История Одной Оптимистки

— Увидели! — сурово сверкнув глазами на Джулию и Джоша, сказала она. — Из этой комнаты ты не выйдешь еще двое суток! Наказание за побег!

— Но он же не ушел! — вступилась за мальчика девушка.

— Не обсуждается! — заявила директор и только у двери произнесла фразу, из-за которой и поднималась на этаж. — Прошу прощения за обвинение в том, чего ты не совершал!

Высказавшись, женщина ушла, оставив няню и ребенка одних.

— Ну и чего тебе на месте не сиделось? — отпустила ему затрещину няня, оскорбленная таким поворотом событий. — Я там твою задницу из беды выручала, а ты…. Взял и так меня подставил! Дурак!

— Я ж не знал… — буркнул, потирая затылок, сорванец.

Девушка устало опустилась на кровать. Подняла голову и, не обращая внимания на мальчишку, заговорила сама с собой:

— Как же я устала! Складывается такое ощущение, что проблемы никогда не закончатся! А я все вязну и вязну в них! Может, вообще перестать бороться?

— Ты не можешь! — присел рядом с ней Джош, удивляясь тому факту, что их всесильная, отчаянная няня может вообще устать. Он даже не представлял возможности существования в ее лексиконе такого слова, как усталость.

— Это еще почему? — повернула к нему голову она.

— Ты так не умеешь! — пожал плечами мальчик, пускаясь в рассуждения. — Если уж ты сдашься, то не знаю, что случится… Наверное, катастрофа! Все сойдут с ума. Прилетит огромный такой метеорит и все взорвет!..

— Миленькая фантазия! — хихикнула девушка, немного успокоившись. — Веди себя хорошо, чтоб мне больше не пришлось волноваться, а? Хоть до конца недели, м?

Джош прикусил губу. В его-то планы входила как минимум вылазка из заточения на кухню, небольшой погром и месть Дрезу, пока он еще здесь. Но пришлось пообещать няне быть паинькой. Хотя про себя мальчик добавил некоторую оговорку: «Дня два от силы!.. а потом!..»

Джулии предстоял еще «веселенький» вечер в компании журналистов и музыканта. Она плелась, шатаясь от усталости, к дому Блайда. Обменявшись парой-тройкой слов с консьержем, поднялась на этаж, зашла в квартиру, удивляясь гробовой тишине. Как выяснилось, парень спал. «Просто как младенец! — подумалось украинке при виде распластавшегося на широкой постели мужчины, и взгляд остановился на железяке, болтающейся на запастье красавца. — Буйный младенец, которого пришлось временно утихомирить!». Девушка тихонько подкралась. Она склонилась над спящим, отстегнула наручники и только хотела отойти, как Эрик перестал притворяться, схватил девчонку и бросил на кровать, навалившись сверху. Он закрыл ей рот рукой, чтобы не смела закричать. Джулия злобно и испуганно глядела прямо ему в глаза.

— Еще раз так сделай!.. — пригрозил парень. — Ты еще не знаешь, на что я способен, если меня разозлить! Поняла?

— Пусти меня, извращенец! — брыкалась она, заставила его убрать руку — банально обслюнявив ладонь парня. Так что он брезгливо отпустил ее, рассматривая стекающие по пальцам слюни.

— Фу! — прокомментировал он.

— Дебил! — рыкнула она и выползла из-под Блайда, поспешив убраться подальше от кровати и маньяка. Музыкант ухмыльнулся своей победе над «рыжей занозой», поднялся и пошел следом за девушкой. Она вернула себе вполне обыденный вид, засуетилась на кухне.

— У тебя есть ровно двадцать минут, чтобы привести себя в порядок: принять душ (именно душ!), переодеться, причесаться. Потому что потом придет леди из журнала «Скуэр».

Приказной тон зазнайки совершенно не понравился Блайду, но в этот раз он не стал спорить. Скрылся в ванной и вышел оттуда через тридцать минут. Джули подозревала, что музыкант принимал не душ, а ванну, и хотела высказаться, но злобный ледяной взгляд Эрика обломал весь порыв.

В квартире воцарилась тишина. Парень и девушка не разговаривали, в целях сохранения нервной системы. Но игра в молчанку не мешала Джулии, она преследовала музыканта и вмешалась даже в выбор одежды. Нервы Эрика натягивались словно струна, готовая порваться.

