История одного вампира: Покаяние

Умирает дорогой и любимый тобой человек. Похороны, панихида, кладбище. Вот подходит к тебе кто-то и говорит: «Это тяжелая утрата для нас всех. Мои соболезнования» и бла, бла, бла. А ты ведь прекрасно знаешь, что это просто слова. Вода, которую люди льют тебе в уши. «Мы все скорбим», «наше горе нельзя описать», «я понимаю, что ты сейчас чувствуешь»… Хочется прямо в церкви закричать во весь голос:

— Идите нахуй, сраные лизоблюды! Нихера вы не понимаете!

Второсортные паяцы. Как дрессированные мартышки говорящие то, что положено говорить. Зачем лгать? Неужели нельзя сказать правду. Простую, незатейливую правду?

— Я понимаю, она была тебе дорога. Не представляю как тебе плохо, но… держись, не раскисай. Жизнь продолжается.

Не вышак конечно, но это лучше чем: «Я скорблю вместе с тобой». После таких слов надо отдавать честь и идти в почётный караул. Задолбал пафос. Может от пыли, что обычно пускают друг другу в глаза, у всех глаза слезятся на похоронах?

Сандра должна была примчаться ко мне с минуты на минуту.

— Дверь хуй открою! — твёрдо решил я, уходя с головой под одеяло. — Пусть валит ко всем чертям, на все четыре стороны, со своей говёной помощью.

Тук, тук, тук…

«Пусть хоть обстучится. Дома никого нет. Все ушли на фронт».

Я уже почти смирился с тем, что засыпать мне придётся под ритмичный и раздражающий стук. Сколько она реально будет барабанить? Минут пять? Ну, десять. Ничего, подожду. Не тут-то было. Сандра проявила чудеса выдержки и сообразительности. Помимо того, что она, судя по всему, ногами молотила по двери, ещё и начала трезвонить в звонок. Звучание невыносимое, но я твёрдо решил не вставать. Видя безрезультатность своих выходок Саша начала названивать по телефону (в пять утра звонить зразу на домашний и мобильный больше ни кто бы не решился). Если представили, какого это, то теперь прибавьте к этому разницу между слухом человека и слухом вампира.

Накрылся подушкой, но навязчивый бит протекал сквозь неё.

— Хотя бы телефоны вырубить, — но сил встать не было.

После разговора с Сандрой я отбросил мобилу в угол и теперь сильно об этом сожалел. Звук начал становится громче. Это очень плохой знак. Потом…

Нахлынувшая внезапно ярость погасила всё.

Как упоминалось выше, голод не дядька (к слову, мой дядька — гандон редкостный). Нервы сдали. Теперь я готов был разорвать любого попавшегося мне под руку.

Встал и ведомый яростью уверенно направился к двери. Попутно подобрал валявшийся на полу мобильник. Телефон полетел в стену. Металлический корпус не спас аппарат от быстрой разборки. Он просто разлетелся в брызги. Потом настала очередь телефона домашнего. Ему повезло чуть больше. Разлетелась только база, а сама трубка скользнула под трюмо. Упс… а вот и дверь.

Водить машину не умею, но отчётливо представляю, как шофер уговаривает автомобиль потерявший управление не слетать с дороги.

— Тише, тише, тише, — успокаивает он своего железного коня, но тяжеленная груда железа его почему-то не слушается.

У меня нечто схожее. Поняв, что вернуть контроль над обезумевшим центнером я не сумею, попытался предупредить Сашу.

— Беги! Пожалуйста беги!

Но голос так и не вырвался из глотки.

Захотелось закрыть глаза или отвернуться. Как в детстве когда смотришь ужастик. Прекрасно знаешь, что в следующую секунду монстр выпрыгнет из кустов и начнёт кого-то расчленять. Это продлится совсем не долго, меньше минуты, а потом снова можно смотреть… а пока надо забраться под одеяло и переждать. Только я не ребёнок и это не кино! Подбор монстра — идеальный. Режиссура — вне всяких похвал. Оператор явно схалтурил. Картинка не чёткая, всё плывёт, дрожит, мигает…

Внатуре ужастик.

Открыл дверь. Снова чертовски захотелось крикнуть. Потерпел фиаско. Зато сумел зажмурится и отвернуться…

Стоп! Это не у меня получилось.

