История одной любви
Шрифт:
А сейчас я распростился с Костей – он завтра уезжает в отпуск. Пора уже отдохнуть и нам. Прости, я ложусь спать. После сегодняшней операции что-то еще слабо себя чувствую. Но ты не волнуйся, завтра буду совсем здоров.
Крепко обнимаю тебя и горячо целую.
Всегда тебя любящий и всегда твой – Борис.
40. Неделя вместе
1 июня 1949 года
Боренька! Здравствуй родной мой киндер!
Если бы ты знал, как я беспокоюсь за твое здоровье! Твои вчерашние сообщения были для меня не совсем радостны. Если я была довольна тем, что ты хорошо сдал экзамены, то я совсем недовольна
То рука болела, то зуб, что-то ты совсем расклеился у меня.
Боренька! Я тебя очень прошу не запускать лечения, ты не шути с этим, и не думай, что все это пустяки. Иногда из-за пустяков люди теряют здоровье, а иногда и жизнь. Не думай, что я пугаю тебя. Просто я хочу, чтобы ты был как можно скорее совсем здоров. Пусть мои частые письма подбодрят тебя и прибавят тебе сил для борьбы со всякими недугами.
Сегодня я с нетерпением жду твоих звонков, хотя знаю, что ты только собираешься идти сдавать экзамены, а позвонишь часами четырьмя позже, но все равно я уже начинаю беспокоиться, что ты не дозвонишься, и я не смогу узнать последние новости.
Сегодня все мои мысли заняты тобой. Конечно, не только сегодня, а и всегда большую часть времени я думаю о тебе. Но сегодня голова совсем отказывается думать о чем-либо, кроме твоих дел, здоровья и экзаменов.
Если бы у меня была хоть маленькая возможность, я бы обязательно приехала к тебе, потому что, успокаивая меня, ты скрываешь свое настоящее состояние. В разговоре со мной ты пытался казаться веселым, а я чувствую, что твое настроение совсем не такое.
Родной мой! От всей души желаю тебе самого скорого выздоровления, самых хороших успехов в университете и счастья в жизни.
Опять начинаю отсчитывать дни до нашей встречи, они хоть и медленно, но продвигаются вперед. Сегодня 1 июня. А 9-го или 10-го я должна уже приехать туда. Буду надеяться, что мне никто и ничто не помешает исполнить мое желание.
За меня не беспокойся. У меня все в порядке, чувствую себя хорошо, правда от всех этих волнений за тебя заметно похудела, и еще потому, что очень скучаю по тебе…
… Ой, Боря! Написала много, а читать нечего, да? Но если бы ты знал, как мне хочется скорее увидеть тебя!
Боренька! Передай привет Марусе, Алику и всем соседям и друзьям.
Крепко тебя целую много раз. Всегда любящая тебя, твоя Инна.
7 июня 1949 года
Инусенька! Здравствуй, моя любимая!
На несколько минут пришел сейчас домой и решил написать тебе это коротенькое письмо. Был у зубного врача. Зубы мои теперь совсем здоровы, и все новые очаги болезни полностью ликвидированы. Вот видишь, я выполнил свое обещание и к твоему приезду буду совсем здоров. А ведь твой приезд совсем недалек. Еще завтра один день, и мы опять будем вместе. Скорее бы он прошел.
Я знаю, что ты будешь обо всем этом читать уже после нашей встречи, но я не огорчаюсь этому. Ведь чем дольше ты не прочитаешь этого письма, тем дольше, значит. Ты пробудешь здесь. Какая прекрасная зависимость!
Ну, извини, кукла! Заканчиваю письмо и иду на занятия. Будь здорова и счастлива, приезжай скорее ко мне. Привет твоим родителям.
Обнимаю тебя крепко-крепко и горячо целую всегда тебя любящий и всегда твой «киндерёнок».
Как я понимаю – эту неделю с 9 по 17 июня влюбленные провели вместе. И вот в это время, а именно – накануне маминого отъезда, папа все-таки решился рассказать маме то, что терзало его целый год, а он выжидал нужного момента, чтобы все рассказать и быть правильно понятым, не потерять мамину любовь, и вместе пережить эту «мелкую неприятность», как он считал. Поэтому я надеялась, что наконец-то подобралась к разгадке этой родительской тайны, которую так неожиданно узнала, но…
А пока – первое письмо после расставания.
17 июня 1949 года
Инусенька! Любимая!
Расставание с тобой никогда не было для меня так тяжело, как сегодня! Я хожу как угорелый, и мысленно ищу и ожидаю тебя.
Как сильно я привык приходить вечером с работы и видеть в комнате тебя, протягивающую ко мне навстречу свои ласковые руки. Мне очень хочется видеть тебя, чувствовать, взять к себе на колени, обхватить твою голову руками и так долго-долго смотреть в твои милые и добрые глаза.
Где ты сейчас, кукла моя родная? Я знаю, что тебе сейчас тоже нелегко, тем более, что тебе очень не хочется, чтобы я уезжал в командировку. Я постараюсь избежать этой так нежелательной для нас обоих поездки…
… Раньше мне проще удавалось разогнать свои грустные мысли, т. к. чувствовалась необходимость подготовки к экзаменам, чтения материалов и т. д. Сейчас, освободившись от всего этого, я ни за что не могу взяться. Оглядываюсь кругом и везде вижу твое присутствие. Ты есть в каждой безделушке, а главное – в моем сердце…
…Я прощаюсь и иду звонить тебе.
Крепко обнимаю и горячо целую. Твой Борис.
41. Что-то происходит…
19 июня 1949 года.
Инусенька! Здравствуй, моя любимая кукла!
Уже третий день, как ты уехала от меня. Но как здесь все хочет видеть, слышать и чувствовать тебя:
– Все о тебе здесь тоскует,Вещи тобою живут —Разве у Вас не бываетВ жизни подобных минут? —Мы за эти 9 дней обошли и посетили многие места, которые нам дороги и всегда приятны. Мне теперь осталось после твоего отъезда много самых радостных и приятных воспоминаний, и, по-видимому, ими да мечтами о новой встрече я и буду заполнять все свое свободное время.
Кукла! Я знаю, что тебе нездоровится, и ты сидишь сейчас дома. Мне очень хотелось бы прийти сейчас к тебе, крепко обнять и прижаться к твоему горячему лицу, губам, глазам, чтобы тебе хоть чуть стало легче…
…Сегодня выходной день. Он какой-то серый, пасмурный, невеселый. Но нам всегда было приятно и хорошо проводить и такие дни вместе, в моей маленькой комнате, и жить только ее маленьким, но таким удобным для нас мирком. Там у нас всегда хорошая погода, даже когда мы немного дуемся друг на друга.
Как мало нужно нам с тобой: тебе всего лишь меня, а мне – только тебя, и все! Я считаю, что нам ничего не помешает осуществить это маленькое, и вместе с тем – такое большое желание, даже ТО, О ЧЕМ Я ТЕБЕ ДОЛЖЕН И НАМЕРЕВАЮСЬ ПРИ ПЕРВОЙ ЖЕ ВСТРЕЧЕ СКАЗАТЬ.
Это еще одна область наших отношений, о которой ты знаешь не все. Ты никогда не спрашивала меня об этом, я никогда сам тебе об этом не говорил. Сейчас я должен сказать тебе об этом, потому что это никому из нас не страшно, но это должно быть известно каждому из нас.