История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.
Шрифт:
Негативную оценку получила «История Беларуси в XIX и в начале XX вв.» Всеволода Игнатовского, изданная в 1926 году — за «идеализацию прошлого», популяризацию группы деятелей культуры, связанных с газетой «Наша Нива» и «отсутствие марксистского подхода». Комиссия осудила научные работы Степана Некрашевича, Вацлава Ластовского (историк), Аркадия Смолича (географ и этнограф), Бронислава Тарашкевича и Язепа Лёсика (языковеды), Бронислава Эпимаха-Шипило (этнограф) и ряда других учёных.
27 июня Затонский сообщил на заседании бюро ЦК КП(б)Б выводы комиссии. Доклад был направлен в ЦК и ЦКК ВКП(б), а также лично Сталину.
Выводы этой комиссии были использованы органами ГПУ для обвинений, предъявленных
После визита сталинского контролёра политика беларусизации практически свернулась. Первый улар в рамках «нового курса» был направлен против носителей беларуских национальных идей — учёных, литераторов, деятелей искусств, работников партийного аппарата и органов государственного управления. За ним последовали новые удары, круг жертв которых постоянно расширялся.
Общественно-политическая жизнь Беларуси в 30-е годы — это цепь взаимосвязанных, проходивших одновременно или вслед друг за другом кампаний по очищению общества, как тогда писали, от «классово-чуждых элементов», препятствовавших «развёрнутому социалистическому строительству», а точнее — сталинскому «крутому повороту во всей политике». Они были направлены:
– Против национал-демократизма и национал-уклона, как проявлений вражеского инакомыслия, отражение реставраторских настроений и тенденций в условиях обострения классовой борьбы;
– Против «замаскированной нацдемовщины», якобы пытавшейся в начале 30-х годов взять реванш за недавние поражения, осуществить реставрацию капиталистического строя и выход БССР из СССР;
– Против «кулацко-эсеровско-прищеповской контрреволюции», якобы готовившей антисоветское восстание в беларуской деревне, намеченное на весну 1933 г.
– Против «контрреволюционного троцкизма», который, согласно официальным пропагандистским штампам, стремился внедрить в сознание членов компартии и широких масс трудящихся «идеологическую контрабанду», направленную на подрыв генерального курса ВКП(б).
Эти кампании вылились в ряд судебных и внесудебных процессов в отношении учёных и технических специалистов, представителей творческой интеллигенции, партийных функционеров, работников государственного аппарата, деятелей церкви, крестьян, некоторых других групп населения.
Одновременно репрессии обрушились на еврейскую и польскую интеллигенцию, иудейское и католическое духовенство. В 1930 году была ликвидирована сеть еврейских нелегальных религиозных училищ («ешиботов»). В 1929–30 гг. за пределы БССР выслали свыше 1500 семей поляков, игравших активную роль в деятельности католического костёла.
Первой по времени стала кампания критики (точнее — шельмования) национальных демократов (нацдемов) в газетах и журналах. Она должна была завершиться, по замыслу центра, «раскрытием» (в действительности — фальсификацией) подпольных националистических антисоветских организаций и судом над их членами.
Под этот замысел подводилось теоретическое обоснование. Термин «национал-демократизм» в дореволюционную эпоху и до начала «великого перелома» имел положительное значение, он обозначал борьбу за национальное и социальное освобождение народа. Но с 1929 года партийное руководство СССР превратило национал-демократизм в ярлык для обозначения «беларуского националистического уклона».
Нацдемов обвиняли в стремлении оторвать БССР от СССР и присоединить к Польше. Их социальной основой провозглашалось зажиточное крестьянство. В связи с этим всё беларуское национально-освободительное движение, от Калиновского в XIX веке до беларуских секций РКП(б), большевистские идеологи отнесли
к реакционным течениям. На XI съезде КП(б)Б было заявлено о необходимости «решительной борьбы с враждебными национально-демократическими элементами».Отныне на руководящие должности в БССР Москва назначала только «своих» людей. В январе 1930 года эстонец Константин Гей занял пост первого секретаря КП(б)Б, а еврей Пётр Рапопорт возглавил главный карательный орган — государственное политическое управление (ГПУ) БССР, наделённое правом выносить приговоры без суда.
Органы ГПУ составили список «неблагонадёжных», включавший 826 участников беларуского национального движения периода 1917–24 гг. Из них достаточно быстро репрессировали всех, кто находился на территории БССР.
Началом активной борьбы с национал-демократами и прочими «врагами народа» стал процесс над членами сфальсифицированной контрреволюционной организации «Союз освобождения Беларуси».
Это дело ГПУ сфабриковало в 1930 году против интеллигенции, обвинённой в национал-демократизме, контрреволюционной и антисоветской деятельности. Оно явилось первым массовым политическим внесудебным процессом в БССР.
Одним из первых в феврале 1930 года арестовали заместителя директора Белгосиздата П. Ильюченко. Весной и летом арестовали основную часть тех, кто проходил по делу. Последним арестовали бывшего наркома просвещения А. Балицкого — 3 сентября.
Всего было арестовано 108 деятелей беларуской науки и культуры (107 беларусов, 1 русский). Почти все они проживали в Минске.
Среди них были вице-президент Академии наук Степан Некрашевич, академики Вацлав Ластовский (историк), Язеп Лёсик (языковед) и Аркадий Смолич (географ), ученые П. Азбукин, Н. Касперович, С. Мелешко, А. Одинец, В. Прокулевич, И. Радзевич, С. Скондряков, Н. Щекотихин, наркомы земледелия (Дмитрий Прищепов) и просвещения (Антон Балицкий), зам. наркома земледелия Александр Адамович, ректор Белгосуниверситета Владимир Пичета, литераторы Максим Горецкий, Михась Громыко, Адам Бабареко, Владимир Дубовка, Язеп Пуща (Плащинский), режиссер и театральный деятель Флориан Жданович, редактор газеты «Звезда» П. Жаврид, многие другие. Самому старому среди них (Эпимаху-Шипило) был 71 год.
Следователи ГПУ «назначили» руководителем Союза освобождения Белоруссии В. Ластовского, а в состав его руководства «ввели» И. Красковского, Я. Купалу, Я. Лёсика, С. Некрашевича, А. Смолича, историка Алекандра Цвикевича и некоторых других.
Всех арестованных обвинили в следующем:
«Являлись членами контрреволюционной организации «Союз возрождения Белоруссии» (СВБ), в дальнейшем переименованной в «Союз освобождения Белоруссии» (СОБ). осуществляли организованное вредительство на культурном, идеологическом и других участках социалистического строительства, проводили антисоветскую националистическую агитацию, направленную на замедление темпов развития Белоруссии по социалистическому пути, ставя окончательной целью отрыв Белоруссии в этнографических границах от Советского Союза и создание так называемой «Белорусской Народной Республики (БНР)».
Политбюро ЦК ВКП(б) приказало готовить открытый судебный процесс по делу СОБ, подобный тому, который прошёл в Киеве весной 1930 года по делу «Спілки визволення Украіни» — мифической контрреволюционной организации украинской национальной интеллигенции. Но в ходе следствия лишь 25 человек «полностью признали свою вину», около 20 человек признались «частично» (т. е. признали ошибки и недостатки в работе, но не вменяемые им преступления), а более 40 человек категорически отвергли все обвинения. И это несмотря на то, что на всех арестованных оказываюсь мощное морально-психологическое давление.