История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

Здесь мы должны обратить внимание на один момент, который не в самом благоприятном свете представляет нравственные принципы многих отцов церкви и показывает, что они еще не окончательно освободились от уз языческой этики. Вышеупомянутый труд Златоуст написал в связи с уловкой, посредством которой он избежал избрания на пост епископа и которую навязывает своему другу Василию [457] . Чтобы оправдать свое поведение, он в пятой главе первой книги старается доказать, что уловка эта была законной и полезной, что она была на благо. «Многого можно достичь обманом, только не надо использовать его в целях мошенничества. Да и обманом вряд ли можно это назвать, а скорее чем-то вроде умения приспосабливаться , чем-то вроде мудрости, искусства или изощренности, с помощью которых человек находит много способов избежать крайности и исправить заблуждения души». Он приводит примеры из Библии, упоминает Ионафана и дочь Саула, которые обманывали отца, чтобы спасти друга и мужа; даже упоминает, совсем необоснованно, Павла, который стал иудеем для иудеев, язычником для язычников и сделал обрезание Тимофею, хотя в Послании к галатам объявлял обрезание бесполезным. Очевидно, тем не менее, что Златоуст научился этому опасному и безнравственному отношению к обязанности говорить правду не из Священного Писания, но у греческих софистов [458] . Кроме того, он не был единственным, кто в церкви придерживался такого мнения; его предшественниками были александрийские отцы церкви [459] , а последователями — Кассиан, Иероним и другие выдающиеся католические богословы.

457

Не Василию Великому (как считает Сократ), который был намного старше и умер в 379 г., но, вероятно (как думает Монфокон), епископу Рафанеи в Сирии, близ Антиохии, имя которого упоминается среди имен епископов, участвовавших в Константинопольском соборе в 381 г.

458

Даже Платон, обладавший самой чистой моралью из всех философов древности, оправдывал ложь и, более того, рекомендовал ее врачам и правителям как средство для достижения благих целей, чтобы способствовать исцелению больных или процветанию народа. См. De republ.iii, р. 266, ed. Bipont.: , , , , , , . , . , ' , , . Иудейский богослов и философ Филон придерживался похожих взглядов в своем труде Quod Deus sit immutabilis,p. 302.

459

Климент Александрийский, Strom,vi, p. 802, и Ориген, Strom,vi (у Иеронима, .i, Adv. Ruf.,с. 18), где он ссылается на процитированный выше отрывок из Платона, защищая сомнительное приспособление к ситуации в ущерб истине. См. об этом в Gieseler, i, §63, note 7.

Иероним проводит сомнительное разграничение между scribereи scribereи, вторя Оригену, объясняет, например, строгий упрек Павла, обращенный к Петру в Антиохии, просто ходом пастырской политики или приспособлением к слабости обращенных иудеев в ущерб истине [460] . Но Августин, с тонким чувством христианской истины, выступил против такого объяснения и возразил, что подобное толкование подрывает авторитетность Священного Писания, ведь апостол не мог лгать, даже с благими намерениями, и речь здесь, в крайнем случае, может идти о неправильном прочтении, или неверном переводе, или неверном понимании, а в Антиохии Павел говорил правду — он справедливо и открыто упрекнул Петра в непоследовательности или в практической (не теоретической) ошибке, так что его праведная смелость заслуживает похвалы; Петр же, с другой стороны, заслуживает похвалы, так как кротко выслушал упрек, проявив святое смирение [461] .

460

Epist.48 (ed. Vall., или Ep.30 ed. Bened., Ep.50 в более старых изданиях), ad Pammachium, pro libris contra Jovinianum,и Comm. ad Gal.ii, 11 sqq. Иоанн Кассиан, ученик Златоуста, также говорит о допустимости лжи и обмана в некоторых случаях, Coll.xvii, 8, 17.

461

См. переписку отцов церкви у Иеронима, Epist.101–105, 110, 112, 115, 134, 141, Vallarsi's ed. (tom. i, 625 sqq.), или у Августина, Epist.67, 68, 72–75, 81, 82 (Bened. ed., tom. ii, 161 sqq.); Августин, De mendacio,и Contra mendacium;также вышеупомянутый трактат Мелера, §41, об этом споре, весьма назидательный в том, что касается этики и экзегетики отцов церкви.

Таким образом, в лице Иеронима и Августина мы видим сторонников двух противоположных этических точек зрения: первый, слишком субъективный, судит обо всех поступках с точки зрения намерений и задач и допускает, например, убийство тирана, самоубийство в целях избежания позора или возможность обманывать еретиков (позже иезуитская казуистика довела эти идеи до предела софистической тонкости); другой, объективный, исходит из вечных и неизменных принципов и непримиримого противостояния добра и зла и считает, что благоразумие должно подчиняться вере, а не наоборот.

