнительно пассивны; во-вторых, половина мекканцев была убита мухаджирами, составлявшими лишь четверть отряда мусульман (особенно отличились Али и Хамза) [+23]; в-третьих, ни один мекканец и мухаджир не пал от рук противника из своего рода — все искали встречи с чужими.
Такой разгром более сильного противника поразил обе стороны. Для его объяснения позже родилась легенда о тысяче ангелов, присланных на помощь мусульманам в ответ на молитву Мухаммеда. Это объяснение вполне устраивало и побежденных, для которых поражение переставало быть позорным: одно дело — быть взятым в плен слабосильным врагом и совсем другое — ангелом, принявшим облик этого человека [+24]. Но этой легенде еще предстояло родиться и утвердиться в умах людей, а пока разгромленные мекканцы, наливаясь жаждой мести, бесславно возвращались домой навстречу воплям и проклятиям вдов. Абу Суфйан, оказавшийся теперь вождем курайшитов, поклялся отомстить за это поражение.
За несколько часов Мухаммад вырос в собственных глазах. Он и прежде искренне верил в свою миссию, но вся его убежденность смогла привлечь к нему несколько сотен верных последователей. Скептическое большинство требовало зримых доказательств истинности его миссии, требовало чуда. Напрасно уверял он их, что достаточно прежних знамений и чудес прежних пророков, чтобы поверить во всемогущество Аллаха, — ему не верили, и сам он в глубине души не мог не жаждать чуда. И вот оно совершилось! Втрое более многочисленный противник разгромлен, одни его злейшие враги убиты, и тела их брошены в старый колодец, а другие со связанными на затылке руками понуро бредут за победителями навстречу неизвестной судьбе. Кто теперь усомнится, после того как Аллах провел "явное различение" — ал-фуркан — между верующими и неверующими?
Теперь он мог не увещевать, а приказывать, не грозить неведомыми карами в час Страшного суда, а казнить. Вчерашний проповедник милосердия превратился в воинствующего политика.
На следующий день, миновав ущелье ас-Сафра, за которым можно было чувствовать себя в безопасности от возможного контрнападения мекканцев, мусульманское войско приступило к приятному процессу раздела добычи. Мухаммад получил лучший меч, имевший собственное имя Зу-л-Факар, и рыжего верблюда-скорохода, принадлежавшего Абу Джахлю. Трофеи с убитых, по-видимому, сразу забирали себе победители в схватке [+25], а остальная добыча была поровну разделена между всеми, кроме нескольких рабов, участвовавших в сражении. Получили долю даже те, кто отсутствовал по уважительной причине: Усман, оставшийся в Йасрибе при умиравшей жене, воин, сломавший ногу по пути к Бадру, разведчики, не участвовавшие в бою. Два владельца коней получили на них по две дополнительные доли.
Равный раздел вызвал недовольство отличившихся бойцов и старейшин, рассчитывавших на большую долю [+26]. С этим якобы связано появление 8-й суры "Добыча", объяснявшей такое решение волей Аллаха. Текст ее, как и большинства сур, составлен
из частей, появившихся в разное время, но есть разделы, которые определенно касаются суждений и проблем, возникших в связи с Бадром. Сура открывается словами: "Они спрашивают тебя о добыче, так скажи: "Добыча принадлежит Аллаху и посланнику, бойтесь же Аллаха, разберитесь между собой и повинуйтесь Аллаху и его посланнику, если веруете"". Айат 41/42, конкретно формулирующий принципы раздела добычи ("И знайте, что если вы взяли что-то в добычу, то пятая часть — Аллаху и посланнику, и родственникам, и сиротам, и беднякам, и путнику, если вы уверовали в Аллаха и в то, что мы низвели нашему рабу в день различения, в день, когда встретились два отряда. Поистине, Аллах все может!"), несомненно, относится к более позднему времени, так как несколько источников свидетельствуют, что при Бадре Мухаммад получил личную долю (хотя, несомненно, лучшую, чем у других), а не пятину, хумс [+27].Здесь же, у ас-Сафра, Али по приказанию Мухаммада обезглавил ан-Надра б. ал-Хариса, которого Мухаммад ненавидел за язвительные насмешки. На следующий день в Ирк аз-Зубйа казнили одного из наиболее ярых преследователей Мухаммада, Укбу б. Абу Му'айта. Судьба еще одного гонителя Мухаммада, Ту'аймы б. Ади, неясна: по одним сведениям, он убит Хамзой в бою, по другим — попал в плен и был обезглавлен тем же Хамзой [+28].