Когда пришли журналисты, помощница переключилась на них и долго обсуждала некоторые вопросы, касаться которых в интервью запрещено. Личная жизнь звезды должна остаться нетронутой! Девушка даже пригрозила судебным разбирательством в случае несоблюдения уговора, пусть и устного (к тому же, коварно записала его на диктофон!). После того, как выставили свет, установили камеру, временный менеджер сделала все, чтобы создать непринужденную атмосферу. Она принесла чай для Блайда и журналистки, что было оценено последней по достоинству! Эрик же очень хотел расслабиться и вести себя естественно, но не мог — его просто бесила рыжая девчонка, следящая за каждым его жестом. Стоило ему по привычке потянуться к кружке и нервно сглотнуть в помощь пересохшему больному горлу, как Джулия тут же хваталась за таблетки и норовила ими напоить. Эрик несколько раз останавливал ее попытку строгим внушающим страх взглядом, в котором ясно читалось: «Посмей, и я тебе руки оторву!». Джулия благоразумно оставалась на своем месте, прячась за стойкой на кухне. Не станет же Блайд при посторонних гоняться за ней по квартире, пытаясь придушить! Он мужественно терпел — решил устроить чересчур заботливой помощнице хорошую встряску после интервью! И момент представился. Только за журналисткой закрылась дверь, и Эрик взорвался.

— Ты меня достала! — кричал он, вызывая фантом прошлого в памяти девушки. Вместо строгого симпатичного лица мистера Блайда перед ней почему-то возник Рома, гневно размахивающий руками, норовящий ударить. — Я терпел это, но и у моего терпения есть предел!

Быстрым шагом он удалился прочь, скрывшись в ванной комнате. Его снова начинало бросать в дрожь, а это означало приближение температуры. Отражение в зеркале было неестественно бледным. Только щеки краснели на сероватом фоне. Парень умылся, надеясь смыть наваждение прохладной водой. Но дрожь не исчезала. Все тело становилось словно ватным. Злость ушла, и он уже жалел о том, что позволил себе сорваться. Эрик вспомнил нежные прикосновения девушки, сидевшей с ним, в тягостные часы болезни; ее голос, удержавший рассудок от помутнения. Стыд за недостойное поведение охватил, постепенно сдавливая сердце.

Ситуацию срочно нужно было менять. Это, конечно, можно сделать в достаточно грубой и сдержанной форме, чтобы не слишком изменить свой имидж «бабника, мужлана, звезды» — коим он являлся в глазах девушки. А разочаровывать ее в этом он пока не собирался!

— Джули? — позвал ее парень, ступив за порог ванной, и понял: девушки уже нет.

На дверце холодильника висела записка: «Выпей таблетки перед сном!»

Не так крепки были ее нервы, чтобы продолжать терпеть подобное. Хотя чего она ожидала? Они — мужики, музыканты, звезды, все одинаковые. Доводилось же ей проверять это на собственном опыте. Только на месте Эрика был Рома. И ведь совершенно ничего не изменилось! Опять попалась на удочку собственной жалости и как всегда получила сапогом под зад!

«Пора бы уже включить лампочку в этом сарае! Не хотелось бы и в третий раз наступить на те же грабли!» — думала Джули, стараясь успокоиться и не рыдать. Она выскочила в холл, и только собралась выйти на улицу, как хлынул дождь.

— Ну сегодня просто все против меня! — со злости процедила девушка, пригрозив кулаком грозовым тучам.

— Джули, я могу одолжить тебе зонт! — добрый малый Руперт тут же оказался рядом. За несколько дней он привык к рыжеволосой гостье, всегда улыбчивой. Поэтому он с ней и заговорил, приятно удивившись доброте и неординарности новой помощницы постояльца.

— Нет. Спасибо! У меня есть свой. Вот только его найти надо! — Джули принялась шарить рукой в огромной сумке, которую начинала считать настоящим Бермудским треугольником. Все попадалось не то: ключи, брелоки, косметичка (которой толком ни разу не воспользовалась), аптечка, тонкая книжечка на всякий случай, блокнот, сотовый…

— Да где же он, черт возьми! — разозлилась девушка.

— Зонт? — раздался голос рядом, и Джули по инерции хотела отказаться, но потом повернулась и обалдела: музыкант стоял бледный и легко одетый в шаге от нее. Он облокотился о стену и внимательно следил за ней вот уже несколько минут. На его лице больше не было печати злости. Правда, выглядел парень очень измученным. Нежное женское сердце мгновенно отозвалось, подсказывая действия, которые холодным и рассудительным разумом были просто проигнорированы. Обида взяла свое. Джулия отвернулась.