История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. ?.)
Шрифт:
V.Петр, ученик и преемник Феоны, был епископом Александрии после 300 г. по P. X., жил в ужасные времена гонений Диоклетиана и был обезглавлен по приказу Максимина в 311 г. Он придерживался умеренных взглядов на восстановление отступников в церкви и был участником схизмы Мелетия, привлекшей внимание Никейского собора. Мелетий, епископ Ликополя, воспользовался бегством Петра от гонений, принял на себя руководство его епархией и претендовал на первенство в Египте, но был в 306 г. смещен с должности Петром за непослушание. От Петра до нас дошло пятнадцать дисциплинарных канонов и несколько гомилетических фрагментов, в которых он опровергает взгляды Оригена о предвечности души и ее падении до сотворения мира как языческие и противоречащие рассказу о сотворении в Писании. Из–за такого несогласия с Оригеном он мог бы стать одним из врагов последнего, но Евсевий о таком не упоминает и восхваляет Петра за благочестие, знание Писания и мудрое управление [1544] .
1544
. .VIII. 13; IX. 6. Фрагменты в Routh, IV. 23–82.
VI.Иеракс из Леонтополя в Египте, живший в конце III века, только в более широком плане принадлежит к Александрийской школе, а возможно, вообще с ней не связан. Епифаний причисляет его к еретикам–манихеям. В любом случае, он был весьма оригинальным явлением, выдающимся благодаря своей всесторонней образованности, аллегорическим толкованиям, поэтическому таланту и в особенности эксцентрическому аскетизму. От трудов, которые он писал на греческом и египетском языках, ничего не сохранилось. Говорят, он отрицал историческую реальность грехопадения и телесное воскресение и объявлял безбрачие единственным верным путем к спасению или, по меньшей мере, к высшей степени блаженства. Его последователи назывались иеракитами (Hieracitae) [1545] .
1545
Наши сведения об Иераксе почти полностью взяты из Епифания, Haer.67, который говорит, что он жил в период гонений Диоклетиана. Евсевий ничего о нем не знает, ибо египетский епископ Иеракс, которого он в двух местах упоминает (VII. 21, 30), был современником Дионисия Александрийского, к которому и написал пасхальное послание около 262 г.
§193. Оппоненты Оригена. Мефодий
(I.) . Gallandi,«Vet. Patr. Biblioth.» Tom. III; в Migne,«Patrol. Gr.» Tom. XVIII, col. 9–408; . Jahn(S. Methodii Opera, et S. Methodius Platonizans,Hai 1865, 2 pts.). Первое издание выпустил Combefis,1644, более полный вариант — в 1672. Английский перевод в Clark, «Ante–Nicene Libr.», vol. XIV (Edinb. 1869).
(II.) Иероним: De Viris ill.,83, и в нескольких его посланиях и комментариях. Епифаний: Haer.64. Сократ: . .VI. 31. Фотий: Bibl.234–237.
Евсевий не упоминает о Мефодий, возможно, потому, что тот был противником Оригена; Фотий, может быть, по той же причине обращает на него больше внимания, чем на Оригена, чьи De Principiisон объявляет богохульными, Bibl.8. Григорий Нисский, Арефа, Леонтий Византийский, Максим, Martyrologium Romanum(XIV. Kai. Oct.) и Menologium Graecum(ad diem 20 Junii) с почтением отзываются о нем.
(III.) Leo Allatius: Diatribe de Methodiorum Scriptis,в его издании Convivium,1656. Fabric. «Bibl. Gr.», ed. Harles, VII. 260 sqq. W. M"oller Herzog 2, IX. 724–726. (Он особенно обсуждает отношения Мефодия с Оригеном.) G. Salmon в Smith and Wace, III. 909–911.
Оппозиция Димитрия Оригену была основана преимущественно на личной неприязни и не имела богословского значения. Однако по меньшей мере предлогом для нее стала ревностная защита ортодоксии, и для последующих противников Оригена она играла основную роль. Именно по этой причине уже в III веке Мефодий, которого можно было бы назвать предшественником Епифания, вел свою ортодоксальную войну против Оригена с той разницей, что он был гораздо более умеренным и в остальных отношениях представлялся поклонником Платона, которому подражал в драматизме повествования, и Оригена, которому следовал в аллегорическом методе толкования. Он занимал позиции христианского реализма, выступая против спекулятивного идеализма александрийского учителя.
Мефодий (также называемый Евбулием) был епископом сначала Олимпа, а потом Патары (оба места в провинции Ликия, в Малой Азии, на южном побережье) и принял мученическую смерть в 311 г. или раньше, во время гонений Диоклетиана [1546] .
Его основной труд — «Симпозиум», или «Пир десяти дев» [1547] . Это красноречивое, но многословное и экстравагантное восхваление преимуществ и благословений добровольной девственности, которую Мефодий описывает как «нечто сверхъестественно великое, чудесное и славное», как «лучший и благороднейший образ жизни». Этот образ жизни не был известен до Христа . Сначала людям было позволено жениться на сестрах, потом наступила полигамия, потом — моногамия, потом воздержание, но совершенное состояние — это безбрачие ради царства Христова, согласно загадочному намеку в Мф. 19:12, советам Павла в 1 Кор. 7:1,7,34,40 и отрывку из Отк. 14:1–4, где «сто сорок четыре тысячи девственников» выделены среди бесчисленного множества прочих святых (Отк. 7:9).