Когда пришёл в себя, мои ноги и руки были крепко связаны. Пол, зал, во рту металл. Если бы не путы, я подумал бы что растерзал Сандру, но здесь творилось, что-то непонятное. Челюсть болит, шея тоже, в глазах пляшут кровавые мальчики. Хорошо танцуют, должен отметить, резвенько так, с огоньком.

— Ты как? — послышался откуда-то сверху голос Сандры.

В ответ я промычал что-то не членораздельное. Челюсть болела так, словно мне её оторвали и приставили назад, а с зубов рашпилем соскоблили эмаль и заставили съесть ведро мороженного.

Оказалось, даже с моим болевым порогом удар чувствовался настолько ярко, словно меня переехал товарняк. Примерно месяц назад я пропорол руку гвоздём, и ничего. Со всеми случается. Раньше я б орал пару минут, а так, десять секунд отборного мата и боль перестала меня донимать.

С трудом поднял голову. Каждое движение шеей было адом. Увидел разгуливающую по квартире Сандру. Она явно старалась сохранять хладнокровие, но это не особо удавалось.

— Эй… встать можешь? — после продолжительного молчания спросила она.

— Ты что дура?!

Хоть произнесено это было сбивчиво, но суть моего возмущения была Саше понятна. Выломать челюсть, связать скотчем по рукам и ногам, а потом примотать верёвкой к батарее. Как же тут не сплясать ламбаду?

— Попробуй! — настояла Сандра, без толики иронии. — Мне нужно знать, насколько ты крепко связан.

Разумеется, я послал её куда подальше. Поняв моё возмущение, Саша смягчилась.

— Милый, ну поёрзай немножко. Мне просто надо знать крепко ли я тебя связала. Не хотелось бы тебя снова бить.

В том, что она не шутила, сомневаться не приходилось. Я поёрзал для виду. Связала действительно крепко, со знанием дела.

— Поверь, лучше тебе оставаться связанным, — пояснила Сандра. — Не хотелось бы тебя калечить.

Она подошла к креслу и достала бейсбольную биту. Несколько раз взмахнув ей, Сандра подошла ко мне. Владела битой она очень не плохо. Ловкость и лёгкость движений говорили о том, что пользоваться оружием она умеет. Уж не знаю, кто её обучал, но если у неё в руках окажется настоящий клинок, хрупкая нимфетка не растеряется. То как она играючи меня рубанула, говорило само за себя. Поэтому ещё раз решил проверить свои путы.

— Правильно, — заметив моё копошение одобрила Сандра. — Я правда не хочу делать тебе больно, но если ты снова бросишься на меня, я разнесу твою башку. Это понятно?

Чё, все вампиры такие кровожадные? Конечно, сам не ангел, но…

Самое страшное, что она бы не просто разнесла мне башку, а сделала, это не раздумывая. У нас так заведено. Точнее у людей тоже, просто им это надо развивать. Когда я занимался боевыми искусствами в группу пришла девушка которая при слове «кровь» вздрагивала, а при её виде вообще однажды на тренировке рухнула в обморок. Ударить человека боялась. Так, наносила какие-то бессмысленные хлопки, а когда удар получался, потом могла полдня извиняться. Благо тренер был великолепный, один из лучших в моём городе. Коллеги по цеху дали ему говорящее прозвище «Люцифер», потому что он, по бытовавшему в народе мнению, превращал людей в монстров. Два месяца занятий и девица с лёгкостью могла вбить врагу палец в глаз. Но это цветочки в сравнении с тем, что делает перемена. Не скажу за себя, но Давид наверняка может попивать персиковый сок, при этом препарируя ещё живого младенца.

Я сказал (хотя как сказал? промычал) Сандре, что всё понял. Она подошла ко мне и напоила кровью из чашки. Где она её нашла? Так быстро?

Не имею ни малейшего представления.

Кстати, она протянула мне чашку, как будто я мог её взять.

— Извини, — бросила она, кладя на пол биту.

Поила, пытаясь придержать мою голову. Я открывал рот, а челюсть тряслась как у контуженого маразматика. Так глупо и так мило. Меня часто кормили девушки. Разными вкусностями, фруктами, мороженным, поили вином и шампанским, но пить кровь из рук прекрасной дамы как-то не приходилось.