История одного одиночества
Шрифт:
Нет. Он же сейчас умрёт, и она не узнает…
Решение пришло мгновенно.
– Кайл, я ведь могу тебя спасти, – быстро заговорила Вероника. – Я, конечно, недоучка, но кое-что умею. Дар тьмы позволяет принять в свою тень эфирное существо, и оно может использовать мои силы, чтобы питаться. Если ты это сделаешь…
– Так ты и взяла с собой первого встречного духа, – отрезал Кайл. – Глупости не говори.
Он стал ещё бледнее, если это вообще было возможно. Ветер зашумел сильнее, порывы били в лицо, становилось трудно дышать. Вероника решительно протянула руку.
– Ты что же, жить
Кайл широко открыл глаза и уставился на неё. Криво усмехнулся и поморщился, как будто даже усмешка причиняла ему боль.
– Как иронично, – сказал он и схватился за протянутую руку. Его пальцы были тёплыми, как у живого человека.
– Дух по имени Кайл, я назначаю тебя своим хранителем, – протараторила Вероника, – и запрещаю тебе пользоваться моими способностями, пока мы не заключили контракт.
От земли поднялся синий светлячок размером с монетку, взмыл вверх на метр и растаял с негромким хлопком. Одновременно с ним испарился и дух. Ветер в последний раз ударил по лицу и унялся, как будто потерял свою жертву и решил сдаться.
Вероника глубоко вздохнула и опустила руку. Успела или нет, она не знала, вдруг дух на самом деле…
Она даже не успела додумать. Всё внутри скрутило пружиной, миг спустя ощущение растаяло. На плечи мешком с цементом обрушилась усталость, и Вероника с трудом удержалась, чтобы не упасть. Это могло значить только одно – дух всё-таки успел спастись.
А вместе с тем пришло и понимание, что она натворила.
Проклятье. Решила же больше никогда так не делать. Даже поклялась Джею, что больше ни один дух не очарует её так, чтобы позволить ему проникнуть в её тень, и…
Вероника застонала, обхватила голову руками. Ладно, сказала она себе. Что сделано – то сделано. В конечном итоге, у неё была серьёзная причина поступить именно так… Даже Джей согласится. Наверное. Лучший друг всё-таки.
Вероника глубоко вздохнула, выдохнула. Как возвращаться в гостиницу, она понятия не имела – даже дышать тяжело, не то, что идти.
– Тут всегда так темно? – послышался в голове сдавленный голос Кайла.
Вероника отмахнулась рукой – сил отвечать не было. Закрыла глаза, снова вздохнула поглубже. Сказывалась усталость – она вылетела из Новой Зеландии сюда, под Нижний Новгород, всего три дня назад. Недосып, перемена часовых поясов и волнение сделали своё дело, она была готова остаться здесь, в лесу, и лечь спать прямо тут, в прогалине. Нельзя, быстро одёрнула она сама себя. И так вся мокрая, как искупанный котёнок, ещё не хватало…
– Будь я проклят, – снова заговорил Кайл. – Я слышу твои мысли.
Вероника застонала. Теперь придётся объясняться, хочешь или нет.
– Тень и её хозяин связаны телепатией, – выдавила она. – Не только, конечно, но в первую очередь этим. Пока ты со мной, ты будешь слышать мои мысли, а я – твои.
Кайл выругался и затих, но думать не перестал. Вероника невольно выслушала всё, что он умолчал – и то, какая глупая девчонка ему встретилась, а может и не глупая, просто времена изменились; и то, насколько может быть жестокой судьба, раз позволила именно дочери бога тьмы спасти его; и то, как – сердце
замерло на миг – как страшно ему было теперь. Ведь если у него нет перед ней секретов, что же будет…Поток мыслей оборвался на полуслове.
– Эй, ты там живой? – еле слышно спросила Вероника.
«Живее всех живых», – отозвался Кайл.
Она невольно отметила, что его английский стал чуточку внятней, сгладился акцент.
– Почему тогда так тихо? – спросила Вероника.
«Потому что мне не нравится, когда мои мысли подслушивают и комментируют».
Она вспыхнула.
– Можно подумать, мне это нравится!
«Так возьми с меня пример и научись их скрывать. Не думал, что скажу это, но я бы не отказался побыть в тишине. Ты слишком громкая».
– Ну, знаешь…
Возмущение погасло, так и не разгоревшись. Неожиданно для себя Вероника зевнула. Не было на это сил, а ведь ей ещё в гостиницу возвращаться, а это полчаса пешком по лесу. Она машинально поискала взглядом зарубки на деревьях и, найдя на третьем слева, воодушевилась. Всего-то осталось – добраться до своего номера, а там можно и поспать…
«Так почему ты решила меня спасти? – снова послышался голос Кайла. – Только не говори, что ты альтруистка».
– Ещё чего, – буркнула Вероника. Поднялась на ноги, попыталась отряхнуть джинсы от налипшей земли, но уже через секунду плюнула и перестала. Надо беречь силы, потом отстирает всё. – Я хочу знать всё, что ты знаешь о моём отце.
«Нет», – резко отрезал дух.
Вероника напряжённо застыла.
– Почему?
«Тебе сколько лет, четырнадцать? Тебе не понравится то, что ты услышишь».
Вероника вспыхнула. Ну да, она ростом не вышла, и фигура больше на мальчишечью похожа, и одевается она в джинсы, кеды и клетчатые рубашки… Но волосы-то до плеч! И видно, что крашеные, пусть и с помощью волшебства – рыжий неестественно яркого оттенка. И глаза красивые, карие, с пушистыми ресницами, и взгляд взрослый… должен быть.
– Мне шестнадцать, – недовольно сказала Вероника.
«Какая большая разница», – иронично заметил Кайл.
И снова не захотелось спорить. Вероника мысленно отмахнулась и поплелась вперёд, поглядывая на деревья, выискивая зарубки. Потом. Всё потом. И покарать себя за глупость, и договориться с противным духом, и всё остальное. Правильно как-то раз сказал Джей: уставать на работе и в учёбе надо настолько, чтобы не оставалось сил на лишние размышления. Вот оно, лучшее лекарство от всех душевных бед…
И пока она шла от зарубки к зарубке, Вероника думала только об одном – теперь она точно всё узнает. И плевать на законы, плевать на жрецов, плевать на всё. Она узнает, каким был её отец. Каким он стал. Почему исчез и больше не появлялся. Узнает абсолютно всё.
Вероника машинально коснулась шрама на правой щеке, напоминавшего царапины от кошачьих когтей. Если только с духом не получится так же, как в прошлый раз…
Настолько скучно в Мире грёз ещё не было. Несмотря на то, что в мире творилось много интересного, братья и сёстры бездельничали, не желая даже смотреть в мир людей. Как сказал бы Деланей, искать там нечего – всё одно и то же, как будто кто-то включил на повтор один бесконечный год.