История одной любви

– Снадобья на голодный желудок вредны, леди, не спорьте, - угрожающе уперла руки в бока горничная, вызвав у меня улыбку.

Девушка была права, так как ужин мы пропустили, а за обедом я едва ли съела пару ложек.

Переживая, что граф не дождется меня и уйдет, торопливо поправила платье и прическу, поспешив в галерею, на что Лея лишь неодобрительно покачала головой, намекая, что время близится к полуночи. Я лишь отмахнулась, захватив однако теплую шаль. Ночью в коридорах замка совсем не жарко.

Но я напрасно переживала. Стоило переступить порог галереи, замерла, не желая мешать Зверю, который… разговаривал с одним из портретов.

С каким именно увидеть не удалось, так как мужчина заметил меня и двинулся навстречу.

Неловкость удалось преодолеть далеко не сразу, но я завела речь о недавних событиях и граф помрачнел, забывая о нашем несостоявшемся поцелуе.

– Почему Стоун набросился на Мэйвена? – не могла не спросить я.

– У них разошлись взгляды на решение одной семейной проблемы. Той самой, что имеет отношение к нашей встрече здесь, Элиза. Я уже говорил, что не могу рассказать всего, но вот показать мне никто не запрещает.

Я кивнула и двинулась за Зверем вдоль портретов.

– В нашей семье уже долгие века существует традиция написания портрета хозяина замка в определенном возрасте. При достижении тридцати лет молодого хозяина должны запечатлеть в окружении семьи, которой он к этому времени успел обзавестись, - негромко начал свой рассказ Ройс.

Я остановилась у одного из старых портретов, с которого на нас взирал мрачный мужчина.

– Да, бывало и так, что к этому возрасту хозяин замка не успевал обзавестись семьей, либо, как в случае с последним – лишь супругой…

Я замерла, осознавая, что граф дает мне первую подсказку. Сейчас он скорее всего имел ввиду себя и Вайолет. Значит… последний, где сейчас красовалась лишь серая рамка, это их семейный портрет? Но что же с ним случилось? Хотя нет. Ройс упомянул, что портрет ишется по достижению тридцати лет, а они с Вайолет поженились, когда он был гораздо младше и достижению нужного возраста она уже погибла.

Не подтверждая и не опровергая мою догадку, мужчина продолжил, останавливаясь у портрета так привлекшего мое внимание в первый визит сюда.

– Как видите, у отца в тридцатилетнем возрасте было все. Красавица жена, старший наследник – сын и… остальные дети.

– Мэйвен ведь самый младший из его детей? – задумчиво уточнила я, разглядывая портрет, на котором Мэйвена по понятным причинам не было.

Зверь с ответом не спешил.

– Отчасти Вы правы, Элиза. Мэйвен действительно мой самый младший брат.

Я нахмурилась, но додумать мысль не успела. Ройс продолжал.

– Мать вышла за отца, поддавшись уговорам своих родителей. Договорные браки среди аристократических семей распространены повсеместно. Но несмотря ни на что, так и не смогла полюбить, а по достижении определенного возраста и вовсе возненавидела его.

– Что с ним произошло? – спросила я, после продолжительного молчания Ройса, ушедшего в свои нерадостные воспоминания.

– То, что и должно было, учитывая обстоятельства.

Понятнее не стало.

И как все это связано с моим походом в подземный ход – тоже.

Будто вынырнув из давно ушедших событий, граф обернулся.

– Увы, это все, чем я могу Вам помочь, теперь Ваш черед, Элиза.

Вздохнув, опустилась на диванчик напротив портрета. Если бы я еще знала, как именно ему помочь.

– Вы уже многое успели узнать. Попробуйте сложить воедино, - сжал мои ледяные пальцы Зверь.

Подумав, решила рассуждать вслух, надеясь по реакции графа угадать в правильном ли двигаюсь направлении.

– Пусть брак Ваших родителей был договорным – на этом портрете изображено счастливое семейство. Во всяком случае в том возрасте, в котором он был написан.

– Создан, - машинально поправил Зверь и тут же посуровел, сжав челюсти.

Я не стала акцентировать внимание на этом, решив обдумать все позже.

– Спустя же какое-то время после его… создания, что-то произошло в Вашей семье. Из-за чего погиб отец.

Я пытливо глянула на Зверя и поняла, что права лишь отчасти.

– Пострадал. Ваш отец сильно пострадал, - теперь гораздо ближе к правде, судя по взгляду Ройса.

– Пока, я видела лишь часть Ваших родственников, ведь о сестрах слышала только, что у одной – Сессиль - есть маленькие дети. Что произошло с другой, ее близняшкой?

И вновь тишина, но на этот раз боль и отчаяние в его глазах.

Я сжала кулаки, подскочив.

Это невыносимо. Как можно играть в угадайку с человеческой жизнью?

– Продолжайте, Элиза. У Вас… получается… - не глядя на меня, вымолвил граф.

Чтобы не видеть его таким сгорбленным и печальным, отошла к портрету, вглядевшись в волевые черты отца Ройса.

– Судя по всему, другая Ваша сестра погибла.

Он не протестовал. Значит верное предположение.

– А отец… он…

Мне не давала покоя какая-та мысль, крутящаяся и мешающая размышлять. Что-то притягивало мой взгляд к лицу отца лорда, не позволяя продолжить.

Они похожи с Ройсом. Та же комплекция и общие черты. Как и… то существо, я ведь подумала, что его можно перепутать с графом. Или я напридумывала невесть что?

Обернувшись, поймала внимательный взгляд Ройса.

Может ли так случится, что то существо – отец графа? От осознания перехватило дыхание...

– Этого не может быть. Как? Я ведь полагала, что с тобой это случилось из-за Вайолет…

Он не ответил.

– Но ведь он безумен, Ройс. Я же видела его глаза. Там нет ничего человеческого… - взгляд против воли вновь обратился к портрету, с которого на меня казалось осуждающе взирал граф ди Трейт.

От ужасающей догадки нестерпимо разболелась голова. Усталость навалилась на плечи, вынуждая отправиться в постель.

Неудивительно, что спала я беспокойно. Размытые кошмары мучили до самого рассвета. Я убегала от существа, вновь оказавшись в подземного ходе, кричала, звала Ройса, а упав, обернулась и увидела самого графа, но уже в своем прежнем человеческом облике. Затем вновь оглушающий рев, и я уже убегаю от неведомого существа, преследующего меня по пятам.

Утром встала разбитой с усилившейся головной болью. Решительно отказавшись от завтрака, попросила Лею принести зелье и вновь закрыла глаза. Хотелось забыться и отдохнуть, не снедаемой тревожными мыслями. За прошедшую ночь так и не свыклась с мыслью, что то жуткое существо, что едва на моих глазах не разорвало Стоуна и не покалечило меня – это отец Ройса. И как погибла вторая сестра? Уж не от лап того самого существа?