История инакомыслия в СССР
Шрифт:
Летом 1977 г. шведские пятидесятники Б. Сарелд и Э. Энгстрем по поручению Славянской миссии поехали в СССР в качестве туристов на своей машине и провезли большое число Библий, а возвращаясь обратно везли несколько сот писем с просьбами о вызовах и документы об эмиграционном движении пятидесятников, в частности сборник «Выходи из нее, народ мой». На границе шведы были арестованы, и очень скоро признали Славянскую миссию «антисоветской организацией», а свою деятельность в СССР - «преступной». Они дали обширные показания о верующих, с которыми встречались во время своего путешествия по Советскому Союзу. В ноябре 1977 г. шведов отпустили домой, но по их показаниям были проведены многочисленные обыски и допросы, продолжавшиеся до 1980 г. [34]
Контакты с Западом дали возможность нескольким сотням пятидесятнических семей получить вызовы из-за рубежа. Однако в вызовах нуждались не сотни,
Советские власти переместили центр тяжести с посул на преследования. Примерно с середины 1977 г. опять начались штрафы и вызовы на «беседы», разгоны свадеб и других собраний пятидесятников. [35] Резко усилилось натравливание окружающего населения на общины, заявившие о желании эмигрировать. В станицах Старотитаровская и Ленинградская в июле-сентябре 1977 г. были устроены сходы о пятидесятниках. Привезли комсомольцев и дружинников из других станиц и городов, прибыло начальство из Краснодара. Подавших просьбы о выезде просили придти на сход, обещая дать возможность выступить по этому поводу. Однако на сходах получили слово только заранее подготовленные ораторы, которые называли желающих эмигрировать изменниками и отщепенцами, обвиняли их в том, что они действуют заодно с Сахаровым, Орловым и Гинзбургом - «врагами социалистического строя». Из толпы кричали, что подающих на эмиграцию надо посадить в тюрьму, а то и расстрелять или повесить, всячески оскорбляли их. Сход в Старотитаровской снимали на кинопленку и записывали на магнитофон, но когда верующие включили свой магнитофон, его отобрали. [36] После этих сходов Горетой оказался фактически под домашним арестом. Ведущей силой эмиграционного движения стал эмиграционный совет Находки.
Обстановку в Находке и Владивостоке пятидесятники описали в письме на Белградское совещание Хельсинкских стран:
«По нескольку раз в неделю с трибун клубов, домов культуры, лекториев училищ, общежитий читаются лекции, информирующие население, что верующие - это враги, фанатики, предатели, агенты ЦРУ, шпионы. В местных газетах печатаются заметки, представляющие нас как злодеев и предателей… Эта официально проводимая кампания подстрекает население к расправе над верующими… Атмосфера в городе накалена, наши женщины не могут выйти на улицу: им угрожают, избивают. Васильева Л.И. была избита на улице. Бандиты кричали:»Баптистка (общее название протестантов в СССР - Л.А.), на ЦРУ работаешь, получай!" Среди белого дня беременную Нину Мироненко ударили и потащили в болото, крича: «В Америку собралась ехать? Мы вам покажем Америку!» Хулиганы пользуются молчаливым одобрением властей, бросают камни и стекла во дворы, засыпают огороды битым стеклом. 19 мая было совершено бандитское нападение на дом вдовы Чуприной, в котором происходят наши молитвенные собрания. Дом был разграблен, перепуганы дети, выбиты стекла в окнах и на веранде ударами топора… Власти в милиции пытались заставить Чуприну подписать заявление, что она не имеет претензий к нападавшим". [37]
Кроме усилий по информированию международной общественности о своем положении, пятидесятники предприняли усилия по самоорганизации для более эффективной защиты своих гражданских прав и по координации действий общин, разбросанных по всей стране.
16 июня 1979 г. в Москве собрался съезд представителей незарегистрированных пятидесятнических общин, избравший их руководящий орган - Братский Совет христиан веры евангельской пятидесятников по типу Совета церквей ЕХБ (см. главу «Евангельские христиане-баптисты»).
Съезд состоялся несмотря на то, что власти сделали все от них зависящее, чтобы сорвать его. Едущих на съезд пятидесятников снимали с поездов, вылавливали на аэродромах и на вокзалах; задержанных под конвоем отправляли домой. [38]
Летом 1979 г. представители Братского совета пятидесятников Борис Перчаткин и Тимофей Прокопчик встретились в Москве с делегацией американских конгрессменов (Р. Дорнен и др.). Они просили их ходатайствовать перед советскими властями о разрешении проблемы пятидесятников. [39]
С зимы 1979 г. начались аресты активистов эмиграционного движения пятидесятников. Первыми были арестованы Федор Сиденко и Николай Горетой в станице Старотитаровской, затем - Николай Бобарыкин (тоже из Старотитаровской), Борис Перчаткин и Виталий Истомин из Находки. [40] Но борьба за эмиграцию - продолжалась. 17 мая 1980 г. была создана правозащитная группа пятидесятников.
