История нашей жизни том-6

С такими мыслями и с инструментом в руках, выскочил в коридор, где меня ждали все семнадцать ингушей из бригады строителей. Видимо, ингуши рассчитывали встретить мой труп, который вынесут их друзья?

Но вместо моего трупа выскочил. Совершенно живой, но весь с ног и до головы в крови. Вот только чья кровь на мне сам не знал.

Так как во время драки с инструментом в руках, мне было ни до того, чтобы думать о том, чья кровь на мне. Может быть, толстяк успел чиркнуть меня ножом по горлу?

Теперь весь истекаю своей кровью. Скоро рухну тут мёртвым. Сколько во мне было сил, с дикими криками размахивая инструментом во все стороны, кинулся к выходу из барака по коридору сквозь толпу перепуганных ингушей, которые, видимо, думали, что у меня предсмертная агония?

Поэтому ингуши в коридоре ни стали трогать меня, а только расступились в разные стороны, чтобы по пути своего следования никого из них не зашиб насмерть своим опасным инструментом.

Но мне было не до этого. Просто хотел вырваться из того ада, в который загнали меня тут ингуши, рассчитывая покончить с моей жизнью раз и навсегда. Однако у ингушей ничего не вышло убить мою жизнь.

Остался жив и даже совсем никак не пострадал. Теперь надо пробиться к своим друзьям и получить от них поддержку в свою защиту. Иначе ингуши разорвут меня на меленькие кусочки за кровную месть.

Ведь пустил кровь ингушей вовремя их попытки пустить мою кровь. Больше не в силах драться против бригады обозлённых ингушей.

Надо быстрее искать поддержку со стороны своих друзей. Выскакивая из барака, совсем забыл, что впереди меня перила веранды, окружающей барак.

Со всего бега кувырком перелетел через перила. Удачно свалился ногами в цветочную клумбу. Вовремя моего падения в цветочную клумбу топор и ножовка улетели куда-то в сторону.

Мне было не до поиска инструмента. Надо быстрее бежать от этого барака. Пока ингуши не опомнились. Иначе мне не выжить.

Разъярённая толпа ингушей просто разорвёт меня в клочья. Даже последнего слова мне не дадут. Сейчас меня могут спасти лишь мои ноги с побегом от этого барака.

– Никого не хотел обидеть. Просто постоял за себя против напавших ингушей. – сказал, когда вошёл в свой барак. – Они первые подняли на меня руку. Пытались меня убить…

– Мы сами во всем разберёмся. – стали говорить на перебой парни из нашего барака. – Всё будет решено по закону. Виновных привлечём к ответственности.

Парни из нашего барака тут же побежали в соседние бараки, которые в свою очередь позвали парней из других бараков.

Через несколько минут наш барак был в кольце всего строительного отряда. Рассказал парням все, что произошло в моем кабинете. Как ингуши специально спровоцировали на драку, а после хотели меня зарезать ножом.

В целях самообороны мне пришлось применить инструмент в защиту своей жизни. Другого выбора у меня не было.

– Мы постараемся не допустить массовой драки до утра. – сказал бригадир чеченской строительной бригады. – Утром вызовем наряд милиции. Пускай представители советского закона разберутся.

До утра было ещё далеко. Ингуши были близко. Появились ингуши всей бригадой минут через десять после того, как мы обсудили все наши планы мирной разборки между мной и ингушами.

Каждый прекрасно понимал, что если начнётся драка, то она перерастёт в поножовщину, которая может закончиться жертвами и тюрьмой. Поэтому никто из строительного отряда не хотел драки.

Каждый хотел лишь мира. Вот только ингуши были настроены на драку. Точнее, ингушам нужен был сам в любом виде, живой или мёртвый, чтобы меня руками разодрать на мелкие кусочки.

– Отдайте нам командира, он пролил ингушскую кровь. – сказал бригадир отряда ингушей. – Нам больше никто из вас не нужен. По законам шариата у нас кровная месть против командира.

– Мы все живём в Советском Союзе. Будем разбираться по законам этой страны. – строго, сказал бригадир чеченцев. – Не заставляйте нас применять силу против вас. Нам ваши правила не нужны.

Однако ингуши продолжали настаивать на своём праве по законам шариата. Тогда чеченцы использовали закон шариата против самих ингушей.

Чеченцы поставили меня в другой конец нашей комнаты. Сами чеченцы легли на пол между мной и ингушами. По законам шариата. Если один из спорящих переступит лежащего, тем самым становиться смертным врагом лежащего и его рода. Прежде чем лечь на пол чеченцы поклялись перед Аллахом уничтожить весь род того, кто переступит через тела чеченцев или как вонючий шакал, хоть рукой дотронется до командира.

Среди ингушей наступило кратковременное замешательство. Никто из них не хотел нарушать закон шариата. Тогда ингуши решили обойти закон шариата, с другой стороны.

Несколько ингушей стали бить стекла в бараке, чтобы добраться до меня со стороны окон. Другие ингуши начали бросать в меня, что попало им под руку, не переступая через лежащих чеченцев.

Кавказцы народ горячий. Не могут терпеть гадости против себя и против своих друзей. Тем более что далеко ни все кавказцы сторонники шариата.

Например, осетины, которые христиане, не хотели смотреть, как надо мной христианином и над ними измываются ингуши, совсем недавно претендующие на все осетинские земли.

Началась всеобщая драка. Осетины кинулись на ингушей. Чеченцы поднялись с пола и стали со всех сторон прикрывать меня от ингушей, на сторону которых стали несколько дагестанцев, этнических ингушей.

Мне отвадилась роль собственной защиты, без участия в драке, чтобы у меня было больше свидетелей на личную оборону, что только защищался, но не нападал.

В таком случае на меня не падала тень виновности за массовую драку парней. В то время, когда уклонялся от предметов, которые бросали в меня ингуши, заморыш подкрался близко сзади и со всей силы ударил меня шваброй по спине.

Швабра на куски разломалась, не причинив мне особого вреда. Лучше бы заморыш ударил меня кинжалом или кулаком, чем шваброй.

На Северном Кавказе такой удар шваброй по спине нанесённый мужчине равносилен позору, словно мужчину похлопали рукой по заднице. Надсмеялись над ним при всех.

Такого позора стерпеть сам не мог. Тем более на виду у представителей многих народов Северного Кавказа.

Схватил заморыша за рубаху и словно обезумевший стал молотить заморыша спиной о стену барака.