История одной любви
Шрифт:
Поэтому целый год, до следующего отпуска, он хранил эту тайну. Но отношения с мамой перешли в такую стадию, когда молчать уже было нельзя, просто нечестно. И вот папа стал готовить ее к этому объяснению, очень боясь этой информацией разрушить их отношения, то большое чувство, которое они взращивали целый год и очень боялись потерять.
Что получилось из этого объяснения – понятно из писем.
И вот теперь папа должен был опять ехать в Рославль и оформлять развод. Никто не знал, что его там ждет, какие разборки
Теперь почитаем письма этого периода, посмотрим, чем дело кончилось с этим фиктивным браком.
7 июля 1949 года
Инусичка! Здравствуй, моя родная кукла!
Сейчас получил твое хорошее, большое и теплое письмо за 29 июня.
Оно прямо противоположно твоему же письму от 27 июня. И я от души рад ему и чувствую себя вполне спокойным, уверенным и вместе с тобой счастливым.
Я разделяю с тобой твое заявление о том, что ты очень скрытна, и что нужно очень много времени, сил и труда, чтобы ты пошла на откровенность. И если ты это сделала сейчас в отношениях со мной, то от этого я чувствую себя вдвойне счастливее!
Я от души рад узнать о том, что ты по-прежнему та же моя хорошая, ласковая и любимая Инка-кукла, что ты ни в чем не изменилась в отношении ко мне, и что веришь мне так же, как самой себе.
Мне вспоминаются слова из романа Чернышевского «Что делать?»
– Любить человека – значит верить ему во всем.
А ведь чтобы заслужить такое большое доверие, нужно очень и очень многое. Что ж, я горжусь тем. Что сумел заслужить это доверие, смог заслужить твоей откровенности, наконец, самого большого в жизни – твоей чистой и большой любви!
Можешь знать, верить и помнить и ты также о том, что никто не знает меня больше, чем ты, и никому и никогда я не доверял себя всего так уверенно и спокойно, как тебе.
Можешь знать ты и о том, что я верю тебе так же, как сам себе.
Можешь и должна знать и о том, что и тебе это досталось не очень легко. Но не огорчайся, родная! Помни, что «чем трудней борьба, тем прекрасней и обаятельней победа».
Я рад твоему сегодняшнему письму, и мое ответное получилось таким же хорошим, веселым и жизнерадостным.
Теперь подумай, как просто мы можем друг другу помочь даже в разлуке чувствовать себя счастливыми.
До свидания, кукла, до послезавтрашней встречи. А сейчас я крепко целую и обнимаю тебя и жду, жду, жду…
Всей душой любящий тебя и всегда только твой – Борис.
45. Без права на ошибку
28 июня 1949 года
Инусенька! Здравствуй, моя родная кукла!
Вот уже три дня нет совсем твоих писем. Сегодня хотел поймать тебя на работе в 13.00, а ты уже убежала обедать, позвонил домой, а тебя еще нет. Так и стараешься быть где-нибудь между домом и местом работы… Вчера вечером тоже убежала от телефона.
Инуська, милая!
Прошло уже два дня второго года, как мы узнали друг друга. Теперь на вопрос – сколько времени мы знаем друг друга – мы уже можем отвечать, что второй год. Это много?
Вчера вечером я уснул с трубкой в подушке и мыслями о тебе в сердце и голове. Проснулся в половине восьмого, и к тебе позвонить, конечно, не успел. Ты не сердись на меня за это, кукла. Сегодня думаю сходить в
кино, а завтра я буду на встрече с делегатом Парижской сессии Совета Министров Иностранных дел, и думаю услышать много интересного и нового…Инусенок! Как твои дела, здоровье, мысли? Вспоминаешь ли ты наш прошедший год и наш третий большой праздник, который я в числе двух других предложил тебе ежегодно отмечать?
Так ли ты, как я, скучаешь и всегда помнишь обо мне, так ли, как я, всегда хочешь быть со мной вместе и повторить снова прошедший год, только лучше, богаче, шире?
Прости за эти воспоминания, но они так смело пришли сейчас мне в голову и так требовательно захотели быть высказанными тебе, что я не решился возражать этому.
А сейчас я заканчиваю свое письмо, и всей душой хочу пожелать тебе самых прекрасных успехов во всем.
До свидания, Инусенька! Крепко-крепко тебя обнимаю и горячо целую.
Всегда любящий тебя, только твой – Борис.
29 июня 1949 года
Боренька, родной мой, здравствуй!
Уже давно нет от тебя писем, а ты должен знать, как я скучаю без них. Хорошо, что у меня сейчас, в связи с окончанием полугодия, много работы, которая не оставляет мне много времени для личных мыслей. Сейчас как никогда мне необходимо твое присутствие. Если бы я видела тебя, то было бы совсем хорошо. А то если ты долго не звонишь, у меня в голове появляются какие-то дурные мысли, о которых прежде я не имела представления. И мне стоит больших трудов разогнать их.
Боренька! Не думай, что я изменилась в чем-нибудь. Я все такая же, всегда любящая тебя всем сердцем. Теперь это видно еще больше. Я где-то читала, что человек никогда не знает своих сил; только тогда, когда на его долю выпадают серьезные испытания, он показывает, на что способен. Вот так было и у меня. Сначала я сама не знала точно, что со мной. Потом постепенно я начала понимать, что мое чувство постепенно выливается во что-то определенное. Кажется, новая разлука все больше показывала мне, как тяжело переносить отсутствие любимого человека.
А последнее испытание, выпавшее на мою долю, окончательно определило все.
Если ты заметил, я – очень скрытный человек. Я никогда не стану говорить того, чего не надо говорить до определенного момента. Никогда не стану говорить лишнего, а тем более – неправильного. Даже мама, с которой я откровенна более, чем с кем-либо, не все знает из того, что знаю я, что я чувствую. Если только о чем-то догадывается, но уж тут я не виновата.
Так что – СЕГОДНЯ ИЛИ НИКОГДА!
Мы с тобой уже о многом говорили, но я еще никогда не говорила тебе всего так открыто, как сейчас. Суди сам как хочешь, но ведь когда-нибудь об этом все равно нужно было бы говорить.
Я тебе писала еще раньше, что если я ошибусь в тебе, то больше никогда, никому и ничему не поверю. Я повторяю эти слова еще раз и сегодня. До сих пор я уверена в своих силах, верю в счастливое будущее, а когда веришь, то обязательно победишь!
Пройдет еще немного времени, я успокоюсь окончательно с твоей помощью, и надеюсь, что больше даже тень ненастья не пройдет над нами.
До свидания. Всего полторы недели осталось до нашей встречи. Крепко обнимаю и целую моего любимого киндера, которому я верю во всем так же, как самой себе.