История легенды

– А женщина?
– все еще под впечатлением спросила она.

– Красивой, - улыбнулся самодовольно я.
– Сидеть дома, вкусно готовить, рожать детей, слушать мужа, молчать и восхищаться им.

Она была настолько возмущена, что задохнулась, не находя достойных меня слов.

– Вот! Ты уже на правильном пути!
– одобрительно кивнул я.

– Ты!... Ты!... Ты!...
– все еще не находила подходящих слов она.

– Так тебе матан делать?
– уточнил я, вновь беря в руки планшет и "игнорируя" ее возмущенное лицо.

– Делать!
– хмуро сказала она и надулась.

– Тогда, пойду, поработаю, - сказал я вставая со стула.

– Ты пока посуду помой, будь хорошей девочкой!

Брошенную в меня тарелку я легко выхватил из воздуха и аккуратнт положил на стол, даже не отрывая взгляда от планшета.

* * *

Матан я ей сделать успел. До того, как приехал папа этой самой феминистки.

Открылась дверь и в помещение вошли трое крепких шкафоподобных мужчин в черной одежде делового стиля. Двое молча разошлись по разные стороны двери, третий вошел внутрь и проверил остальные комнаты.

Только после этого дверь снова открылась и впустила в помещение самого мистера Коваррин - среднего роста, подтянутого мужчину лет сорока, в синем явно дорогом костюме, с побитыми сединой волосами.

Я с сожалением отложил планшет и встал навстречу гостю. Точнее хозяину. Ведь гость как раз я.

Коваррин молча прошел к креслу и устроился в нем.

Я пожал плечами и опустился обратно на пол в позу "лотоса", только лицом не к телевизору, а к креслу и снова уставился в планшет. Если он вежлевости не проявляет, почему ее должен проявлять я? Из-за быков? Так я их в полсекунды всех раскидаю. Они не знают об этом? Пусть так. Но чьи это проблемы?

– Итак, кто ты?
– первым нарушил молчание он.

– Человек, - отложил планшет в сторону я. Не О'Мао Инферно же представляться, право слово.

– И откуда ты взялся, человек?

– Упал.

– Моей дочери ты что-то про другой мир втирал, - я лишь пожал плечами.
– Слушай, умник! Я сейчас из тебя отбивную сделаю!
– начал злиться мужик.

– Попытайся, - расслабленно пожал плечами я.

– Как-то ты слишком нагл для непонятно кого, - внимательно посмотрел на меня он. Я лишь немного склонил голову к левому плечу, продолжая рассматривать мужчину.
– Чего ты хочешь? Зачем запрыгнул в машину моей дочери?

– Чего хочу?
– задумался я.
– Наверное, учиться. У вас интересный мир: столько всего нового, необычного. А зачем запрыгнул? Так до машины ее было ближе, чем до земли. Вот вся причина.

– То есть ты всё-таки утверждаешь, что из "дргого мира"?

– Скорее просто не скрываю этого, - ответил я совершенно спокойно.

– Твоих отпечатков в базе не найдено, - сообщил он мне. А я удивился, когда это уже успели мои отпечатки снять? Он же только пришел.
– Веритинин на тебя не подействовал, - продолжил размышлять вслух он.

– Веретинин?
– удивился я.

– Наркотик, заставляющий говорить правду, - пояснил он, сдав этим пояснением свою дочь с потрохами. Значит это она и пальчики сняла с посуды и наркоты мне подмешала и папашу вызвала... какая прагматичная девочка.

– Наркота на меня не действует, - пожал плечами я.

– Что же с тобой делать?
– задумчиво проговорил он.

– Пожалуй, самое разумное, что ты мог бы в этой ситуации сделать, это отпустить меня и забыть о моем существовании, - совершенно честно ответил я.
– Но ты же так не поступишь. Хомячья натура не даст. Попытаешься использовать мои способности "Гения". На первых парах у тебя получится, пока мне самому это будет интересно. Потом я подучусь, освоюсь в этом мире, мне станет скучно на тебя работать. Ты попытаешься надавить, я взбешусь. В результате ты получиш убытки и тяжкий вред здоровью. Своему и своих людей.

– Ты потрясающе нагл!
– усмехнулся мужчина.

– Носорог подслеповат, но при его массе, это уже не его проблема, - перевел я на местный одну из любимых своих присказок. Жаль подобрать аналог из тутошнего жевотного мира не получилось - слишком плохо я его знаю. Пришлось оставить земное слово.

– И что же у тебя за "масса" такая, что ты не боишься одного из крупнейших преступных боссов этого города?
– спросил он.

– Попытаешься надавить - узнаешь, - не стал нахваливать себя я. Коваррин подал знак одному из своих людей. Тот двинулся ко мне с явно агрессивными намерениями. Подошел, потянулся схватить. Я коротко, без замаха ударил ребром ладони ему по опорной ноге. Кость сломалась. Бугай с воем боли упал на пол, держась за ногу из которой, пробив мышцы, торчал красный от крови обломок кости.

Оставшиеся двое бросились к своему товарищу, оттащили его от меня подальше и принялись быстро оказывать первую помощь. Бил я аккуратно, так что без ноги парень остаться не должен. Но мучиться с ней будет с полгода как минимум.

– Наглядно, - прокомментировал произошедшее Коваррин.
– Но на первых парах использовать твою гениальность получится, говоришь?

– Скорее всего. Пока это будет мне интересно, - честно признался я.

– Забавный ты парень, - улыбнулся Коваррин.
– Учиться, говоришь, хочешь?

Я кивнул.

– Сделаю тебе документы и отправлю на Незис. Это планета-университет. Полетишь?

– Полечу, - подумав, согласился я.
– А твоя в чем выгода?

– По ходу разберемся. В крайнем случае, если твоя "Гениальность" окажется бесполезной, проведешь для меня пяток боев на Арене и будем в рассчете.

– Убивать придется?
– нахмурился я.

– Не обязательно. Бой идет до победы, а не до смерти. Согласен?

– Согласен, - прикинув все за и против, ответил я.

* * *

глава 52.

– Твой папаша имеет чувство юмора, - сказал я Кларцене, сидящей рядом со мной в кресле космического лайнера, разглядывая карточку своего нового паспорта.

– Наш папаша, дорогой братец, - одновременно хмуро и язвительно поправила она, - Привыкай, раз уж стал Логином Коваррин!

– Вообще-то, могли бы спросить, хотя бы про имя, прежде чем документ делать, - заметил я.

– А что тебе не нравится? Сам сказал - Логин.

– Логин, - согласился я.
– Михаил Логин. Логин - фамилия, как у тебя Коваррин. Причем моя в отличае от твоей, склоняется: Логин, Логина, Логину, Логиным и так далее. А уж никак не Логином. Вот, что меня раздражает. Причем ты, с НАШИМ батей не первые, кто так делает. Так что я почти не злюсь. Но ведь спросить-то мог!
– закончил я свою просветительскую речь.

– Привыкай, - вздохнула Кларцена, откидываясь на спинку кресла.
– Он никогда не спрашивает. Все решает сам. Просто ставит перед фактом и все.