История религии. Том 1

x x x

В последний период жизни (1860-1882) Дарвин считал себя уже агностиком,

то есть человеком, для которого вечные вопросы остаются открытыми.

Главная причина его перехода на эти позиции крылась не столько в

умственных сомнениях (которые были у него и раньше, когда он называл себя

теистом), сколько в общем душевном состоянии. Сам ученый с присущей ему

добросовестностью описал его как некое эмоциональное очерствение.

"До тридцатилетнего возраста или даже позднее мне доставляла большое

удовольствие всякого рода поэзия... Я находил большое наслаждение в живописи

и еще больше - в музыке. Но вот уже много лет, как я не могу заставить себя

прочитать ни одной стихотворной строки; недавно я пробовал читать Шекспира,

но он показался мне невероятно, до отвращения скучным. Я потерял также вкус

к живописи и музыке... Эта странная, достойная сожаления утрата высших

эстетических вкусов тем более поразительна, что книги по истории, биографии,

путешествия и статьи по разным вопросам по-прежнему продолжают интересовать

меня. Кажется, что мой ум стал какой-то машиной, которая перемалывает

большие собрания фактов в общие законы... Утрата этих вкусов равносильна

утрате счастья" (Автобиография. С. 147).

Естественно, что подобное состояние духа не оставляло места для каких

бы то ни было религиозных переживаний. "В своем "Дневнике", - говорит

Дарвин, - я писал, что "невозможно дать сколько-нибудь точное представление

о тех возвышенных чувствах изумления, восхищения и благоговения, которые

наполняют и возвышают душу", когда находишься в самом центре грандиозного

бразильского леса. Хорошо помню свое убеждение в том, что в человеке имеется

нечто большее, чем одно только дыхание его тела. Но теперь даже самые

величественные пейзажи не могли бы возбудить во мне подобных убеждений и

чувств" (Там же. С. 103). "Понемногу закрадывалось в мою душу неверие, и в

конце концов я стал совершенно неверующим" (Там же. С. 99).

Тем не менее в письме к Фордайсу он утверждает: "В самые крайние

моменты колебаний я никогда не был атеистом (Разряда моя.
– А. М.) в том

смысле, чтобы отрицать существование Бога".

6. БИОЛОГИЧЕСКИЙ ПРЕДОК ЧЕЛОВЕКА

В свое время Эрнст Геккель - энергичный пропагандист дарвинизма -

построил схему эволюции человека, состоящую из 22 стадий. Но постепенно

стало выясняться, что почти ни одна из них не соответствует

действительности. Между тем с конца прошлого века антропология вышла из

сферы произвольных гаданий и приступила к активным поискам ископаемого

предка человека. Особенно заманчивым было найти так называемое "недостающее

звено", которое связывало бы человека и обезьяну.

На первых порах раскопки, казалось, принесли то, чего от них ожидали. В

1892 году на о. Ява Э. Дюбуа нашел кости существа, которое окрестили

"обезьяночеловек прямостоящий" - Pitecantropus Erektus (См. статью Э. Дюбуа

о находке питекантропа в сб. "Эволюция человека". М., 1924). В 1911 году в

Англии обнаружили обломки черепа и челюсти с явно обезьяньими чертами. Их

объявили принадлежащими "Человеку зари", эоантропу. В 1924 году в Африке Р.

Дарт открыл череп обезьяны с чертами, сближающими ее с человеком. Ее назвали

"южной обезьяной", австралопитеком (Dart R.A. Australopithecus africanus.

The Man Ape of South Africa.
– Nature. Februari, 7. P. 191). И наконец, в

1927 году в Китае, близ Пекина, были найдены череп и кости очень похожего на

питекантропа существа, названного синантропом (Teilhard de Chardin P. La

decouverte du Sinantrope.
– Etudes. 5 июля 1937. cm. также: Py-кан У.,

Шенлон Л. Пекинский человек.
– "В мире науки". 1983. N 8). Кроме того, уже и

раньше в Европе находили окаменевшие кости существ, очень близких к

человеку. Они получили название "первобытных людей", или неандертальцев, по

имени местечка, в котором останки этого существа были впервые обнаружены

(См. сб.: Ископаемые гоминиды и происхождение человека. М., 1966).

Эти находки, а также ряд других дали возможность сторонникам медленной

эволюции воссоздать "путь от обезьяны к человеку". И действительно, схема,

основанная на указанных находках, привлекает своей простотой и

убедительностью. Согласно этой схеме от древней обезьяны развитие постепенно

идет к австралопитеку, от него - к питекантропу и синантропу, а от них линия

тянется к эоантропу и неандертальцу - предкам человека современного типа.

Однако постепенно эта схема стала вызывать серьезные сомнения и вопрос о

предке человека оказался неизмеримо сложнее, чем думали прежде.

Эоантроп уже давно внушал сомнение в своей древности и, наконец, выпал

из нашем родословной при самых неожиданных обстоятельствах. Как

обнаружилось, он просто оказался подделкой, сфабрикованной из костей

человека и шимпанзе. Таким образом, ученый мир в течение 40 лет был жертвой

преднамеренного обмана (см.: Jlupuwe В. И. Сад Эдема. М., 1981, С. 81 ел.).

Далее: новые находки австралопитеков (парантроп, плезиантроп и др.)

показали, что это были обезьяны, в большом количестве населявшие Африку, но

"человеческие" черты их явно преувеличивались. Дело в том, что первая

находка принадлежала детенышу. А как известно, детеныши человекообразных

обезьян имеют черты, сближающие их с человеком. Эта особенность

свидетельствует о том, что предки обезьян были более "человекообразными".