История призрака

Безмолвие. Какое-то... выразительное.

Я остановился и задумался. Потом сказал:

— Погодите. Это связано, не так ли? С тем, что капитан Мёрфи отправил меня сделать.

Молчание.

— Найти моего убийцу? — спросил я. — Я не понимаю. Как поимка моего убийцы спасёт целый мир?

Глубочайший голос воспроизвёл заново:

— Ты должен найти свой путь. Это более чем необходимо. Это существенно для выживания.

— Какая ирония: у Вечного Безмолвия заело пластинку, — усмехнулся я.

Замогильный стон призрака разлился в воздухе, и я напрягся, оглядываясь по сторонам.

Одна из похожих на потрёпанные пугала фигур выбиралась из могильной земли, как будто что-то тащили из глубокой грязи. Она стонала в бездумном голоде, глаза были пустыми.

Затем раздался другой стон. И ещё один. И ещё.

Привидения выбирались из могил со всех сторон.

Я задышал тяжелее, хотя и не нуждался в кислороде.

— Да, хорошо, прекрасная идея для конспиративной квартиры, Гарри. Это долбаное кладбище. Где ещё быть призраку?

Вечное Безмолвие только смотрело на меня. В его безмолвии была какая-то забавная добротность.

— Мне надо идти, — сказал я. — Это всё, чего вы хотели от меня? Осознания моего пути?

Безмолвие. Оно подняло окутанную зелёной завесой конечность в жесте прощания

Первое привидение покончило с тем, что было, очевидно, его ночной рутиной — вылезанием из-под земли и стонами. Его пустые глаза повернулись ко мне, и его начало сносить в мою сторону, нематериальные пальцы волочились по снегу.

— Фиг тебе, — сказал я, и исчез. Один, два, три прыжка, и я оказался возле ближайшей кирпичной стены кладбища. Я стиснул зубы и погрузился в неё.

И врезался лицом в холодный камень.

Боль пронзила мой нос, и я зарычал от собственной глупости. Чёрт возьми, Гарри. Стены строят, чтобы не впускать что-то снаружи, но стены вокруг кладбища построены, чтобы удерживать что-то внутри. Я знал это с самого своего дурацкого детства.

Я оглянулся. Привидения плыли за мной медленной, изящной стаей, добавившей новых участников за время движения. Они не были быстрыми, но их было великое множество. Я снова вспомнил когда-то виденный документальный фильм, в котором показывали гигантские облака медуз.

Я стиснул зубы и стал поспешно размышлять. Когда стены строили, они предназначались как физические барьеры. В результате этого намерения и привлечения множества строителей, они приобрели аналогичную прочность также и в духовном отношении. Именно поэтому они удерживали большинство призраков внутри кладбища, и это, вероятно, работало так же, как порог, образующийся вокруг дома.

Но там, где человеческое намерение создало барьер, то же намерение создало и точки доступа.

Я повернулся и начал исчезать в направлении, ведущем прямо к воротам могильника.

Я не знаю, что я сделал бы, если бы они были закрыты. Закрытые ворота и закрытые двери содержат в себе тот же замысел, что и стены. Но открытые ворота совсем другое дело, а ворота Грейсленда стояли широко открытыми. Когда я прошёл через них, я оглянулся на то, что казалось скромного размера армией привидений, взявшей курс на проём.

Меня озарило.

Ворота кладбища были оставлены открытыми.

И полчища привидений в последнее время шляются по ночам по улицам Чикаго.

— Ага, Морти, — сказал я. — Теперь мы знаем, откуда они являются.

Кто-то, кто-то живой, открывал эти ворота по ночам. Это означало, что у нас было место, чтобы начать, след, по которому мы могли попытаться следовать, чтобы выяснить, кто мутит городских духов, чтобы использовать против Морти — и почему.

У меня была информация. Я мог чем-то расплатиться с Морти за постоянную помощь.

Я внезапно снова почувствовал себя следователем.

— Ни с чем пирожок, — сказал я, улыбаясь. — Игра в грёбаную пехоту.

Глава пятнадцатая

Я взбудоражил память и начал прыгать. Это был быстрый способ передвижения в городе — способность проходить сквозь здания и игнорировать светофоры, улицы с односторонним движением, и автомобили была большим плюсом. Мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до дома Мортимера.

Он был в огне.

Вокруг были пожарные машины, горели фонари. Пожарные двигались быстро, профессионально, но, хотя дом был весь в огне, у них был лишь один брандспойт. Пока я стоял там, пялясь, заработали ещё два, но я знал, что это безнадежное дело. Жилище Морти горело ещё более стремительно и ярко, чем моё. Или, может быть, так казалось просто из-за темноты.

Один или двое полицейских появились, пока пожарные сдерживали пожар от распространения на окружающие дома — не так уж трудно, учитывая снег на земле. Синий свет от мигалок на полицейских машинах присоединился к красному и жёлтому пожарных. Люди стояли вокруг, глазея на пожар — по моему опыту, они часто так делают.

Конечно... они обычно не делают это на холоде. И они обычно не делают это, стоя в шестидюймовом снегу. И они, как правило, разбредаются, когда огонь начинает стихать. И говорят. И моргают. И их одежда, как правило, текущего столетия.

Толпой наблюдающих со стороны гражданских лиц Чикаго были призраки.

Я ходил среди них, вглядываясь в лица. Они выглядели так же, как и любая другая группа людей, за исключением старомодных нарядов. Я узнал нескольких из домашней бригады обороны сэра Стюарта, но только нескольких, и они были менее древними тенями. Остальные были просто... люди. Мужчины, женщины и дети.

Мальчик, может быть, лет десяти, был только тенью, которая, казалось, не замечала меня. Рядом с ним стояла девочка, которой, должно быть, было около семи, когда она умерла. Они держались за руки. Он взглянул на меня, когда я проходил мимо, и я перестал смотреть на него сверху вниз.

— Куда мы теперь пойдём? — спросил он. — Я не знаю другого места, куда можно пойти.

— Гм, — сказал я. — Я тоже не знаю. Эй, вы видели, что случилось?

— Это снова повторилось сегодня вечером. Затем пришли люди с огнём. Они сожгли дом. Они забрали маленького человека.

Я напрягся.

— Серый Призрак забрал Морта?

— Нет, его забрали мужчины, — ответил мальчик.

Девочка сказала мягким голоском:

— Мы играли с другими детьми на берегу реки. Но он привел нас сюда. Он всегда был добр с нами.