Сразу же после победы были посланы гонцы в Йасриб и Куба; в Ирк аз-Зубйа кто-то из йасрибской верхушки встретил победителя с поздравлениями, на пятый день после сражения в Йасриб прибыл сам Мухаммад, а за ним пригнали пленников. Воздержавшиеся от похода оказались посрамленными и стали объяснять отказ тем, что думали — дело идет о набеге на караван, а не о сражении за веру [+29].Рис. 8. Центральный Хаджаз в начале VII в. (82 KB)
Средневековые историки, сравнительно подробно описывая внешний ход событий, мало освещают колебания и разногласия, проявлявшиеся в этом походе. Эта внутренняя сторона в какой-то мере зафиксирована в упомянутой 8-й суре: "(5) Вот, вывел тебя твой господь из дома твоего ради истинного дела, а часть верующих не хотела. (6) Спорили с тобой об истинном деле, после того как оно прояснилось, будто тех гонят на смерть, а эти [+30] смотрят. (7) Когда пообещал вам Аллах, что один из двух отрядов достанется вам, то вы хотели, чтобы вам достался не тот, что мощен. А Аллах желает утвердить истину своими словами и искоренить неверующих без остатка… (42/43) Вот, вы были на ближайшем берегу, а они — на дальнем, а едущие — ниже вас. Если бы вы назначили встречу, то разошлись бы, но Аллах предназначил, чтобы это дело свершилось, (44) чтобы погиб тот, кто погиб, для доказательства и жил бы оставшийся в живых для доказательства. Поистине, Аллах все слышащий, все знающий!"
Эта сура, во многом точно отражающая конкретное событие, интересна для понимания того, каким образом появлялись проповеди Мухаммада в Йасрибе. Многие отрывки этой суры были бы вполне уместны для подъема духа воинов перед сражением как откровение, данное свыше, как неоспоримая истина: "(15) О те, которые уверовали! Когда встретите неверующих, которые атакуют, то не обращайте к ним тыл. (16) А кто обратит к ним тыл не для обманного бегства или для присоединения к отряду, тот навлечет на себя гнев Аллаха. Его пристанищем будет геенна, а это — скверная судьба… (45/47) О вы, которые уверовали! Когда встречаете отряд, то будьте стойки и часто поминайте Аллаха — может быть, вы получите успех". Однако, по единодушному утверждению всех ранних авторитетов, эта сура появилась после сражения, как комментарий к свершившемуся, из чего следует, что уже в это время проповеди Мухаммада появлялись не в состоянии экстаза, хотя, быть может, ему и требовалось привести себя в особое возбужденное состояние.
Скептики и тогда могли бы указать на то, что предсказания даются задним числом, но скептикам и насмешникам скоро стало не до шуток; вскоре после возвращения победителей ночью была убита в своем доме арабка-иудаистка Асма бт. Марван, сочинившая насмешливые стихи о Мухаммаде [+31], а немного спустя — Абу Афак, один из старейшин группы амр б. ауф, упорно противившийся исламу [+32]. Второе убийство произошло с ведома и одобрения Мухаммада.
ФОРМИРОВАНИЕ МУСУЛЬМАНСКОЙ ДОГМАТИКИ И ОБРЯДНОСТИ