История о двух сестрах

Но разве это было не из разряда вещей, которые муж просто обязан знать о своей жене? Особенно если вышеупомянутый мужчина решил ни в коем случае не включать книг со стихами в свою собственную библиотеку?

Это заставило его призадуматься, какие еще тайны могли скрываться за прелестными глазами Лидии. Любила ли она животных? Занималась ли благотворительностью? Говорила ли по-французски? Умела ли играть на фортепьяно? Имела ли музыкальный слух?

Он не знал, почему эти вопросы не возникали у него до сегодняшнего вечера; определенно, должны были. Естественно, каждый разумный мужчина захотел бы знать о своей будущей жене больше, чем цвет ее волос и глаз.

И, пока он сидел в темноте, обдумывая свою жизнь в будущем, он не мог не подумать, что это именно то, о чем Белл пыталась сказать ему в течение этих трех месяцев.

Он вздохнул. Белл была его сестрой, но, как ни больно ему было это признавать, это не мешало ей быть изредка правой.

Он не знал Лидии Торнтон.

Он ее не знал, но в любом случае собирался на ней жениться.

Однако, подумал он, вздохнув и бесцельно оглядев стопку переплетенных в кожу томов в углу, это не обязательно означало, что его брак станет неудачным. Ведь многие пары находят любовь уже после свадьбы. Или если не любовь, то удовлетворение и дружбу. Он был вынужден признать, что это все, к чему он стремился в первую очередь.

И тут он понял, что именно с этим ему придется прожить всю жизнь. Потому что за последнюю неделю он лучше узнал Лидию Торнтон. Достаточно, чтобы понять, что он никогда ее не полюбит, по крайней мере так, как муж должен любить жену.

А еще была Шарлотта.

Шарлотта, на которую он не обратил бы внимания в Лондоне. Шарлотта, которая заставляла его смеяться, которой он мог без смущения рассказывать глупые истории.

И которая, он с ожесточением напомнил себе, часов через семь станет его сестрой.

Он посмотрел на пустой стакан в своей руке, пытаясь сообразить, когда он успел его выпить. Он всерьез обдумывал идею налить себе еще один, когда услышал шорох за дверью.

Забавно, он думал, что все в доме уже легли спать. Было — он взглянул на часы на камине — около двух часов ночи. Прежде, чем он ушел с приема, он слышал, что Торнтоны хотели завершить празднество в немодное в высшем свете время — в одиннадцать часов, выражая, таким образом, желание всех приехавших на свадьбу гостей отдохнуть перед церемонией, которая должна была состояться в субботу утром.

Нед неплотно прикрыл дверь в библиотеку, поэтому он тихо подошел к щели и выглянул в коридор. Не было слышно ни скрипа двери, ни щелчка дверной ручки, которые бы выдали его присутствие, поэтому он мог удовлетворить свое любопытство, кому это не спится в такой час.

— Тсс!

Определенно, это был женский голос.

— Тебе обязательно надо было паковать столько вещей?

Он нахмурился. Голос, похоже, принадлежал Шарлотте. Он в последние дни проводил с ней столько времени, что, пожалуй, знал его лучше, чем голос Лидии.

Дьявол, почему Шарлотта была на ногах посреди ночи?

Нед внезапно почувствовал, словно его ударили в живот. Неужели у нее был любовник? Шарлотта не могла быть настолько безрассудной.

— Не могу же я уехать в одном домашнем платье! — послышался второй женский голос. — Ты хочешь, чтобы я выглядела, как нищенка?

Хм. Он предположил, что знает голос Лидии лучше, чем думал, потому что этот голос был очень похож на нее.

Он насторожился, забыв про Шарлотту, — а Лидия-топочему не спала? И куда, черт возьми, она собиралась ночью накануне их венчания?

Он ближе подошел к приоткрытой двери, радуясь, что светила луна. Из окон лилось столько света, что он решил не зажигать свечу, когда сидел в библиотеке. Поскольку свет в библиотеке не горел, никто не мог предположить, что там кто-то был. Если Шарлотта и Лидия не решат заглянуть в библиотеку, они его не заметят.

Приглядевшись к лестнице, он увидел, как они спускаются, в руке у каждой был большой саквояж. Единственным источником света была свеча во второй руке Шарлотты. Лидия явно была облачена в дорожный костюм, а Шарлотта была в практичное дневное платье какого-то темного оттенка, который он не мог разобрать в полумраке.

Ни одна из них не была одета так, как должна выглядеть женщина посреди ночи.

— А ты уверена, что Руперт будет ждать тебя в конце аллеи? — шепотом спросила Шарлотта.

Ответа Лидии Нед не услышал и даже не знал, ответила ли она или просто кивнула. Шум в его ушах заглушил все звуки, блокировал все мысли, кроме одной, которая была очень уместной.

Лидия бросала его. Тайком выбираясь из дома посреди ночи за несколько часов до их встречи в деревенской церкви.

Она убегала.

С этим идиотом Марчбэнксом.

Он тут сидел, пытаясь смириться с нежеланным браком, а его застенчивая невеста планировала бросить его.

Он хотел кричать. Он хотел садануть кулаком по стене. Он хотел…

Шарлотта. Шарлотта ей помогала.

Его ярость возросла. Как она могла так с ним поступить? Проклятие, они же были друзьями. Друзьями. Он знал ее всего несколько дней, но он действительно узнал ее, по-настоящему. Или он просто так думал. Он предположил, что Шарлотта вовсе не была такой преданной и правдивой, как ему представлялось.

Шарлотта. Его тело еще больше напряглось, каждый его мускул горел от ярости. Он думал о ней лучше.

Она же должна была знать, как поступает с ним, когда торопила Лидию покинуть дом. Думала ли она, через что ему придется пройти утром, когда он будет стоять перед алтарем на глазах сотен людей, ожидая невесту, которая так и не появится?

Движения обеих девушек были замедлены большими чемоданами. Лидия волокла свой по полу, будучи не такой сильной, как Шарлотта, которой удалось на пару дюймов оторвать свой чемодан от пола. Нед подождал, пока они приблизятся, на секунду посильнее сжал зубы и затем, как только они дошли до его двери…

Он вышел из комнаты.

— Куда-то собираетесь? — поинтересовался он, сам удивившись тому, как презрительно он растягивал слова. Он был уверен, что они будут похожи на рев.

Лидия резко отпрянула, а Шарлотта вскрикнула, чему еще поспособствовал упавший ей на ногу чемодан.

Он прислонился плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, понимая, что ему необходимо сдерживать эмоции. Одна маленькая искра, и он взорвется.

— Немного поздновато быть на ногах, вы так не думаете? — намеренно мягко спросил он.