История легенды

– Ты безумец!
– зарычал я от злости и той самой ярости, что я десятилетия загонял под контроль. Зрение начинала застилать багровая пелена.

На остатках ускользающего разума я использовал свой последний козырь.

Дело в том, что тот индус, имени оторого я не знаю, учил меня полному контролю своего тела. ПОЛНОМУ! То есть все в пределах моего тела подконтрольно мне. А клинки аватар Солоса находились сейчас в пределах моего тела! Тут вступала в дело моя "особенность". Если индус-Мастер мог остановить кровь вокруг меча вошедшего в его тело и намертво зажать его мышцами, раздвинув внутренние органы, так, чтобы не повредить их. Моя же "особенность" позволяла просто уничтожить металл в теле. Растворить его в себе. Бешенная регенерация могла это обеспечить.

И за время нашего "разговора" я медленно растворял клинки Божественного Оружия. Медленно, потому что Солос мог почувствовать это, ведь в их металле присутствовала его сила, которую "глушило" мое сопротивление. Но шанс, что он почувствует оставался. Пусть и не большой.

Тут же я откинул всю осторожность. Со звоном мечи "белых" служителей преломились и я сделал единственное, что мне пришло в голову: засунул треснувший крест себе в рот и проглотил его, чуть не подавившись и не порвав горло (а может и порвав, не до того было, в любом случае регенерация быстро это исправила) - крест был немаленький.

Дальше весь мой хваленый контроль слетел, словно пепел с углей, на которые плеснули бензином... посреди склада ГСМ.

Не стану врать, что не помню, что было дальше. Помню. Еще как помню. И безобразную брань, что рвалась из моей глотки, и разлетающихся сломанными окровавленными куклами аватар Солоса. И самого Сола в горло которого я вцепился зубами.

И как гасли и рушились его божественные структуры, как распылялась и рассеивалась его энергия. Как исчезало из этого мира Божество... Как оно умирало и билось в агонии более страшной, чем агония физического тела. И как я сам впивался и рычал диким бешенным зверем, как руки мои не позволяли Солосу развоплотиться и спастись бегством.

Как я убивал Бога...

* * *

– Энергию уничтожить нельзя. А вот энергетические структуры можно, - со вздохом ответил я отцу.

– А есть ли по-твоему стержень у этих структур, - с хитрой, даже лукавой улыбкой, спросил он у меня.

– Да, - задумчиво ответил я, вспоминая и анализируя свои чувства.

– А как ты думаешь, Богами рождаются? Они сразу появляются, как боги?

– Думаю, вряд ли, - ответил я, аккуратно перешагивая жука, ползущего по дороге передо мной.

– А откуда же они берутся?

– Эволюционируют, наверное, - задумался я. Как-то раньше мне такие мысли в голову не приходили.

– А из кого?
– по доброму усмехнулся в усы отец.

– Из людей, наверное, - совсем тихо произнес я.

– А можно ли уничтожить бессмертную часть души человека?

– Нет, - вздохнул я, немного свободнее, чем до этого.

– Стало быть убийство Высокоразвитого Энергетического Существа не слишком отличается от убийства человека. Просто в этом случае, в качестве "физического тела" выступают те самые энергетические структуры наросшие вокруг "стержня" - бессмертной Искры Истинного Творца, что заложена в каждую душу. Если гипотетически "убить" такого Бога, то эта Искра уйдет на новое перерождение. Но вот только путь свой ей придется начинать с самого-самого начала, поскольку, чем выше забираешься, тем ниже и больнее придется падать.

– Вот оно значит как, - задумался я, глядя на лукавую улыбку, прячущуюся в седеющих усах.

* * *

В себя я пришел посреди разгромленного Собора, от которого остались только часть стен примерно до уровня второго этажа и порог с парадной лестницей. Все, что выше испарило разлетающейся и рассеивающейся энергией умирающего божества.

Я оглянулся вокруг и увидел, как люди в серых мундирах методично перерезают глотки лежащим и стонущим служителям, начиная с бессознательных "белых". Я не успел даже сообразить, а уже все было кончено. В развалины Собора вошел граф.

– Расскажешь, что произошло, Логин?
– спокойно спросил, он подойдя ко мне.
– Когда ждать мстящих служителей во главе с разящими "белыми"?

– Никогда, - опустошенно отозвался я.
– Солос мертв. Бесповоротно и окончательно. Новых аватар больше не будет... Служители могут что-то попытаться...

– Но без поддержки своего Бога они ничто, - усмехнулся граф.
– Что теперь? Что дольше? Мы все сегодня умрем?

– Нет, - помотал я головой.
– Сегодня Мир спасен. Пророчество Солоса не сбылось.

– Только сегодня?

– А что ты хотел? Сам видел списки и говорил с людьми. Новые угрозы появляются каждый день... Не такие глобальные, как это... Но тебе и таких хватит. Штатных, так сказать...

– Что с Лейлой?
– кивнул он, закрывая тему и переходя к следующей.

– Мне все равно. Я отказываю ей в защите. Пусть теперь сама разбирается, тварь двуличная...

– Хорошо, - кивнул он мне и протянул плащ. Я осмотрел лохмотья, в которые очередной раз превратилась моя одежда, и благодарно кивнул графу.

– Подвезти?
– поинтересовался он.

– Нет, - снова помотал головой я.
– Пройтись хочу. Голову остудить.

– Ну, как хочешь, - пожал плечами он. Я поднялся с пола, надел плащ и подобрал упавший с шеи после удара Сола мешочек с деньгами и парой камешков. Потом, вяло и слегка пошатываясь, двинулся на выход из храма. Точнее его остатков.

* * *

По пути к Серой Чайке я прошелся по лавкам готового платья, купил там смену одежды. Заглянул в банк и забрал свой сундук с хранения.

В таверне я кивком поздоровался с Барменом и хотел уже идти дальше. Но подумав, повернул к стойке.

– Я могу скоро исчезнуть, - задумчиво сообщил ему. Тот кивнул и приготовился слушать.
– Подожди после этого дней пять-шесть. Если не вернусь, возьми себе все, что в комнате найдешь, - он снова кивнул. А я продолжил путь наверх.

Следующий час я старательно отмывался во дворе у колодца, практически не чувствуя холода.

Когда закончил, оделся в новые шмотки, а старые выбросил. Поднявшись в свою комнату, достал из заначки ключи от дома, засыпал в кошелек еще золота с серебром и камнями.

Тут в дверь комнаты постучали.

– Открыто, - крикнул я. Дверь отворилась и в комнату вошла женщина. Девушкой ее назвать уже было-бы не правильно - слишком мудрые и понимающие глаза у нее были, да и в движениях была мягкость и плавность, молодым не свойственная. При этом она была удивительно красива, но опять же, светлой и спокойной, взрослой красотой.

– Меня называют Эстия, - чуть поклонилась она, представляясь.

– Вы Богиня?
– больше утверждал, чем спрашивал я. Чего-то подобного я ожидал. Не могла смерть Бога остаться незамеченной и не привлечь внимание.