История пятая. Гермиона Грейнджер и Игры с огнем
Шрифт:
– Что, Эванс?
– ласково спросил Джеймс.
– Оставьте его в покое!
– повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью.
– Что он вам сделал?
– Ну, пожалуй, всё дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чём я…
– Оставь его в покое, ясно?!
– Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, - быстро откликнулся Джеймс.
– Давай, пойдём со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.
Тем временем заклинание ослабло, и Снейп добрался до своей палочки…
На
– Прекрати! Расколдуй его!
– потребовала Эванс, Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклятие.
– Ну вот, - сказал он, когда Снейп вновь с трудом поднялся на ноги, - тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…
– Мне не нужна помощь паршивых грязнокровок!
Лили прищурилась.
– Прекрасно, - спокойно сказала она.
– В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоём месте я бы постирала подштанники, Нюниус.
Мне было невыносимо стыдно смотреть на это, но не смотреть я тоже не могла, и когда Снейп за шкирку выдернул Гарри из думосброса, я поспешила спрятаться под столом. Хорошо еще, он быстро выкинул Поттера из кабинета…
– Теперь вы понимаете, почему нельзя оставлять воспоминания в думосбросе?
– негромко произнес профессор.
– Что же вы-то оплошали?
– прошептала я, вернувшись к человеческому облику.
– А кто вам сказал, что я оплошал?
– покосился он на меня.
– Поттеру не помешает узнать, что за фрукт был его папаша… и крестный.
– Люпин мог хоть слово сказать… и промолчал!
– А он всегда так. О Петтигрю и говорить нет смысла, полагаю…
– А почему они вас так по-дурацки называли?
– Имя мое им не понравилось, - мрачно ответил он, - вот и переделали. Ну и… в детстве из меня можно было вышибить слезу. Обычно такое случалось от злости, но не докажешь ведь…
Воцарилось молчание.
– Грейнджер, - сказал вдруг профессор, - прошу вас, об этой сцене…
– Вы с ума сошли?! Чтобы я трепалась о таком?!
– вспылила я.
– Простите, сэр, я не должна была этого видеть, но… но… Только дайте мне вернуться на Гриммо, и я взгрею Сириуса!
– Да теперь-то уж какой смысл?
– А такой! Такой, что он до сих пор не повзрослел, и… и… Тонкс жалко, - завершила я.
– Ей с ним мучиться. Или с Люпином, она пока не решила.
– Лучше уж с Сириусом, - серьезно сказал Снейп, - он хоть и дурак, но дурак понятный. И богатый вдобавок. С Люпина вдова разве что шерсти клок получит.
– Почему сразу вдова?
– А вы полагаете, сколько из нас выживет в грядущей войне?
– он помолчал и добавил: - Я надеюсь, вы уцелеете. А генофонд этих дебилов не жалко.
Как я и говорила, профессор Снейп - сама доброта!
*
Оказалось, что Хагрид так задержался в пути потому, что вел с собой младшего братца. Симпатичный великанчик, но мне совсем не хотелось давать ему уроки английского!
Гриффиндор победил в чемпионате по квиддичу, и Рон теперь просто светился от радости. Примерно так же, как близнецы, с шумом и громом свалившие из
школы незадолго до экзаменов. Вышло эффектно!– Сэр, - сказала я, заглянув на минуту в подземелья, - я страшно боюсь экза…
Вместо ответа он шваркнул в меня подсвечником, который в полете превратился в дикого гуся и заорал дурным голосом.
– Вы готовы к экзаменам, Грейнджер, - спокойно сказал профессор, когда я перехватила гуся, превратила его обратно в подсвечник и вернула на место.
– И все равно боюсь!
– А я тут при чем?
– Да ни при чем, конечно, сэр, - ответила я. Хоть слово мог бы сказать…
– Грейнджер, - окликнул он, когда я уже взялась за ручку двери.
– Не устроить ли нам тренировку? Вы напряжение сбросите, я тоже… расслаблюсь. А?
– Через двадцать минут в Выручай-комнате!
– выпалила я и убежала.
Надо ли говорить, что после тренировки я спала, как убитая?
На самом деле экзамены меня вовсе не пугали: принимали их не наши преподаватели, и они, как я позже отметила, были снисходительны к промахам трясущихся от страха студентов.
Вот только ночью, на практическом экзамене по астрономии мы стали свидетелями нападения на Хагрида: это была Амбридж и еще кто-то. Нашему приятелю удалось уйти в лес, но МакГонаггал, которая кинулась на его защиту, здорово досталось… Такое вот… увольнение по собственному желанию! Хагрида спасло то, что он полувеликан - на них заклинания почти не действуют, а вот наш декан… она ведь не девочка уже, и такая атака! Никто не знал, чем это может аукнуться.
А на последнем экзамене, истории магии, у Гарри приключилось видение. Вернее, сон - он вырубился от усталости и снова угодил в сознание Волдеморта. И тот, судя по этому сну, пытал Сириуса…
Директора в школе не было, МакГонаггал отправили в больницу, и что оставалось делать?
– Гарри, - попыталась я воззвать к его здравомыслию, - сам посуди, как Волдеморт сумел бы проникнуть в Отдел тайн незаметно для всех волшебников?
– Откуда я знаю?! Вопрос в том, как нам туда проникнуть!
– Гарри!
– зарычала я.
– Сейчас пять часов, рабочий день! В Министерстве магии полно сотрудников… разве Волдеморт с Сириусом могли пробраться туда так, чтобы никто не видел? Гарри, ведь за их поимку назначена огромная награда! По-твоему, они могли проникнуть в здание, битком набитое аврорами, и остаться незамеченными?
– Я не знаю, может, Волдеорт воспользовался мантией-невидимкой или ещё чем-нибудь!
– ответил он.
– К тому же я сам много раз бывал в Отделе тайн и никогда не видел там ни одной живой души!
– Ты никогда там не бывал, Гарри, - напомнила я.
– Всё это тебе снилось, и только.
– Это не обычные сны!
– выкрикнул он мне в лицо. Еще немного, и он схватил бы меня за плечи и начал трясти… ну, тогда я вполне законно отправила бы его в нокаут.
– Как ты объяснишь случай с мистером Уизли? Как я узнал, что произошло с ним?
– Тут он прав, - вздохнул Рон.
– Но это ведь это невероятно!
– гаркнула я.
– Как, скажи на милость, Волдеморт мог схватить Сириуса, если Сириус всё время сидел на площади Гриммо?!