История Рима от основания Города
Шрифт:
(17) Уже тридцать тысяч вражеских воинов было убито, консулы уже дали знак отходить и, соединив вместе свои силы, поздравляли друг друга с победой, как вдруг невдалеке показались новые, набранные на подмогу неприятельские когорты, и сызнова начали рубиться. (18) Победители двинулись на них, не дожидаясь консульского приказа и знака начинать сражение, с криками, что они хорошенько проучат самнитских новобранцев. (19) Консулы были снисходительны к горячности пехотинцев, ибо отлично понимали, что неприятельские новобранцы среди разбитых наголову опытных бойцов не в силах будут даже оказать сопротивление. (20) И они не ошиблись: все самнитские полки, и старые и новые, бросились бежать к ближним горам. Туда же поднялось за ними и римское войско, и негде было укрыться побежденным: их сбрасывали даже с занятых ими холмов; и вот уже все в один голос молят о мире. (21) Тогда от них потребовали продовольствия на три месяца, годовое жалованье войску и по тунике на воина, а потом отправили к сенату ходатаев о мире.
(22) Корнелий остался в Самнии, а Марций возвратился в Город справлять триумф над герниками. На форуме ему решили
(25) В том же году цензор Гай Юний Бубульк заложил храм Спасения152, о котором он дал обет, когда был консулом и воевал с самнитами. Вместе с товарищем Марком Валерием Максимом они построили на казенный счет дороги через поля. (26) Кроме того, в тот год возобновили договор с карфагенянами153, а послов их, прибывших с этой целью, щедро одарили.
44. (1) В этом же году [305 г.] Публий Корнелий Сципион был диктатором, а Публий Деций Мус его начальником конницы. (2) Они провели консульские выборы, для чего и были назначены, потому что оба консула не могли отлучиться от сражавшихся легионов. (3) Консулами стали Луций Постумий и Тиберий Минуций. Пизон154 помещает их после Квинта Фабия и Публия Деция, изъяв два года, в которые, как мы сказали, консулами были Клавдий с Волумнием и Корнелий с Марцием. (4) По недосмотру ли он опустил в своей летописи эти пары консулов или сознательно, считая, что их не было, это остается неясным.
(5) В том же году самниты совершали набеги на Сателлатское Поле в кампанских владениях, (6) и потому оба консула были посланы в Самний, но в разные стороны: Постумий на Тиферн, а Минуций на Бовиан. Первым сражение дал Постумий под Тиферном. (7) Одни сообщают, что самниты были несомненно разбиты и двадцать тысяч взято в плен. (8) Другие, что противники оставили поле битвы, когда Марс никому не дал перевеса, и Постумий, прикинувшись устрашенным, потихоньку увел свои легионы в горы. Враг последовал за ним и в двух милях от римских укреплений тоже разбил лагерь. (9) Консул, делая вид, что искал место для своего стана, безопасное и снабженное всем необходимым – а таким оно и было, – возвел кругом лагеря укрепление, снабдил его запасами всего, что нужно, (10) и, оставив сильную охрану, в третью стражу налегке повел легионы кратчайшим путем (11) к сотоварищу, который тоже стоял лагерем перед неприятельским войском. Там по подсказке Постумия Минуций начинает бой с противником, и, когда уже большую часть дня с переменным успехом шла битва, на утомленное вражеское войско внезапно нападает Постумий с его свежими легионами. (12) Так что враги, у которых от ран и усталости и бежать-то не было сил, все были перебиты. Захватив двадцать одно знамя, римляне поспешили оттуда к лагерю Постумия. (13) Там два победоносных войска напали на врага, уже смущенного вестью о поражении, разбили его и обратили в бегство; захватили двадцать шесть знамен, самнитского военачальника Статия Геллия вкупе еще со многими и оба вражеских лагеря. (14) На другой день начали осаду города Бовиана, и вскоре он тоже оказался в руках римлян, а консулы за свои подвиги с великой славою отпраздновали триумф.
