История Рима от основания Города

(6) Таково было положение дел в Азии, Греции и Македонии, однако, едва закончилась война с Филиппом и пока еще не был заключен прочный мир, началась великая война в Дальней Испании. (7) Этой провинцией управлял Марк Гельвий – его-то письмо и известило сенат о том, что два царька, Кульха и Луксиний, взялись за оружие. (8) Кульху поддержали семнадцать городов, Луксиния – сильные города Кармон и Балдон; на побережье к мятежу соседей готовы были присоединиться малакины, сексетаны и вся Бетурия54, а также прочие, не обнаружившие еще своих намерений. (9) Письмо это было прочитано претором Марком Сергием, в чье ведение входили тяжбы между гражданами и иноземцами55. Сенаторы постановили, что по проведении преторских выборов тот новоизбранный, кому достанется управлять Испанией, в ближайшее время доложит сенату об испанской войне.

22. (1) Тогда же консулы прибыли в Рим и собрали в храме Беллоны заседание сената56, испрашивая для себя триумф за удачно проведенную войну. (2) Народные трибуны Гай Атиний и Гай Афраний со своей стороны потребовали, чтобы вопрос о триумфе каждого из консулов решался отдельно: они, мол, не потерпят общего для обоих решения, чтобы не была присуждена равная почесть за неравные заслуги. (3) Квинт Минуций твердил, что они оба получили по жребию провинцию Италию и что он с коллегой вели дела в полном согласии и по общему замыслу; (4) Гай Корнелий присовокупил, что бойи, ополчившись против него, собирались перейти Пад, чтобы помочь инсубрам и ценоманам, но когда его коллега стал разорять их села и поля, вынуждены были вернуться для защиты собственных владений. (5) Трибуны признали выдающиеся военные заслуги Гая Корнелия и заявили, что скорее можно усомниться в почестях, оказываемых бессмертным богам, чем в триумфе для него. (6) И все же ни он, ни кто-либо другой из граждан не обладают таким весом и таким влиянием, чтобы, испросив заслуженного триумфа для себя, даровать ту же почесть своему сотоварищу, бесстыдно добивающемуся ее без всяких оснований. (7) Квинт Минуций, сказали они, дал в Лигурии лишь несколько малозначительных мелких сражений, не заслуживающих упоминания, а в Галлии потерял множество воинов; (8) упомянуты даже были военные трибуны четвертого легиона Тит Ювентий и Гней Лигурий, которые в проигранном сражении пали вместе со многими другими храбрыми мужами из граждан и из союзников. (9) Сдались Минуцию лишь несколько городов и сел, да и то притворно – на время и без какого бы то ни было залога57. (10) Препирательства между консулами и трибунами длились два дня, и наконец консулы, уступая настойчивости трибунов, доложили порознь, каждый о своем деле поврозь.

23. (1) Гаю Корнелию триумф присужден был при общем согласии. Благосклонность к нему еще возросла благодаря плацентийцам и кремонцам, (2) которые благодарили его, напоминая, что это он вызволил их из осады, а многих даже из рабства, поскольку они были захвачены врагом. (3) Но когда попытался доложить о себе Квинт Минуций, выяснилось, что весь сенат настроен против него. Тогда он заявил, что по праву консульской власти и по примеру многих знаменитых мужей справит триумф на Альбанской горе58. (4) Гай Корнелий, не слагая с себя власти, справил триумф над инсубрами и ценоманами: несли множество важных знамен, на захваченных у врага повозках везли множество галльских доспехов, (5) перед триумфальной колесницей провели знатных галлов, среди которых, как пишут некоторые, был также и пунийский полководец Гамилькар59. (6) Но главное внимание привлекла толпа кремонских и плацентийских посланцев, которые в колпаках отпущенников следовали за колесницей60. (7) В этом триумфе было пронесено двести тридцать семь тысяч пятьсот медных ассов и семьдесят девять тысяч серебряных денариев61. Воинам роздали по семьдесят медных ассов, всадникам и центурионам – вдвое больше62. (8) Консул Квинт Минуций справил триумф над лигурийцами и галлами-бойями на Альбанской горе. Этот триумф, хоть и был менее почетен – и по месту своего проведения и по славе военных подвигов, а также потому, что расходы на него, как все знали, не были оплачены из казны, – тем не менее примерно сравнялся с триумфом коллеги числом знамен, колесниц и доспехов. (9) Да и денежные суммы были почти равны: тут пронесли двести пятьдесят четыре тысячи медных ассов и пятьдесят три тысячи двести серебряных денариев, а воинам, центурионам, всадникам Минуций роздал по стольку же, что и его сотоварищ.

24. (1) После триумфа были проведены выборы консулов. Избраны были Луций Фурий Пурпуреон и Марк Клавдий Марцелл63. (2) На следующий день преторами были назначены Квинт Фабий Бутеон, Тиберий Семпроний Лонг, Квинт Минуций Терм, Маний Ацилий Глабрион, Луций Апустий Фуллон и Гай Лелий.

