История Одного Андрогина

– Жан-Пьер Патросон!

– Приятно узнать твое имя!

– Твое имя я уже знаю! – отшучиваясь, сказал Жан-Пьер, - Я второй раз принимаю участие в чемпионате! Но тогда я остановился в третьем раунде, за три очка до полуфинала. Теперь я полуфиналист! И меня это радует!

– Меня тоже! Я даже и не надеялся, что дойду так далеко!

– А я тогда проиграл серебряному призеру. На этом чемпионате его нет. А жалко. Возможно, МакГивен был бы не таким самоуверенным.

– Да?

– Конечно! Вальтер ненавидит его! Он проиграл ему свой первый чемпионат. И хоть он выиграл следующих два, его все равно грызет это. И ты бы видел его радость, когда он узнал, что тот сломал руку!.. Он стал думать, что третье чемпионство уже у него в кармане. Он боится достойной конкуренции!

Натаниэль с ужасом глянул на МакГивена, который в пух и прах разбивал соперника на фехтовальной дорожке. Теперь ему еще больше не хотелось связываться с ним. Пытаясь не думать о Вальтере, Натаниэль уже готовился выйти против Патросона.

«Почему всегда все так?» - думал Натаниэль, откровенно не желая сражаться с этим милым парнем. Ему нравилось говорить с ним, а не драться. Но во время боя, он понял, что все эмоции нужно оставлять за фехтовальной дорожкой. Патросон не жалел его.

Тренер кричал Натаниэлю, пытаясь поддержать его. Ему так хотелось, чтобы оба его воспитанника – Вальтер и Натаниэль встретились в финале. И Натаниэль не давал шагу назад.

7:7 – довольно равный бой. Было видно, Патросон успел насмотреться на то, как ведет свой бой Натаниэль. Но в этот же момент, Натаниэль хотел быть более непредсказуемым. И после очередного сигнала, он резко стал атаковать под правую руку соперника, чего почти не делал в предыдущих боях. Его напор оказался таким резким, что Жан-Пьер, пытаясь как-то увернуться, подвернул себе ахиллесово сухожилие. Но, сделав вид, что все нормально, он сигнализировал, что может продолжать. Хотя это было не так. С каждой последующей атакой, как Натаниэль, так и все здесь присутствующие, стали замечать, что его соперник стал резко сбавлять темпы. Он перешел в защиту, явно хромая. Он все быстрей стал проигрывать очки.

13:8 в пользу Натаниэля. Счет говорил сам за себя. Сам Жан-Пьер, возможно, не надеялся уже на счастливый исход для себя, и с каждой секундой желание сдаться говорило в нем все сильней. Натаниэль видел это. Он махнул ему головой, будто «Все в порядке?», «Продолжаем?». И Жан-Пьер не стал отрицать. Вальтер, наблюдая за всем этим, говорил сам себе:

– Твою мать! Этот гаденыш сейчас пройдет в финал!

Натаниэлю было жалко Патросона. Он не мог нагло добивать его, и моментами, он давал ему атаковать себя. Но для Жан-Пьера это становилось утопией, и спустя пару атак он попросту опустил руки, давая Натаниэлю закончить этот явный бой.

15:9 – таков был результат этого поединка. Натаниэль снял свою защитную маску и глянул на Жан-Пьера, еле стоявшего перед ним. Он тоже снял шлем и глянул на Натаниэля. В его взгляде не было обиды. Казалось, он гордился тем, что не сдал этот поединок, а довел его до пятнадцати. Они оба кивнули друг другу в знак взаимоуважения, после чего Жан-Пьера вывели под руки. Напоследок он сказал Натаниэлю:

– Сбрось Лорда с его мнимого престола!

Натаниэль, с некой жалостью в глазах, молча кивнул, ужасаясь думать о том, как он будет состязаться с Вальтером.

Мокрый и уставший он подошел к скамье и стал глотать воду. Его самочувствие показалось ему не столь хорошим. Тренер подошел к нему и сказал:

– Молодец! Не зря я тебя взял! Теперь финал будет исключительно парижским! Пусть остальные школы фехтования завидуют нам черной завистью! Отдохни и наберись сил! У тебя есть 10 минут!