(15) Некоторые утверждают, что тяжело раненного консула Минуция отнесли в лагерь, где он скончался, а Марк Фульвий, ставший вместо него консулом, был послан к войску Минуция и захватил Бовиан. (16) В этом году у самнитов отбили Copy, Арпин и Цезеннию; на Капитолии воздвигли и освятили огромное изваяние Геркулеса155.
45. (1) При консулах Публии Сульпиции Саверрионе и Публии Семпронионе Софе [304 г.] самниты отправили в Рим для переговоров о мире своих послов, чтобы добиваться то ли конца войне, то ли ее отсрочки. (2) На их униженные просьбы был дан ответ: если бы самниты не просили так часто мира, готовясь тем временем к войне, можно было бы вести подобные переговоры; но, коль скоро до сих пор слова оставались без последствий, приходится верить только делам. (3) Скоро консул Публий Семпроний будет с войском в Самнии, и его не обманешь, к войне или к миру склонны самниты; выяснив все, он обо всем доложит сенату, и, когда он двинется из Самния обратно, послы пусть идут за ним следом. (4) В тот год на пути через Самний римские легионы встретили лишь мирных жителей, охотно снабжавших их продовольствием, так что старинный договор156 с самнитами все-таки возобновили.
(5) Тогда римляне пошли войною против эквов – давних своих недругов, которые, впрочем, уже многие годы ничем не беспокоили римлян157, при всей своей ненадежности прикидываясь замиренными. Дело в том, что до разгрома герников эквы вместе с ними посылали самнитам подкрепление158, (6) а после покорения герников почти все племя перешло на сторону врагов Рима и не скрывало этого принятого всем миром решения. Но когда после заключения в Риме договора с самнитами фециалы явились к эквам требовать возмещения, (7) эквы упорно стояли на том, что, грозя войной, их силой пытаются заставить принять римское гражданство, а сколь это желанно, учит пример герников: ведь все кто мог, предпочли собственные законы римскому гражданству, (8) для тех же, у кого
не будет выбора, принудительное гражданство обернется наказанием. Все это открыто говорилось на сходках, и потому римский народ приказал объявить эквам войну. (9) Оба консула отправились в новый поход и расположились лагерем в четырех милях от вражеского стана.(10) Уже долгие годы эквы не вели войн самостоятельно. Их войско, походившее на ополчение, в котором не было толком ни вождей, ни военных порядков, было в смятении. (11) Одним казалось, надо выходить на бой, другим – защищать лагерь, многих тревожило разорение, грозящее полям, а следом и разрушение городов, оставленных под слабой охраною. (12) И вот когда среди многих высказанных мнений услышали, что пусть, мол, каждый оставит попечение об общих делах и займется своими собственными (13) и пусть с первою стражей уходят кто куда из лагеря, чтобы свезти в города все свое добро и защищать городские стены, то все с полным единодушием приняли это решение.
(14) Когда враги уже разбрелись по своим имениям, римляне на рассвете вынесли знамена и построились в боевом порядке, но никто не вышел им навстречу, и они поспешили к вражескому лагерю. (15) Не видя и там дозоров перед воротами и ни единой души на валу, не слыша обычного в лагере гомона, они остановились, пораженные странной тишиной и опасаясь засады. (16) Когда же перешли через вал и обнаружили в лагере полное безлюдие, бросились вдогонку за врагом. Следы меж тем вели во все стороны, как всегда бывает, если разбегаются кто куда, но поначалу это сбило римлян с толку. (17) Узнав же от лазутчиков о замыслах противника, римляне пошли войною на города эквов, осаждая их один за другим, и за пятьдесят дней взяли приступом тридцать один город, разрушив и спалив большую их часть и почти истребив племя эквов. (18) Над эквами справили триумф. Их погибель послужила уроком марруцинам, марсам, пелигнам и френтанам, которые отправили в Рим ходатаев просить о мире и дружественном союзе. С этими народами, по их просьбе, был заключен договор.