1546
Иероним называет его епископом Тира («Meth. Olympi Lyciae et postea Tyri episcopus»);но все остальные авторитеты называют его второй епархией Патару; «Тир», возможно, ошибка переписчика, перепутавшего это название с «Патарой» или «Мирой», которая находится на полпути между Олимпом и Патарой и, вероятно, принадлежала той или иной епархии прежде, чем обрела независимость. Вряд ли финикийский Тир пригласил бы епископа
из такой дали. Иероним утверждает, что мученичество Мефодия имело место в «греческой Халкиде» (в Эвбее). Но Софроний, переводчик на греческий, заменяет слово «греческий» на «восточный». Возможно (как предполагает Salmon, р. 909), Иероним перепутал Мефодия Патарского с Мефодием, мучеником из Халкиды, периода гонений Деция, имя которого сохранило предание. Эта путаница тем более вероятна, что он не знал времени мученичества Мефодия и утверждал, что одни относят его к гонениям Диоклетиана («ad extremum novissimaepersecutionis»),другие же — к гонениям «sub Decio et Valeriano».1547
, Symposium, Convivium Decem Virginum.
Литературная форма произведения интересна. Образ десяти дев, конечно же, навеян евангельской притчей. Идея «симпозиума» и диалога взята у Платона, который восхваляет Эроса так же, как Мефодий восхваляет девственность. Мефодий начинает с краткого диалога между Евбулием или Евбулионом (то есть самим собой) и девственником Григорионом, который присутствовал на пире десяти дев в садах Арета (то есть воплощенной добродетели), и рассказывает Григориону о десяти речах, поочередно произнесенных этими девами в восхваление целомудрия. В конце пира победоносная Фекла, глава дев (согласно апокрифам, подруга святого Павла), стоящая по правую руку Арета, начинает петь гимн целомудрию, а девы вторят ей, подхватывая припев:
Я храню чистоту для Тебя, о Жених, Я выхожу Тебе навстречу с зажженным светильником [1548] .Далее следует заключительный диалог между Евбулием и Григорионом о том, что предпочтительнее — целомудрие, которому неведома похоть, или целомудрие, которое чувствует силу страстей и преодолевает их; иначе говоря, кто лучше — борец, у которого нет соперников, или борец, у которого много сильных соперников и который упорно побивает их, не проигрывая. Оба отдают пальму первенства последнему, после чего отправляются «заботиться о внешнем человеке», собираясь возобновить свое деликатное обсуждение на следующий день.
1548
, , , .
Вкус и нравственный облик дев, подробно обсуждающих преимущества сексуальной чистоты, весьма спорны, по крайней мере, с точки зрения современной цивилизации, но восхищенное прославление целомудрия, вплоть до полного воздержания, вполне соответствовало аскетизму, преобладавшему среди отцов церкви — в том числе у Оригена, который освободил себя от плотских искушений, совершив насилие над природой.
Большие отрывки из труда «О воскресении», также в форме диалога, сохранились у Епифания и Фотия; они направлены против Оригена и его взглядов на сотворение, предвечность души и нематериальность тела воскресения. Ортодоксальные собеседники (Евбулий и Авксентий) утверждают, что душа не может грешить без тела, что тело — не узы души, но ее неотъемлемый спутник, орудие как зла, так и добра, и что земля будет не уничтожена, а очищена и преображена в благословенное обиталище воскресших святых. В книге «О сотворенных вещах» [1549] Мефодий опровергает взгляды Оригена на вечность мира — последний считал это понятие необходимым для восприятия Бога как Всемогущего Творца и Правителя и неизменного Сущего.
1549
i , известна нам по отрывкам у Фотия, Cod. 235. Сэлмон отождествляет эту книгу с Хепo,упоминаемой у Сократа, . .VI. 13, и направленной против Оригена.
«Диалог о свободе воли» [1550] посвящен теме происхождения материи и сильно напоминает труд на эту же тему , отрывок из которого приводит Евсевий и который он приписывает Максиму, автору конца II века [1551] .
Другие труды Мефодия, упомянутые Иеронимом, — «Против Порфирия» (10000 строк), комментарии на Книгу Бытия и Песнь Песней, De Pythonissa(об аэндорской волшебнице, против мнения Оригена о том, что Саул попал под власть сатаны, когда обратился к ее магическому искусству). Ему приписываются также гомилия в честь вербного воскресенья и гомилия о кресте. Но среди патриотических церковных авторов было несколько Мефодиев.
1550
, De libero arbitrio.На свободе воли решительно настаивали Иустин Мученик, Ориген и все греческие отцы церкви.
1551
Praep. Evang.VII. 22; см. также . .V. 27; Routh, Rel. S. II. 87. Мелер и Сэлмон полагают, что Мефодий переписал Максима, просто приукрасив его труд риторическими приемами.
§194. Лукиан Антиохийский (I.) Luciani Fragmenta в Routh, Rel. s. IV. 3–17.
(II.) Евсевий: H. .VIII. 13; IX. 6 (и перевод Руфина, IX. 6). Иероним: De Vir. ill.77, и в других трудах. Сократ: Я. .II. 10. Созомен: Я. .III. 5. Епифаний: Ancoratus,с. 33. Феодорит: Я. .I. 3. Филосторгий: Я. .II. 14,15. Златоуст: Нот. in Lucian(в Opera ed. Montfaucon,T. II. 524 sq.; Migne, «Patr. Gr.» I. 520 sqq.). Ruinart: Acta Mart.,p. 503 sq.