Однако ввиду усилившихся репрессий сообщили лишь число ее членов (семь человек), но не их имена. В июле 1980 г. Группа выпустила альманах «Красное и черное» - документы о положении пятидесятников, добивающихся эмиграции, и о преследованиях этой церкви. [41] Впоследствии Группа систематически передавала московским правозащитникам такую информацию, в частности о продолжающихся арестах среди пятидесятников.18 августа 1980 г. был арестован Борис Перчаткин. Оставшиеся на свободе члены Братского совета обратились к Брежневу с просьбой о приеме до Мадридской встречи. Письмо состояло из 13 вопросов, среди них были следующие:
– Будет ли разрешено пятидесятникам иметь свой Совет церквей?
– Будет ли отменено нынешнее законодательство о религиозных культах?
– Будут ли разрешены общественные типографии?
– Будет ли отменено изучение атеизма в школах?
– Будут ли освобождены и реабилитированы верующие и другие узники совести?
– Будет ли осуществлена свобода эмиграции?[42]
Не надеясь на ответ, пятидесятники одновременного отправили коллективное (1310 подписей) письмо Дж. Картеру. Они снова просили его обратиться с личным посланием к Брежневу, так как «наш президент нас не принимает». Кроме того, пятидесятники просили как можно шире оповестить западных единоверцев об их положении, так как поддержки с Запада они почти не ощущают:
«… мы не слышим их голосов, или они поверили клевете и наговорам на нас?». [43]
Слабость поддержки эмиграционного движения пятидесятников с Запада облегчила террор против них. На допросах по делу Перчаткина следователь КГБ подполковник Кузьмин говорил пятидесятникам Находки:
– Вы не равняйте себя с евреями, они дорого стоят, а за вас нам мало дают. [44]
На Мадридскую конференцию стран, подписавших Хельсинкские соглашения, было отправлено большое число писем пятидесятников - и индивидуальных, и коллективных. С 11 ноября 1980 г. (день открытия конференции) 1300 пятидесятников держали пятидневную голодовку, все еще надеясь привлечь внимание к своим проблемам. Однако 4 года бесплодных усилий ослабили напор. В Находке, где община состоит примерно из 500 взрослых членов, заявили о своем намерении уехать из СССР около 300 семей, но к 1980 г. лишь 100 продолжали энергичную борьбу за выезд. [45] Примерно таким же было положение в остальных общинах. В письме к президенту Р. Рейгану, написанном в начале 1981 г. от имени Братского Совета пятидесятников, звучит отчаяние:
«На все законные наши просьбы правительство СССР отвечает молчанием или кратким словесным ответом:»Никуда вы не поедете, и никому вы не нужны". Наши обращения к международной общественности вызвали гнев наших властей к нам… После Мадридской встречи обещают с нами вообще расправиться. Из людей нам не на кого положиться, нет! Да возбудит Господь Ваше участие, господин президент, к нам!… Примите нас в Вашу страну… А пока мы находимся в СССР, просим Вас, господин президент, дайте указания представителям Вашей страны в СССР, корреспондентам, дипломатам не избегать контактов с нами. Ведь мы не имеем ни связи, ни средств, ни достаточной свободы для устного или письменного общения с иностранцами… Мы страдаем и не можем сообщить об этом всему миру. Просим Вас, господин президент, вступитесь, пожалуйста, публично по нашему вопросу, поддержите нас и обратитесь в Л. Брежневу, чтобы он отпустил нас… Ответьте нам, господин президент, пожалуйста!…" [46]
Но и на этот раз ответа не последовало.
Даже находившиеся в американском посольстве Ващенко и Чмыхаловы не получали разрешения на выезд. В переговорах об их судьбе советские представители требовали, чтобы пятидесятники покинули посольство, вернулись в Черногорск и подавали документы в общем порядке. Но посольские сидельцы отказывались это сделать, не веря в успех такой тактики. Зимой 1981-1982 гг. Августина и Лидия Ващенко начали бессрочную голодовку, требуя дать их семье разрешение на выезд. В их заявлениях прессе было высказано то, что, видимо, уже стало общим горьким открытием советских пятидесятников: Запад равнодушен к судьбе гонимых в СССР протестантов. Между тем в США было довольно активное общественное движение в поддержку Ващенко и Чмыхаловых. Однако лишь в июне 1983 г. американским дипломатам удалось добиться твердого обещания, что, подав документы в Черногорске, эти семьи получат возможность выехать на Запад - это было одним из негласных условий подписания заключительного документа Мадридской конференции. Но этот успех был частным достижением - он касался судьбы лишь двух пятидесятнических семей. Остальные так и остались пленниками в СССР.