История моих животных

— Подумать только, — сказал Мишель, — если спросить его, почему калитка птичьего двора открыта, он бы ответил, что Пьер забыл ее запереть с вечера!

— Вы думаете, он мог бы совершить такую подлость, ответить так?

— Может быть, не сегодня и не завтра, потому что он еще не вполне сформировался — вы знаете, собаки растут до четырех лет — но когда-нибудь, в один прекрасный день, не удивляйтесь, если он заговорит!.. Ах, нигедяй! Его следует называть не Причардом, а Ласенером!

XL ГЛАВА, В КОТОРОЙ ПРИЧАРД, НА СВОЮ БЕДУ, ВСТРЕЧАЕТСЯ С КАНОНИКОМ ФУЛЬБЕРОМ, НЕ ВСТРЕТИВ ЭЛОИЗЫ

Этот поступок, о котором мы рассказали нашему хозяину перед тем, как отправиться на охоту, вызвал у него скорее восхищение собакой, чем симпатию к ней.

Мы условились, что, как только вернемся, Причард будет заперт в конюшне, закрытой на засов и висячий замок.

Не подозревая, какие меры принимались против него, Причард бежал в двух сотнях шагов впереди нас по дороге, помахивая хвостом.

Мы начали охотиться.

— Вы знаете, — сказал мне Шарпийон, — ни собаки, ни охотники не должны заходить в виноградник. Генье, в качестве мэра, и я, в качестве его помощника, должны показывать пример. Так что следите за Причардом.

— Хорошо, — ответил я. — Прослежу.

Но Мишель, приблизившись ко мне, сказал:

— Хорошо бы вам позволить мне, пока мы всего на километр отошли от дома, отвести назад Причарда; мне кажется, он причинит нам неприятности с этими виноградниками.

— Не беспокойтесь, Мишель, я нашел средство.

Мишель снял передо мной свою соломенную шляпу.

— Я знал, что вы умны, очень умны! — сказал он. — Но не знал, что до такой степени!

— Увидите.

— В этом случае вам следует поторопиться, потому что Причард уже согрешил.

Причард в самом деле только что залез в виноградник, над которым через минуту взлетела стая куропаток.

— Придержите вашего пса! — крикнул мне Генье.

— Хорошо, господин мэр, — ответил я.

И позвал Причарда.

Но Причард знал, что бывает, когда он проделывает штуки вроде той, какую учинил сейчас.

Он притворился глухим.

— Поймайте его, — обратился я к Мишелю.

Мишель пустился в погоню за Причардом.

Через десять минут он вернулся, ведя Причарда на поводке.

Тем временем я выдернул из ограды жердь, превосходившую прочие жерди настолько же, насколько кегельная «девятка» превосходит другие кегли. Она была около пяти футов длиной: для человека это небольшой размер, для жерди — огромный.

Я привесил собаке на шею это украшение и, повернув его поперек, выпустил ее.

Но Причард даже не доставил мне удовольствия полюбоваться его смятением: он понял, что с подобным приложением не сможет забраться в виноградник. Он бежал вдоль него ровно на таком расстоянии, чтобы его жердь не задевала ограду, но вследствие этого бежал только быстрее, поскольку вынужден был передвигаться по открытой площадке.

С этого времени я слышал непрекращавшиеся крики:

— Позовите же вашего Причарда, тысяча чертей! Он только что поднял стаю куропаток в ста шагах передо мной.

— Проклятье! Смотрите за своим псом: только что он поднял зайца на расстоянии больше выстрела.

— Скажите, вам будет очень неприятно, если вашу тварь подстрелят? С этим негодяем нет никакой возможности охотиться!

— Мишель, — сказал я, — поймайте Причарда.

— Я же говорил вам! К счастью, мы еще достаточно близко от дома, и я могу отвести его туда.

— Не надо! У меня еще одна идея.

— Как помешать ему бегать?

— Я же придумал, как помешать ему заходить в виноградники!

— Должен признать, это вам удалось; но, что касается второй, то, если только вы не спутаете его, как коня на лугу…

— Горячо, Мишель, горячо!.. Ловите Причарда.

— Довольно забавная у нас охота получается, — заметил Мишель.

И он побежал с криком:

— Причард! Причард!

Вскоре я увидел, как он возвращается и тянет Причарда за жердь.

В пасти Причарда торчала куропатка.

— Видите вы этого вора! Он опять за свое, — сказал мне Мишель.

— Должно быть, это та куропатка, которую подстрелил Кабассон: я вижу, он ее ищет.

— Да, а Причард ее подобрал. Я хотел привести вам этого нигедяя с поличным.

— Положите куропатку Кабассона в свою сумку: мы ему сделаем сюрприз.

— Хорошо, но вот что меня раздражает, — ответил Мишель, — так это мнение плута о вас.

— Как, Мишель, вы думаете, Причард обо мне дурного мнения?

— О сударь, он очень плохо о вас думает.

— Почему вы так решили?

— По его поступкам.

— Объясните, Мишель.

— Послушайте, сударь, ведь Причард, принося вам куропатку, убитую другим, совершает кражу; не кажется ли вам, что он это понимает?

— В самом деле, Мишель, я думаю, он догадывается об этом.

— Так вот, сударь, раз он признавал себя вором, вас он считает укрывателем краденого! А если вы, сударь, заглянете в Кодекс, то прочтете, что скупщики краденого приравниваются к ворам и должны нести равное с ними наказание.

— Мишель, вы открываете передо мной бездну ужасов; но мы попытаемся не дать Причарду бегать; если он не сможет бегать, он не сможет и красть.

— Никогда, сударь, никогда вы не избавите этого нигедяя от его пороков.

— Но тогда, Мишель, его следует убить?

— Я этого не говорю, сударь, потому что в глубине души люблю его, наглеца! Но надо бы справиться у господина Изидора Жоффруа Сент-Илера, живущего в обществе самых вредных тварей, не знает ли он какого-нибудь средства.