46. (1) Курульным эдилом в тот год был писец Гней Флавий, сын Гнея. Как сын вольноотпущенника он имел низкое происхождение, но был хитроумен и красноречив. (2) В иных из летописей я обнаруживаю о нем такой рассказ. Флавий состоял при эдилах и видел, что по трибам его выдвигают на эдильскую должность, но на голосование его имя не ставится, так как он писец; тогда он отложил дощечку и дал клятву никогда больше не служить писцом159. (3) Лициний Макр утверждал, что Флавий оставил эту службу несколько ранее, еще до того, как стал трибуном и одним из триумвиров – один раз в «ночном» триумвирате160, другой – в триумвирате, ведавшем поселениями. (4) Но все так или иначе сходятся на том, что он упорно боролся против знати, презиравшей его за низкое происхождение. (5) Он обнародовал гражданское право161, которое понтифики держали у себя под замком, и расставил по форуму белые доски с фастами162, чтобы народ знал, по каким дням можно вести тяжбы. (6) Несмотря на озлобление знати, он освятил на Вулкановом поле храм Согласия163, и по единодушной воле народа заставил великого понтифика Корнелия Брабата произнести слова, которые за ним повторял Флавий, меж тем, как обычай предков запрещал освящать храмы всем, кроме консулов и полководцев. (7) И только тогда по воле сената народу был предложен на утверждение закон, запрещавший освящать храм без приказа сената или большинства трибунов164.
(8) Хочу упомянуть еще об одном случае, хотя сам по себе он не столь уж значителен. Дело в том, что он показывает, какой свободой располагал народ в своем противостоянии заносчивой знати.
(9) Как-то раз, когда Флавий пришел навестить больного товарища по должности, сидевшие там знатные юноши сговорились и не поднялись ему навстречу. Тогда Флавий велел принести ему курульное кресло и со своего почетного места поглядывал на терзаемых досадою недругов. (10) Впрочем, эдилом Флавия избрала рыночная клика, набравшая силу в цензорство Аппия Клавдия, который впервые осквернил сенат внесением в список вольноотпущенников; (11) а потом, когда никто не признал такой список действительным, и в курии Аппий не добился искомого влияния, то, распределив городской сброд по всем трибам, он сумел подкупить и форум и Марсово поле165. (12) Знать встретила избрание Флавия с таким негодованием, что многие поснимали золотые кольца и бляхи. (13) С этих пор граждане разделились на две партии: народ здравомыслящий, чтивший и уважавший все добропорядочное, тянул в одну сторону, а рыночная клика – в другую. (14) Так и шло, пока Квинт Фабий и Публий Деций не стали цензорами, и ради общего согласия, как, впрочем, и ради того, чтобы выборы не попали в руки черни, Фабий выделил всю рыночную толпу и объединил ее в четыре трибы, назвав их «городскими». (15) Говорят это было встречено с такою благодарностью, что за примирение сословий Фабий заслужил прозвище Максим166, которого не дали ему столькие военные победы. Он же, как сообщают, учредил торжественный выезд всадников в квинктильские иды167.
КНИГА X
1. (1) При консулах Луции Генуции и Сервии Корнелии [303—302 гг.] внешних войн по сути не было. Вывели поселения в Copy и Альбу, что в земле эквов, было набрано шесть тысяч поселенцев; (2) Сора находилась во владениях вольсков, но была захвачена самнитами, и туда отправили четыре тысячи человек. (3) В том же году жителям Арпина и Требулы даровано было гражданство1. Фрузинатов лишили трети их земельных владений за то, что они, как обнаружилось, подстрекали герников к мятежу; по постановлению сената консулы провели дознание, и зачинщиков этого заговора высекли розгами и обезглавили топором.