История одного вампира: Покаяние

— Иногда, — усмехнулся я.

— Иногда и ты себя так ведёшь.

Повисло гнетущее молчание.

— Вы пригласили меня сюда только за этим?

— Этим? — брови вампира удивлённо поднялись. — Можешь формулировать вопросы яснее?

— Я не так думаю, не так говорю, не так понимаю. Сплошные «НЕ». Зачем вообще тогда со мной разговаривать? Почему Вы тратите своё время на меня?

— По-твоему я похож на того кто тратит своё время попусту? — лукаво ухмыльнулся Ник.

— В том то и дело, — я уже не понимал, как с ним разговаривать, казалось, он просто не желал меня понять. — Зачем Вы позвонили мне?

— Если ты хочешь узнать себя, то мои вопросы к тебе вполне обоснованны, — ответил Ник.

«Он вообще понимает, о чём я ему говорю?» Ник начал производить на меня впечатление сумасшедшего, хотя я прекрасно понимал, что это не так. Он умён. Хитрый огненный лис.

— Причём тут самопознание? Какое Вам дело…

— Дело? — удивлённо округлил глаза Ник, и его лицо стало по настоящему безумным. — Назовём это праздным любопытством.

— За годы жизни Вы его не утолили? — усмехнулся я.

— Его утолить невозможно, — по-своему печально констатировал вампир. — Время идёт, меняется мода, люди, мышления, с новой силой разжигая во мне пожар любопытства.

— Возможно, Вы и правы.

Эту фразу я произнёс лишь для того чтобы немного потянуть время, но вампир решил развить мою мысль:

— А возможно и нет, — он горестно вздохнул и после небольшой паузы добавил. — Но чем ещё заняться тому, чьё существование столь однообразно и бессмысленно?

Эта фраза так меня удивила:

— Вы на самом деле считаете свою жизнь бессмысленной?

Вампир только рассмеялся:

— Моя жизнь наполнена действием. Я не стою на месте…

— Поддерживаете клубное движение?

— И это тоже, — согласился он.

Тогда я заметил, что от безумия во взгляде не осталось и следа.

— И не только, — продолжал Ник. — Для этого ничтожного мира, я делаю гораздо больше чем мои доноры. Это и есть моя добродетель.

Его мысли неслись с такой скоростью, что я за ними не поспевал. Ник начинал с одного, а заканчивал совершенно иным. Я уже принял подобное поведение своего собеседника и старался от него не отставать:

— Мы не волки мы санитары леса?

— Называй как хочешь, — отмахнулся вампир. — Но естественный отбор придумал не я… В прочем ты прав. Лес действительно требует чистки. Человек вырубает старые и больные деревья, этим помогая молодой поросли. Подчас можно уничтожить сотни, чтобы взросли тысячи.

— Массовые казни, репрессии и геноцид по Вашему тоже способствуют взращиванию молодой поросли? — зло усмехнулся я.

— Увы и ах, выживает сильнейший, — развёл руками Ник. — Это не моя прихоть.

В одну секунду я представил сотни подобных «эволюционных мероприятий». Старики, женщины, дети, загнанные в казематы, тюрьмы и концлагеря. Те, на чьи головы во времена войн сыпались бомбы, кого жгли напалмом, беспощадно расстреливали. «Боже, как же их много», — ужаснувшись, подумал я. По словам Ника они были просто дровами в топке локомотива под названием «ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР». Неужели естественно издеваться над себе подобными? Неужели естественно истязать и насиловать, грабить и убивать?

— Вы вправду так считаете? — задыхаясь от горечи бессилия и тупой злобы, спросил я.

— Да, — как ни в чём ни бывало, ответил вампир. — А что тебя так удивило?

— Когда гибнут дети… это уже… это уже не…

Я заикался и запинался. Язык меня не слушался. От явственного осознания этих картин меня всего трясло. Я достаточно редко принимаю что-либо близко к сердцу, но порой меня ни с того ни с сего, может начать клинить. Ник очень ловко расжигал в пламенеющую во мне ярость.

— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, — опрокинул вампир и я понял, что теряю контроль над ситуацией, однако Ник, словно не замечая бушующего во мне гнева не отрываясь от жареных колбасок, продолжал. — Пойми, мы другие. Чудачества людей нас совершенно не заботят.

— С каких это пор?

— С давних, — прожевав, ответил вампир. — На счёт тебя не уверен, но надеюсь, очень скоро и ты это поймёшь.

— А Сандра это поняла? — изо всех сил сдерживая в себе ярость выпалил я.

— Потому и надеюсь на тебя, — язвительно заметил Ник.

— Хотите вырастить свою копию?

В глазах у меня всё стало алым. Ещё немного и я окончательно провалился бы в ярость.

Ник только рассмеялся. Не говоря ни слова, он вцепился в меня пламенным взглядом, осторожно и максимально отчётливо произнеся:

— Хоть одна причина для чего мне это?

— Не знаю, — стараясь вернуть контроль над эмоциями, ответил я.

— Предположим, что ты прав, — не останавливался вампир. — Только правота твоя не стоит и ломанного гроша.

Ник показывал своё истинное лицо. Жестокое, коварное. Вернувшись к еде он надменно, произнёс:

— Сидишь тут, сопли жуёшь. Суёшь нос не в свой вопрос, — вампир пристально посмотрел на меня. — Рискуешь остаться без носа. А зачем? Для чего?

Я словно осатанел:

— Значит не в свой вопрос?! Сидите тут такой холёный и благородный! Сделали из меня животное и дали выбор, либо на цепь и помалкивай, либо на все четыре стороны…

— Вот только я ничего этого с тобой не делал, — перебил Ник.

— Но Вы и не пытаетесь мне помочь!

— Разве я тебе чем-то обязан? — глаза вампира округлились от удивления, и тут же в них вспыхнула такая злоба. — А так щенок, скажи «спасибо», что тебе хоть ещё выбор дают!

— Пошёл нах…

Я закричал так что и без того косившиеся в нашу сторону посетители паба начали нервно переглядываться. И тут… засмеялся. Засмеялся смехом далеко не здоровым.

В Нике я надеялся найти мудрого наставника, а он на самом деле оказался выродком почище Давида.

— Уважаемая публика! — окидывая всех собравшихся безумным взглядом начал я. — Прошу извинить меня за неподобающее поведение! Продолжайте жрать пиво с сардельками! Спасибо за внимание! Позвольте откланяться!

Затем сделав реверанс и посмотрев на Ника, еле слышно сказал:

— Приятно было пообщаться.

Я едва обернулся, когда Ник шёпотом позвал меня:

— Не давай воли эмоциям, не давай выбить себя из равновесия.