В Греческой церкви уже в IV веке были сторонники позиции Августина: Василий Великий в своем кратком монастырском уставе [462] любое приспособленчество к ситуации, даже замысленное во благо, объявляет злом, так как Христос называл любую ложь исходящей от сатаны [463] . А что касается Златоуста, то он, излагая способ обойти правду, не опередил свое время, но, без сомнения, выступил выразителем мнения, преобладавшего в Восточной церкви.

462

Regul. brev. interrogate76, цитирует Неандер в своей монографии о Златоусте (3 ^ded.), i, p. 97. Неандер, опираясь на Hist. LausiacaПалладия, приводит и похожее свидетельство о недопустимости лжи, высказанное египетским монахом того времени Иоанном из Ликополя.

463

Ин. 8:44.

Законы соборов, касающиеся священства, в целом свидетельствуют об искренности и рвении, с которыми церковь оберегала моральную чистоту и достоинство своих служителей. Средний возраст каноников соответствовал предписаниям Ветхого Завета: диаконы должны были быть не моложе 25 лет, священники и епископы — не моложе тридцати. Рукоположению не подлежали готовящиеся к крещению, неофиты, крещенные на смертном одре, кающиеся, бывшие одержимые, актеры, танцоры, солдаты, гражданские чиновники (занимающие придворные, государственные и муниципальные должности) [464] , рабы, евнухи, двоеженцы и все, кто открыто грешил после крещения. Священникам было запрещено ходить в таверны и театры, танцевать и играть в азартные игры, давать деньги в долг под проценты и заниматься серьезным бизнесом. С другой стороны, частое повторение предупреждений против даже самых низменных и распространенных грехов, таких как разврат, пьянство, драки и кутежи, а также угроза телесных наказаний за некоторые нарушения позволяют нам прийти к неблагоприятному выводу о моральном облике священства [465] . Даже на соборах священники нередко вели себя недостойно, позволяя неконтролируемые выплески грубых страстей. Эфесский собор 449 г. даже был известен как «разбойничий собор».

464

Причина, по которой они исключались из числа подлежащих рукоположению, объясняется в десятом каноне Римского собора 402 г.: «Тот, кто облечен гражданской должностью, не может стать священником без предварительного покаяния, так как занимающий такую должность почти обязательно грешит». См. также Mansi, iii, 1133; Hefele, ii, 75.

465

См. постановления соборов в Hefele, ii, 574, 638, 686, 687, 753, 760, &с. Даже Can. Apost.27, 65, 72 посвящены осуждению распространенных среди клириков грехов, таких как рукоприкладство, убийство и воровство, которые, вероятно, уже наблюдались, ведь законы всегда отражают реальное положение вещей. В пастырских посланиях Павла нет увещеваний или запретов такого рода.

Но, рассматривая такую картину, мы не должны забывать, что в тот период упадка Римской империи задача священников была чрезвычайно трудна, и среди номинально обращенного в полном объеме населения империи их число и образование не соответствовали слишком быстро расширяющемуся полю их деятельности. В конце концов, священство было для мира великим хранителем интеллектуальных и моральных сил. Оно противоборствовало потоку скверны, выступало против пороков своего времени, бесстрашно критиковало жестокость тиранов, основывало благотворительные и общественно полезные заведения, продлило существование Римской империи, спасло литературные сокровища древности, несло Евангелие варварам, обучало и делало цивилизованными их грубые и свирепые орды. В IV — V веках среди массы посредственностей выделяются великие учителя церкви, в которых воплотились вся ученость, весь талант, все благочестие эпохи и бессмертные произведения которых оказали мощное влияние на формирование последующей истории мира.

§52. Клирики низших чинов

По мере того как власть и влияние епископов после воцарения Константина возрастали, клирики низших чинов все больше и больше зависели от них. Теперь между епископами и пресвитерами существовало строгое разграничение. Иероним в конце IV века напоминает епископам, что они обязаны своему возвышению над пресвитерами не столько божественным постановлениям, сколько обычаям церкви, ибо до эпохи церковных споров между этими двумя должностями не было различий кроме того, что термин пресвитеруказывал на возраст, старейшинство, а епископ— на официальную должность; когда же люди, подстрекаемые сатаной, создали группировки и секты и вместо того, чтобы просто следовать за Христом, стали называть себя последователями Павла, Аполлоса или Кифы, все согласились поставить одного из пресвитеров во главе остальных для всеобщего надзора над церквями, чтобы он уничтожил семена раздора [466] . Великие толкователи Греческой церкви соглашаются с Иеронимом, говоря об изначальной идентичности епископов и пресвитеров в Новом Завете [467] .

