История катастрофических провалов военной разведки

Сейсмические ударные волны атаки слишком хорошо известны, чтобы требовать детального рассмотрения. 11 сентября 2001 года операция «Боджинка» вступила в действие в виде серии разрушительных атак, увиденных в прямой трансляции ошеломленным и шокированным миром. В ходе тщательно спланированной и проведенной операции четыре огромных авиалайнера США с 261 пассажиром и членом экипажа на борту были одновременно угнаны на Восточном побережье США. Два самолета врезались в башни-близнецы Всемирного торгового центра на Манхэттене, в результате чего обе башни обрушились. Один самолет врезался в здание Пентагона, расположенное недалеко от Вашингтона, и еще один рухнул в поле в Пенсильвании после схватки между храбрыми пассажирами и их похитителями. Все, кто находился на борту авиалайнеров, включая 19 угонщиков, погибли. В Пентагоне погибло 124 человека, и 2792 сотрудника и посетителя погибли во Всемирном торговом центре, включая нью-йоркских пожарных и полицейских. Общие потери составили 3030 человек. Это был самый зрелищный и страшный по своим последствиям удар, нанесенный терроризмом по Западу.

Есть свидетельства, что апокалипсические образы 11 сентября шокировали даже бен Ладена и его приспешников. После изгнания талибов из Джелалабада в рамках тщательно спланированной США кампании возмездия была обнаружена видеозапись, на которой бен Ладен признается, что даже он был удивлен эффективностью атаки на WTC.

Когда после описанных событий полился поток взаимных обвинений, почти никто не спорил, что атаки террористов были грандиозным просчетом разведки. По разным причинам разведывательное сообщество США, несмотря на создание в 1986 году Антитеррористическо-го центра, специально предназначенного для отслеживания такого рода деятельности, оказалось совершенно неспособным свести в общую картину многочисленные разрозненные сведения, с большим старанием собранные тремя ключевыми разведывательными службами. АНБ слышало о намерениях террористов, ЦРУ знало о намерениях террористов, а ФБР видело, как террористы учатся летать и встречаются друг с другом в США. Никто не побеспокоился о том, чтобы объединить сведения из этих трех источников. Несмотря на циркуляры Анти-террорисгического центра, ни одна из разведслужб США не пользовалась системой «разведки и оповещения» для своевременного определения террористической угрозы, не говоря уже о том, что никто не занимался координацией действий спецслужб США в борьбе с терроризмом. В течение первой недели сентября 2001 года разведслужбы США так и не сумели проанализировать сообщения, находившиеся у них в руках и ясно указывавшие на то, что террористы готовят какую-то крупную атаку на престижную цель в США с использованием самолетов. То, что спецслужбы знали не все подробности, нисколько их не оправдывает. В очередной раз никто не удосужился собрать пазл.

Говоря начистоту, к началу сентября 2001 года разведывательное сообщество США не было ни надлежащим образом организовано, ни оснащено, чтобы встретить атаку на США во всеоружии. Хуже того, отсутствие нормальных контактов, замкнутость и соперничество между службами плюс неспособность проявлять гибкость и приспосабливаться к новым угрозам привели к тому, что американская разведка, несмотря на щедрое финансирование, была не в состоянии осуществлять одну из своих первоочередных функций: предупреждать президента и народ об угрозах нации. Отсутствовал антитеррори-стический план, отсутствовала антитеррористическая стратегия, отсутствовала антитеррористическая система оповещения. Огромный автоматизированный дисплей радара, расположенный в командном бункере ВВС США в горе Шайенн, позволяет отслеживать космический мусор над Северным полюсом, не говоря уже о приближающихся ядерных ракетах. Между тем по земле США свободно расхаживали безжалостные убийцы, планируя нанести смертельный удар, и в распоряжении соответствующих служб не было сравнимой системы раннего оповещения.

Дополнительные денежные средства, выделенные конгрессом в конце 1990-х годов на поддержку антитер-рорисгических мер, были использованы не по назначению или попросту растрачены. Несмотря на то что анти-террористический бюджет подскочил с 5 миллиардов долларов в 1996 году до почти 11 миллиардов в 2000-м, в стране по-прежнему отсутствовала национальная база данных, компьютерные сети разных служб были несовместимыми и наблюдалась острая нехватка аналитиков, а вместе с ней и анализа угроз. В частности, количество говорящих на арабском было прискорбно малым; лишь 30% мест, где требовалось знание арабского языка и пушту, были более или менее укомплектованы. Когда во время расследования в конгрессе директор Анти-террорисгического центра был подвергнут убийственной критике, он обрушился с ответной критикой на своих обвинителей, сказав, что он обязательно принял бы меры, если бы до событий 9/11 в его распоряжении были «правильные люди, правильный бюджет и правильная поддержка оперативной деятельности, санкционированная государством». Комиссия Конгресса оставила его в покое.