«А как же» - подумал Натаниэль. Он чувствовал себя таким уставшим. И соски снова начали болеть. Он присел на скамейку, но сосредоточиться ему не дал МакГивен:

– Не ожидал, красавчик! Не ожидал! Но тебе повезло! Ты состязался с инвалидом! Чемпионство будет моим! Я тебя урою! – проводя пальцем по шее.

Натаниэлю не хотелось даже смотреть на Вальтера, а уж тем более внимать его попыткам морального давления. Он просто отсел от него подальше.

Группа поддержки Натаниэля, тем временем, ликовала от его успехов. Самой эмоциональной была Софи, которая торочила одно и то же:

– Я верила в Натаниэля! Я знала, что он сможет!

Она пыталась докричаться до Натаниэля и помахать ему рукой. Боб тоже был не против активно поболеть. А Синди, как всегда, была невозмутимой. Ее взгляд был спокойным и сосредоточенным, но в нем читалась некая двусмысленность.

– Я и подумать не могла, что он так хорошо это делает! – сказала она, с гордостью и разочарованием в голосе.

В этот момент она встретилась взглядом с Натаниэлем. И он не мог отвести своих очей. Будто он пытался налюбоваться взглядом Синди. Что она сейчас думает? Ему было так интересно. Но почувствовав резкую боль в груди, Натаниэлю пришлось оторвать свои глаза от Синди и скрючиться. Как же у него болят соски! Это невыносимо!

Пытаясь не показывать виду, Натаниэль, стиснув зубы, стал прижимать свою боль ладонями. И тут он обратил внимание на какую-то влагу. Пекущую влагу. Странное ощущение мокроты под одеждой заставило Натаниэля оторвать ладони от своей груди и внимательнее посмотреть. И он увидел, как сквозь его одежду начали проступать темные мокрые пятна около трех сантиметров в диаметре. И это напугало его.

Сердце Натаниэля забилось в нервном непонимании происходящего. В его глазах стало мутнеть, то ли от испуга, то ли от напряжения. Он стал чувствовать резкий спад физических сил и самочувствия, но он, ни в коем случае не мог позволить себе паниковать. Он старался не показывать виду и когда огласили выход на фехтовальную дорожку, Натаниэль с поднятой головой пошел к ней. Он шел к своему финальному поединку и притворялся. Притворялся, что все в порядке. Но это было не так.

Ему хотелось проучить МакГивена. Но его боль усиливалась, а силы покидали его тело. Казалось, они вытекали вместе с этой странной жидкостью из его сосков. Он не знал, как будет состязаться. Но ему хотелось надеть маску и начать бой. Бой, который смотрит Синди. И встав в стойку, в ожидании сигнала, Натаниэль пытался собрать в себе все, что помогло бы ему. Но, напоследок, МакГивен не мог не поддеть его:

– Эй! А что у тебя там? Ты настолько меня боишься? – показывая шпагой и смеясь.

Это сбило с толку Натаниэля. Ему снова хотелось посмотреть вниз, но ему мешала маска. Он стал таким обеспокоенным, что его дыхание стало тяжелым, а сам он перестал контролировать пространство. Он хотел посмотреть, убедиться, что все еще не совсем плохо. Но он стал терять уверенность в ногах. И не заметив сигнала, оповещающего о начале поединка, Натаниэль упал. Что это? Это МакГивен сбил его с ног своим тяжелейшим ударом.

Это произошло так незаметно для Натаниэля и так быстро для зрителей, что все сначала подумали, что Натаниэль оказался падшим от своей невнимательности, либо неготовности в данном моменте. Но на слова судьи «Вставай!» и на задиристые ухмылки Вальтера он не реагировал. И спустя полминуты в зале серьезно забеспокоились о нем.

«Что случилось? Почему он не встает?» - стали перемешиваться фразы на трибунах. Синди тоже напрягла свое внимание. Натаниэль лежал неподвижно, схватившись за грудь, и не подавал признаки хорошего самочувствия.