(3) Почти на исходе года пришло письмо от Тита Квинкция, сообщавшего, что он сразился с царем Филиппом в Фессалии, что вражеское войско разбито и обращено в бегство64. (4) Сперва это письмо было прочитано в сенате претором Сергием, а затем, по решению сената, – и в народном собрании. По случаю успешного хода дел были назначены пятидневные молебствия. (5) Вскоре прибыли послы и от Тита Квинкция, и от царя Филиппа. Македоняне были препровождены за город, в общественное здание на Марсовом поле65, где им было предоставлено помещение и содержание. Сенат принял их в храме Беллоны; (6) обсуждение было немногословным, поскольку македоняне заявили, что царь согласится с любым мнением сената. (7) По обычаю предков было выбрано десять послов, которым предстояло решить, какие условия мира предпишет Филиппу полководец Тит Квинкций. Кроме того, предусматривалось, что в числе послов будут Публий Сульпиций и Публий Виллий, которые в свое время как консулы были командующими в Македонии66.

(8) В этот же день посланцы из Козы просили увеличить число поселенцев в их городе67. (9) Велено было дополнительно внести в списки тысячу человек, при условии, что среди них не окажется никого из тех, кто перекинулся к врагам после консульства Публия Корнелия и Тиберия Семпрония68.

25. (1) Курульные эдилы Публий Корнелий Сципион и Гней Манлий Вульсон устроили в тот год [218 г.] Римские игры, цирковые и сценические69. Они были проведены более пышно и встречены публикой более радостно, чем когда-либо раньше, благодаря счастливому исходу войны. Все представления повторялись трижды. (2) Плебейские игры повторялись семь раз; устроили их Маний Ацилий Глабрион и Гай Лелий, (3) они же на средства от денежных пеней поставили три медных статуи Церере, Либеру и Либере70.

(4) Когда зашла речь о полномочиях новых консулов, Луция Фурия и Марка Клавдия Марцелла, сенат решил обоим назначить Италию, но они потребовали, чтобы в жеребьевку была включена и Македония. (5) Особенно жаждал получить провинцию Марцелл. Твердя, что царь согласился на мир лишь для отвода глаз и немедленно возобновит войну, стоит только убрать оттуда войска, он заронил в сенаторов сомнение. (6) И пожалуй, консул добился бы желаемого, если бы народные трибуны Квинт Марций Ралла и Гай Антиний Лабеон не пригрозили правом запрета, если сперва не запросят народ, желает ли он, повелевает ли он, чтобы был мир с царем Филиппом. (7) Этот запрос к народу был сделан на Капитолии. Все тридцать пять триб ответили утвердительно. (8) Повсеместная радость по поводу замирения с Македонией была тем больше, что прибыло печальное известие из Испании. (9) Было обнародовано письмо, сообщавшее, что проконсул Гай Семпроний Тудитан потерпел поражение в Ближней Испании, что его войско разбито и обращено в бегство, что много знаменитых мужей пало в бою, а сам Тудитан, с тяжелым ранением вынесенный из схватки, вскоре скончался.

(10) Было решено обоим консулам назначить провинцией Италию с теми легионами, которые ранее были у предыдущих консулов; кроме того, предписывалось набрать четыре новых легиона, два для Города и два для отсылки по усмотрению сената. (11) А Тит Квинкций Фламинин получил приказ с его прежним войском оставаться в провинции; власть же ему, как сочли сенаторы, была по существу продлена уже прежде71 и новых постановлений не требовалось.

26. (1) Затем по жребию получили свои провинции преторы. Луцию Апустию Фуллону достались судебные дела в Городе, Манию Ацилию Глабриону тяжбы между гражданами и иностранцами, (2) Квинту Фабию Бутеону – Дальняя Испания, Квинту Минуцию Терму – Ближняя, Гаю Лелию – Сицилия, Тиберию Семпронию Лонгу – Сардиния. (3) Было предусмотрено, чтобы консулы отдали по одному, на их выбор, из четырех новонабранных легионов, (4) а также по четыре тысячи пехоты и по триста конников из числа союзников и латинов Квинту Фабию Бутеону и Квинту Минуцию, которым достались провинции Испании. Им приказано было как можно скорее отправиться к месту назначения. (5) Пять лет назад эта война – одновременно с Пунической – уже было закончилась, но вот возобновилась.

(6) Прежде чем названные преторы выступили на войну – можно сказать новую, ибо тогда испанцы впервые взялись за оружие сами, без всякого пунийского войска или полководца, – или прежде чем сами консулы двинулись из Города, им было предписано искупить по обычаю те предзнаменования, о которых стало известно. (7) Публий Виллий, римский всадник, направлявшийся в Сабинию, был, как и его конь, убит молнией; в Капенской области молния ударила в храм Феронии72; (8) в храме Юноны Монеты73 воспламенились наконечники двух копий; (9) в Эсквилинские ворота проник волк, который, пробежав через самую многолюдную часть Города на форум, а затем по Тускской улице и Цермалу, почти беспрепятственно ушел через Капенские ворота74. Эти знамения были искуплены жертвоприношениями крупных животных.