Дело было не только в ресурсах. Антитеррористиче-ским усилиям американцев также мешали юридические соображения. В то время как Антитеррористический центр мог перехватывать передачи «Аль-Каиды» из Кабула и Кветты, по закону он не имел права прослушивать переговоры в пределах США без специального разрешения. ЦРУ не общалось с ФБР, закон запрещал ФБР собирать информацию об американских гражданах, какую бы опасность они ни представляли, и вся анти-террористическая система страны была полностью раздроблена. У США даже не было единого национального центра, перед которым каждый должен был бы отчитываться, не говоря уже о национальной антитеррористи-ческой стратегии. С учетом сказанного вряд ли можно удивляться тому, что президенту ни разу не предложили национальную разведывательную оценку с анализом террористической угрозы. Несмотря на все деньги, все уроки прошлого и все усилия самоотверженных мужчин и женщин, в американской разведке через шестьдесят лет после Перл-Харбора по-прежнему царил полный хаос.

В сумбуре взаимных обвинений, претензий и встречных претензий в первые дни после атак было ясно лишь одно: что единственным реальным подозреваемым была «Аль-Каида». Реакция Америки на теракт не удивила никого, кроме тех, кто ожидал, что дело ограничится спонтанным приступом слепой ярости. Президент Джордж У. Буш объявил открытую войну международному терроризму. В рамках тщательно спланированных операций США в том же году нанесли удар по «АльКаиде» и ее базе-убежище в талибском Афганистане. Американский президент сопроводил эти действия громким обличением «оси зла», в которую он включил

Северную Корею, Ирак, «Аль-Каиду» и Иран. (В последнем случае он сделал опасный выбор, в очередной раз вызвав недовольство шиитской верхушки Ирана и умеренных. С учетом скромной помощи Ирана в изгнании талибов из Афганистана это было не только неблагородно, но и неразумно.)

Отныне Америка не собиралась отказываться от своей новой жесткой политики. Весной 2003 года Соединенные Штаты и их ближайшие союзники решительно двинулись на Ближний Восток, заняв Ирак, сместив диктатора Саддама Хусейна и, сами того не желая, обеспечив «Аль-Каиду» и ее исламских фанатиков «средой, изобилующей новыми объектами для поражения». Политика США описала полный круг, противопоставив себя исламскому миру и Ближнему Востоку и обеспечив «АльКаиду» свежими целями для терроризма в лице американских военных и гуманитарных организаций.

США оказались вовлечены в новую мировую войну. От взрывов в Бали до Багдада, от французских танкеров у побережья Йемена до нападений на молящихся христиан в Пакистане, от ботинок со взрывчаткой на трансатлантических авиалайнерах до убийства полицейских в утопающих в зелени британских предместьях, сыны Аллаха сплотились в титанической всемирной борьбе с западными силами закона и порядка. В своей слепой ненависти к США, Израилю и всему, что они олицетворяют, «Аль-Каида» трансформировалась в глобальное движение самостоятельно действующих местных фанатиков. Если Всемирный торговый центр трансформировал глобальный капитализм, то Усама бен Ладен и его сторонники, исламские фундаменталисты, глобализировали терроризм.

За тридцать лет терроризм вырос из движения трусоватых ирландских сепаратистов, подло стреляющих в спину ничего не подозревающим полицейским среди мрачных шпилей Омы и Армы, в международную организацию одинаково мыслящих фанатиков-самоубийц с огнестрельным оружием, мобильными телефонами, доступом к Интернету, неограниченными денежными средствами и чувством жгучей обиды. Эта организация может в любой момент обратиться за поддержкой к практически безграничному мировому резерву сторонников, готовых отдать свои жизни за «Дело», и имеет доступ к таким видам оружия, которые когда-то были монополией национальных государств.

Если у кого-то еще остаются сомнения относительно их будущих планов, леденящие кровь слова Хусейна Мас-сура, одного из ранних лидеров «Хезболлы», достаточно ясно обозначают намерения исламских террористов:

Мы сражаемся не для того, чтобы вырвать какие-либо уступки у наших врагов: мы сражаемся, чтобы уничтожить наших врагов.

12. «КАК МЫ ДОЛЖНЫ ПОСТУПАТЬ С ФАНАТИЗМОМ, ВООРУЖЕННЫМ ВЛАСТЬЮ?». Увидим ли мы просвет?

Правда состоит в том, что США по-прежнему неспособны надлежащим образом координировать свои разведывательные службы в кризисные периоды, сколько бы информации те ни собирали. Они неспособны управлять своими ресурсами. Подобно средневековым баронам, крупные американские разведывательные агентства ведут междоусобную войну за власть и влияние на «Президентский двор».

Эти слова из первого издания «Просчетов военной разведки» написаны в 1999 году, за два года до страшных событий 9/11. Они задевают саму суть вопроса «Наступит ли когда-нибудь просвет?». Мрачный каталог упущенных возможностей, проигнорированной информации и невозможности поделиться с другими своими сведениями, предшествовавший смертоносному удару «Аль-Каиды», казалось бы, показывает, что за шесть десятилетий после Перл-Харбора почти ничего не изменилось в том, как политическая система QUA обращается с разведкой.