История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения

Необходимо, чтобы командующий кавалерией наносил удары с быстротой молнии, совершенно не колеблясь (слова «колебание» и «нерешительность» должны быть вычеркнуты из его лексикона). Однако во время бурного натиска, возбуждения от безудержного преследования, впадая в ярость от нарастающего темпа кавалерийской атаки со сверкающими саблями наголо, под свистящими пулями, с револьверами, сеющими смерть и разрушение, командующему кавалерией необходимо сохранять полнейшее хладнокровие.

Он должен быстро принимать решение, действовать быстро, четко контролировать происходящее и твердо направлять движение атакующих конников в этих условиях, что и является отличительной чертой великого командующего кавалерией. Неудивительно, что только имена немногих из них остались в истории.

Все прославленные кавалерийские командиры выделялись своей стремительностью, энергией и решительностью действий, разница между ними была в степени осторожности и рассудительности, необходимых качествах каждого ответственного командующего. Конечно, бывали известные кавалерийские командующие, этими последними качествами не обладавшие, но никогда не было хороших командующих конницей, не обладавших стремительностью и энергией.

Командуя передовыми частями армии, командующий кавалерией обязан проявлять особую осторожность, но быть в высшей степени деятельным. Находясь перед врагом, ему следует держать в поле зрения каждую дорогу и тропинку, наблюдать за ними, а также за всеми возможными путями передвижения противника, предпринимая все мыслимые предосторожности против любой вероятной неожиданности. При рекогносцировке, напротив, следует проявлять максимальную смелость.

Фактически общий принцип следующий. Известный писатель архидиакон Денисон из Тонтона писал в одном из своих сочинений: «Терпеть не могу мелкую, пошлую, противную добродетель, называемую рассудительностью». Эти слова доказывают, что, возможно, он мог бы стать отличным кавалерийским командиром.

Другим необходимым качеством командующего кавалерией является его способность предвидеть (на основе собственной интуиции и по мельчайшим признакам) замыслы и намерения врага. Так, командовавший кавалерией конфедератов в Миссури во время американской Гражданской войны генерал Шелби явно был от природы одарен таким качеством.

Его осторожность в выставлении постов и пикетов, посылке разъездов для охранения напоминали манию и не имели себе равных. Когда ему сообщали о приближении солдат противника, он спрашивал: «Вы сами их видели?» Если ответ оказывался положительным, он тотчас задавал следующий: «Вы их пересчитали?» – «Нет, не считал». – «Ну тогда мы как следует встретим их, во славу Господа! Велите бригаде развернуться, а артиллерии выехать вперед и приготовиться открыть огонь!» Благодаря своей решительности он никогда не отступал перед противником, даже если не знал о его действительной численности, не нанеся ему потерь. Это – настоящий образ действий конницы, тот дух, который надо поддерживать и с которым ее надо вести в бой.

Мы перечислили все качества, каковыми следовало обладать командующему кавалерией. Стремясь избежать неожиданностей, он должен предпринимать одновременно все возможные меры, чтобы добиться успеха, иногда осторожностью, граничащей с опасением возможного неожиданного нападения, но всегда храбростью и безрассудной смелостью, когда наступает время активных действий, ибо только так ему удастся искупить свою осторожность.

Командующий кавалерией должен уметь выпутаться из самого затруднительного положения. Он должен всеми силами избегать препон рутинных путей, шаблонных действий. Вся его деятельность должна соответствовать современным требованиям.

Длительное обучение в рамках жестких и непреложных правил в условиях длительного мирного времени всегда приводило к сужению кругозора и ограничению природных способностей офицеров. Людей рутинно обучают упражнениям, полевым движениям и всем правилам, установленным с математической точностью.

Все это хорошо, однако нельзя этим ограничиваться. При подобной системе никогда не проявляются самостоятельное мышление, сметливость. Беспрекословное подчинение приказам, жесткое соблюдение рутины и канцелярщины во многих армиях признаются высшей целью военной дисциплины и лучшим доказательством эффективности такой армии.

Все это не способствует умению думать. Живущие своей жизнью офицеры в атмосфере, где механическое повторение всевозможных мелочей составляет каждодневную рутину, где правила устанавливают вперед, чем занять каждую минуту времени, никогда не будут иметь той мгновенной сообразительности, быстроты суждений, которая так необходима в постоянно меняющейся обстановке войны. Даже самые одаренные от природы натуры не могут избежать подавляющего влияния рутины такой жизни, свойственной для затяжного мирного времени.

Нет ничего хуже такой системы. Как нельзя заставить ребенка, которого обучили только алфавиту, читать без предварительного знакомства со слогами, так и от офицеров, повторяющих одни и те же мелочи год за годом, нельзя требовать, чтобы они, руководствуясь вдохновением, смогли быстро приспосабливаться к всегда меняющимся обстоятельствам и преодолевать неожиданные трудности во время реальной войны.

Последствия подобной системы ярко проявились в английской армии во время Крымской войны. Лорд Кардиган и лорд Лукан – образцы офицеров данного типа, обученные подобным образом. Мы уже видели, как английская кавалерия после сражения при Альме двигалась одной колонной по дороге, слепо следуя рутине. Польза от подобных передовых войск была такой, как если бы они находились в Китае.

Во время действий кавалерии при Балаклаве мы видим, как лорд Кардиган и его легкая бригада, сидящие на своих лошадях, являются праздными наблюдателями боя, в котором противник подставил свой фланг. Рассуждая о подобной необычайной неэффективности английского кавалерийского командования, Кинглек справедливо заметил, что «всякий хороший миссионер, всякий дельный избиратель, всякий известный охотник сумел бы действовать лучше, чем этот генерал, хотя и ветеран в военной службе, но новичок на реальной войне».

Пруссаки, давно осознавшие свои ошибки в этом смысле, хотя их дисциплина остается очень строгой, приучили на своих осенних маневрах офицеров действовать самостоятельно. Причем до такой степени, что, возможно, вряд ли была другая кампания, где корпусные и дивизионные командующие решались действовать под свою личную ответственность, чем та, что произошла в 1870 году.

Любопытно заметить, что подобные недостатки в военной профессии такая же древняя черта, как и история военного искусства. Один из первых авторов, писавших на данную тему, Ксенофонт приводит описание беседы, состоявшейся между Сократом и афинским юношей, посетившим лекции того, кто обучал военному искусству. Сократ спросил его, как профессор начал учить его искусству командования.

«Он начал, – ответил юноша, – с того же, чем и закончил, поскольку учил меня тактике и ничему большему». – «Но, – ответил Сократ, – ведь это только самая незначительная часть сведений, необходимых командующему!» Перечислив несколько таковых, Сократ спросил: «Разве ваш преподаватель учил вас только, как располагается армия, или он говорил, с какой целью и каким образом вам следует использовать каждую отдельную часть вашего войска?»

«Вовсе нет, – ответил тот. – Встречается много различных случаев, так что нельзя располагать армию или руководить ею одним и тем же способом. Клянусь Зевсом, он не давал объяснений по данному поводу». – «Иди обратно, – сказал Сократ, – и постарайся, как только сможешь, задать ему эти вопросы, ибо если он знает и вам не сообщил и вовсе не бесстыден, то наверное, покраснеет, поскольку принял от вас деньги и оставил в невежестве».