466

Иероним, Comm. ad Tit.,i, 7: «Idem est ergo presbyter qui episcopus, et antequam diaboli instinctu studia in religione fi`erent… communi presbyterorum consilio ecclesiae gubernabantur»,etc. См. также Epist. ad Evangelum presbyterum (Ep.146, ed. Vail. Opera,i, 1074 sqq.; Ep.101, ed. Bened.), и Epist. ad Oceanum (Ep.69, ed. Vall., Ep.82, ed. Bened.). в последнем послании он замечает: «Apud veteres iidem episcopi et presbyteri fuerunt, quia illud nomen dignitatis est, hoc aetatis».

467

Златоуст, Нот.i, in Ep. ad Philipp.(Флп. 1:1, по поводу слов , которые просто указывают на некоторое количество епископов, то есть пресвитеров, в одной общине), отмечает: . Такого же мнения придерживаются Феодорит, ad Phil.,i, 1, и ad Tim.,iii, 1; Амброзиастер, ad Eph.,iv, 11; и автор псевдоавгустиновских Questiones V. et N. T.,qu. 101. в целом об изначальной тождественности и см. в моей History of the Apostolic Church,§132 (в английском переводе — p. 522–531), и Rich. Rothe: Anf"ange der christlichen Kirche,i, p. 207–217.

В епископских, или кафедральных церквях пресвитеры по–прежнему оставались советниками епископа. В городских и сельских общинах, где не было епископов, они пользовались большей независимостью. В их задачи входила проповедь, отправление таинств и душепопечительство. В Северной Африке им в течение долгого времени не разрешалось проповедовать в присутствии епископа, пока Августина не освободил от этого запрета его епископ. Seniores plebisв Африканской церкви IV и V веков были не священниками, но мирянами, занимавшими гражданские посты, и другими уважаемыми членами общины [468] .

468

Оптат Милевийский называет их ecclesiasticos viros,но не в смысле derlei,от которых он их отличает, а в более широком плане, как католических христиан, отличных от язычников и еретиков. См. о seniores plebis,или старейшинах–мирянах, в Rothe: Die Anfange der christl. Kirche u. ihrer Verfassung,vol. i, p. 227 sqq.

В IV веке возникла должность архипресвитера,обязанностью которого было руководить богослужением, а иногда занимать место епископа в случае его отсутствия или невозможности выполнять служение.

Диаконы, называемые также левитами,продолжали выполнять те же функции, что и в предыдущий период. На Западе только им, а не чтецам, разрешалось на публичном богослужении читать уроки из евангелий; евангелия, как содержащие слова Господа, ставились выше посланий или слов апостолов. Диаконам также разрешалось крестить и проповедовать. По образцу иерусалимской церкви, количество диаконов, даже в крупных церквях, ограничивалось семью, хотя ограничение это не было строгим, потому что в Константинопольском соборе при Юстиниане I, помимо шестидесяти пресвитеров, было сто диаконов, сорок диаконис, девяносто иподиаконов, сто десять чтецов, двадцать пять регентов хора и сто привратников — всего пятьсот двадцать пять служителей. Хотя диаконы были подчинены пресвитерам, часто они были тесно связаны с епископом и пользовались большим влиянием. Поэтому нередко они воспринимали рукоположение в пресвитеры как понижение в должности. С начала IV века архидиакон возглавлял совет служителей, был самым доверенным советником епископа, его представителем и легатом, а нередко — и преемником на посту. Так, Афанасий сначала появляется на Никейском соборе как архидиакон Александрии, облеченный большим влиянием, а после смерти патриарха Александрии наследует его пост.

