История Одного Андрогина

Натаниэль стал замечать, как его лицо становится все более женственным. Со смертью Синди все позабыли о его гормональной терапии и устранении яичников. В его естественный процесс полового созревания больше никто не вмешивался. Он помнил, что он «не такой как все», и набухшие соски его груди вовсе не пугали его.

Опустив глаза в район своей груди, он наблюдал за тем, как его соски возвышаются над туловищем, словно у девчонки, у которой начинает расти грудь. Аккуратно щупая их, он пытался исследовать себя. Он мацал их и зажимал между своих пальцев. Проделав это около минуты, он, вдруг, почувствовал что-то странное. Что-то с гудением пронеслось по его телу, и он почувствовал возбуждение у себя в груди и ниже пояса. Некое восхищение собой пронеслось по его телу. И в этот самый момент самолюбования Натаниэля прервала резко открывшаяся дверь, где показался Билл.

Натаниэль тут же схватил полотенце и вмиг прикрылся им, дабы Билл не увидел его голым. Тот, недовольно посмотрев на Натаниэля, сказал:

– С завтрашнего дня моешься в душе на улице! Уже достаточно тепло!

Натаниэль кивнул с согласием, после чего Билл закрыл дверь с той стороны. Вероятней всего, тот пришел выпасть под телевизор, и уже не будет выходить из дому. Натаниэль, почувствовав себя уставшим, устремился в свою комнату.

«Ты не такой, как все! Ты особенный! Ты не такой как мальчики! Ты не такой как девочки!..» - вспоминал Натаниэль, уединившись сам с собой. Образ Синди представал пред его глазами. И лежа на своей кровати, он посмотрел на зеркало, которое покрывал многолетний слой пыли и грязи. В нем невозможно было увидеть своего отражения, и Натаниэль, возжелав увидеть в нем себя, решил отмыть его и смотреть в него так, как когда-то в него смотрела Синди.

На следующий день он попросил у Катрин губку с моющим средством. Хорошенько посыпав ее, он стал драить зеркало, но грязь настолько прирослась, что ему пришлось поднатужиться. Никоим образом грязь не хотела отпадать. Натаниэль начинал нервничать.

– Отмывайся же! – говорил он со злостью, прилагая все больше усилий.

Но зеркало не отмывалось, а чувства внутри Натаниэля стали все больше закипать. Со злости он так сильно надавил на зеркало, что оно лопнуло посередине и пошло сплошным расколом.

– Черт! – выкрикнул он в отчаянии.

Отойдя на пару шагов назад, дабы оценить ситуацию, Натаниэль увидел эту безнадежную трещину на всю длину зеркала и разочаровался. Но только он успел что-то подумать, как зеркало не выдержало и посыпалось в один момент на множество осколков. В этот момент в душе Натаниэля образовалась пропасть. На звук битого стекла тут же явился Билл, который увидев все это, отправил Натаниэля в поле.

– От тупица! Не сиделось тебе! – злобно сказал он, добавив подзатыльник.

Натаниэль лишился зеркала, в которое так и не успел посмотреть. К тому же, приобрел дополнительную работу в качестве наказания. Это угнетало его.

Он обижался на столь резкие реакции Билла. Но Натаниэль знал, что ни в коем случае он не должен пылить перед ним. Он должен держать свою голову холодной. Только так он избежит неприятностей с ним. Натаниэль пытался быть хорошим психологом. По крайней мере, для себя. Он знал что-то такое, чего не знал Билл.

С приближением сентября Натаниэль стал говорить Уолкоттам о школе. Он любил учиться и он говорил, что ему необходимо ходить в школу. Не закончив предыдущий класс, его волнения сводились к тому, что он не сможет перейти в следующий класс. Но, все же, он пытался уговорить их, вливаясь в доверие, а там что будет. И Катрин поверила ему, тем самым уговорив Билла разузнать об этом в Брэйнтри.

– Если директор школы до сих пор Джонни, то с этим не должно возникнуть проблем. – говорил Билл, намереваясь отправиться в ту самую школу, в которой училась Синди когда-то.

Натаниэль очень надеялся на Билла. Это был один из немногих моментов, когда он смотрел на него как на спасителя. Ему нужна была цивилизация. Если он не будет контактировать с внешним миром, то у него поедет крыша от однообразной фермерской жизни. Он это осознавал.

– Здравствуйте! – сказал Билл, войдя в кабинет директора школы.

Он был нечто удивлен. Вместо приятеля Джонни он увидел не знакомую темнокожую женщину средних лет.

– Здравствуйте! Чем могу вам помочь? – ответила та, глядя на Билла.

– А Джонни больше нет? – спросил Билл.

– Ах! Мистер Сарвейс? Нет! Он уже как пять лет не работает на этой должности. Теперь я директор этой школы. Кстати, меня зовут миссис Лоу. – сказала та, протягивая руку.

– Билл. Билл Уолкотт. – сказал Билл, разочарованно.

– Уолкотт? Я правильно подумала, вы отец той самой Синди Уолкотт? Не так ли? Присаживайтесь!

– Да, я. Спасибо. – ответил Билл без лишних эмоций, присев на кресло напротив миссис Лоу.

– Гордость нашей школы. Синди Уолкотт – обычная ученица небольшой школы в Брэйнтри, которая обрела мировую славу, тем самым прославив нашу школу. Жаль, что все так кончилось. Сочувствую вам и вашей семье. Примите мои самые искренние соболезнования. – говорила миссис Лоу с восхищением и искренностью в глазах.

Билл, как всегда, словно камень, проявив минимум эмоций, лишь с легким киванием головы, сказал:

– Я, вообще то, по делу пришел.

– Ах, да! Простите меня! Я вся во внимании!

– Я хочу, чтобы здесь учился мой внук. Но, у него есть небольшие проблемы…

– Какие?

– Из-за смерти Синди, он не смог доучиться в предыдущей школе. Он не закончил класс, и у него нет аттестата. Но он очень трудолюбивый, и он хочет учиться.

– Увы, но в таком случае он сможет начать с того класса, который не закончил. Ведь у него нет аттестата.

– Он не может терять год! Поймите! У него документов даже не осталось, кроме тех, что удостоверяют личность!

– Это в корне меняет дело, сэр. В таком случае мы вообще не можем взять его. – обезнадеживая говорила миссис Лоу.

Биллу не нравилось все это. То ли он действительно так отстаивал Натаниэля, то ли он делал это из принципа и черт собственного характера. Но он не хотел слышать отказа, ни в свой адрес, ни в адрес Натаниэля. И со свойственной ему твердостью в голосе, он сказал:

– Послушайте, миссис! Натаниэль – умный малый, и я не вижу оснований отказывать ему в получении его законного образования! Что такое документы? Разве они важнее человека? Разве их отсутствие может повлиять на самого сына Синди Уолкотт – гордости вашей школы?! – говорил Билл, зная, чем давить на миссис Лоу, - Подумайте. Я думаю, вы примите правильное решение.

Миссис Лоу смотрела на непоколебимое лицо Билла, и ей становилось неудобно. Разве могла она отказать в образовании самого сына легендарной Синди Уолкотт? Не уж то это было в ее компетенции – упереться в принципы? Либо она могла сделать поблажку, обойдя некоторые условности?

Билл выглядел твердей камня. И чем больше миссис Лоу перебирала свои мысли, тем больше она не могла выдержать его взгляд.

– Имеете свидетельство о рождении вашего внука? – сказала она, пойдя на поблажку.