Должность диаконисы, которая, при строгом разделении полов, в древние времена и особенно в Греции была обязательным дополнением к должности диакона и возникла в апостольскую эпоху [469] , продолжала существовать в Восточной церкви вплоть до XII века. Часто диаконисами были вдовы или жены епископов, от которых требовалось отказаться от брака для вступления в священную должность. Они заботились о бедных, больных и заключенных женщинах, помогали крестить взрослых женщин и, в сельских церквях на Востоке, а может, и на Западе, готовили женщин к крещению, давая им частные наставления [470] . Сначала, на основании апостольского предписания в 1 Тим. 5:9, от диаконисы требовалось быть не моложе шестидесяти лет [471] , но вселенский собор в Халкидоне в 451 г. сократил требуемый возраст до 40 лет и в пятнадцатом каноне постановил: «Ни одна женщина не должна посвящаться в диаконисы, пока не достигнет возраста сорока лет и не подвергнется тщательному испытанию. Если, будучи посвященной и прослужив какое-то время, она вступит в брак, презрев Божью благодать, анафема ей и ее мужу». Обычная молитва рукоположения, которая использовалась при посвящении диаконис, согласно Апостольским постановлениям, звучала так: «Вечный Бог, Отец Господа нашего Иисуса Христа, Творец мужчины и женщины, исполнивший Духом Мариам, и Девору, и Анну, и Олдаму и допустивший, чтобы Твой единородный Сын был рожден от женщины; назначавший в скинии и храме женщин хранительницами Твоих святых врат: призри теперь на эту Твою рабу, которая предназначена для служения диаконисы, и даруй ей Святого Духа, и очисти ее от всякой духовной и плотской скверны, чтобы она могла достойно выполнять служение, ей доверенное, во имя Твоей чести и прославления Помазанника Твоего, Которому вместе с Тобой и Святым Духом слава и поклонение вовеки. Аминь» [472] .

469

См. Рим. 12:1,12, а также мою Hist, of the Apost. Church,§135, p. 535 sqq.

470

См. Пелагий, ad Rom.xvi, 1. Неандер (iii, p. 314, note; Torrey's transi., ii, p. 158) из одного канона Четвертого собора в Карфагене делает вывод, что последний обычай преобладал и на Западе, так как канон этот требует от «viduae quae ad ministerium baptizandarum mulierum eliguntur», «ut possint apto et sano sermone docere imperitas et rusticas mulieres».

471

Cm. Codex Theodos.1, xvi. Tit. ii, lex 27: «Nulla nisi emensis 60 annis secundum praecep tum apostoli ad diaconissarum consortium transferatur».

472

Const. Apost.,lib. viii, cap. 20. Мы привели эту молитву полностью. Неандер (iii, р. 322, note) опускает некоторые отрывки. Эта молитва и процитированный канон Халкидонского собора не позволяют усомниться в рукоположении диаконис. Однако представляется, что девятнадцатый канон Никейского собора противоречит этому, причисляя диаконис к мирянам, непосвященным . Поэтому некоторые исследователи полагают, что рукоположения диаконис еще не было до Никейского собора 325 г., хотя «Апостольские постановления» говорят об обратном; другие же (например, Бароний, а в более позднее время Гефеле, Concilien-Gesch.,1855, vol. i, p. 414) стараются разрешить противоречивый вопрос, различая собственно и простое благословение. Нет сомнений, что посвящение диаконис совершалось посредством возложения рук в присутствии всех священников; в Apost. Const., 1, viii, с. 19, есть такие слова, обращенные к епископу: , € . Таким образом, противоречие заключено в самом никейском каноне, ибо (согласно греческим кодексам) диаконисынемедленно причислялись к священству, если не читать, как в латинском переводе, это слово как диаконы.Неандер выходит из положения, разделяя собственно диаконис и вдов, называемых так abusive.

Благороднейший пример апостольской диаконисы, дошедший до нас из этого периода, — Олимпиада, подруга Златоуста, адресат семнадцати прекрасных посланий, им созданных [473] . Она была родом из уважаемой языческой семьи, но получила христианское воспитание, была красива и богата, в семнадцать лет (384) вышла замуж за префекта Константинополя Небридия, но двадцать месяцев спустя осталась вдовой и не хотела снова вступать в брак, несмотря на попытки императора Феодосия выдать ее за одного из своих родственников. Она стала диаконисой, вела строго аскетический образ жизни, отдала свое имущество бедным, получала большое удовольствие от добрых дел. Когда Златоуст прибыл в Константинополь, он стал ее пастырем и руководил ее щедрой благотворительностью, давая мудрые советы. Она осталась верна ему в его несчастье, на несколько лет пережила его и умерла в 420 г., оплакиваемая всеми бедными и нуждающимися города и окрестностей.

473

Они приводятся в бенедиктинском издании трудов Златоуста у Монфокона (tom, iii, p. 524–604), а также в издании Ломлера (Joann. Chrysost. Opera praestantissima,1840, p. 168–252). Эти семнадцать посланий к Олимпиаде, по мнению Фотия, цитируемому Монфоконом (Op.iii, 524), — обширнейшие, изящнейшие и во всех отношениях полезнейшие («longissimae, elegantissimae, omniumque utilissimae»)из всех посланий Златоуста. См. также замечания Монфокона об Олимпиаде в предисловии.