27. (1) В те же дни Гней Корнелий Блазион75, управлявший Ближней Испанией до Гая Семпрония Тудитана, вступил в Город с овацией, которая ему была предоставлена постановлением сената. (2) Перед ним несли тысячу пятьсот пятнадцать фунтов золота, двадцать тысяч – серебра, чеканного серебра тридцать четыре тысячи пятьсот сорок денариев. (3) Луций Стертиний76 из Дальней Испании, даже не прося о триумфе, внес в казну пятьдесят тысяч фунтов серебра (4) и из добычи возвел две арки на Бычьем форуме перед храмами Фортуны и Матери Матуты77, а еще одну – в Большом цирке; на арках он поставил золоченые статуи. (5) Вот что произошло зимой.

Тем временем Тит Квинкций зимовал в Элатее, и союзники постоянно обращались к нему с просьбами, а беотийцы требовали вернуть им тех из их соплеменников, которые воевали на стороне Филиппа. (6) Фламинин легко согласился на это, не потому чтобы счел требование справедливым, но чтобы снискать расположение к римлянам в греческих городах, так как поведение царя Антиоха стало уже подозрительным. (7) Как только эти люди были возвращены, сразу стало ясно, что никакой благодарности добиться от беотийцев не удалось: ибо, во-первых, они отправили к Филиппу послов с изъявлением ему признательности за возвращенных соотечественников, как будто эта услуга была оказана им самим, а не Квинкцию и римлянам78. (8) Во-вторых, на ближайших выборах, обойдя Зевксиппа, Писистрата и прочих сторонников союза с римлянами, беотархом79 избрали некоего Брахилла – (9) по той единственной причине, что он в свое время был начальником беотийцев, воевавших на стороне царя. (10) Приверженцы римлян восприняли это назначение болезненно, но особое беспокойство оно внушало на будущее: если уж такое происходит при стоящем у ворот римском войске, (11) то что же будет, когда римляне уйдут в Италию, а Филипп, находящийся по соседству, станет подбадривать своих сторонников и угрожать тем, кто против него?

28. (1) И вот они решили устранить царского споспешника Брахилла, пользуясь тем, что римское войско пока еще рядом. (2) Было выбрано время, когда он пьяный возвращался домой после торжественного обеда в сопровождении женоподобных мужей, которые для забавы гостей участвовали в этом людном пиршестве. (3) Шестеро вооруженных людей (трое италийцев, трое этолийцев) окружили его и убили80. Сопровождающие разбежались, крича о помощи; по всему городу бегали люди с факелами; убийцы ускользнули через ближайшие ворота. (4) На рассвете в театре собралась сходка такая многолюдная, будто ее назначили заранее либо объявили через глашатая. (5) Вслух все утверждали, что префект убит собственной свитой и теми распутниками, но в душе считали, что это дело Зевксиппа. (6) Было решено схватить и допросить тех, кто тогда был при Брахилле. (7) Пока шел допрос, в собрание явился Зевксипп: уверенный в себе, он хотел быть вне подозрений. Он сказал, что заблуждаются те люди, которые связывают столь страшное убийство с теми полумужчинами. (8) В обоснование такого мнения Зевксипп привел много разных убедительных доводов, и кое-кто поверил, что, будь его совесть нечиста, он ни за что не явился бы перед народом и не заговорил бы об этом злодеянии – ведь ничто его не заставляло. (9) Но другие не сомневались, что Зевксипп, бесстыдно идя навстречу опасности, пытается этим отвратить подозрение от себя. Вскоре невиновные свидетели были подвергнуты пытке и, хотя сами они ничего не знали, но следуя общему мнению, указали на Зевксиппа и Писистрата; ничего, что позволяло бы видеть, откуда им это известно, они не добавили. (10) И все же Зевксипп с неким Стратонидом бежал ночью в Танагру, боясь скорей собственной совести81, чем показаний людей, ни о чем не знающих. (11) Писистрат же, презрев эти показания, остался в Фивах. У Зевксиппа был раб, который служил посредником и помощником во всем этом деле. Такого свидетеля Писистрат боялся и этою самой боязнью довел его до доноса. Писистрат написал Зевксиппу, что надо уничтожить раба, который так много знает; (12) он, мол, годится на то, чтобы делать дело, а не на то, чтобы его скрывать. Гонец имел распоряжение поскорей передать письмо Зевксиппу, (13) но поскольку не мог встретиться с ним немедленно, то вручил послание этому самому рабу, которого считал самым верным у господина, добавив, что письмо от Писистрата по делу, близко касающемуся Зевксиппа. (14) Раб заверил, что немедленно передаст послание, а сам, мучимый совестью, вскрыл его и прочел – тут же в страхе бежал он в Фивы и донес обо всем властям. Зевксиппа встревожило бегство раба, и он перебрался в Антедон, полагая его более безопасным местом для изгнанника82. (15) Что же касается Писистрата и остальных, то они были допрошены под пыткой и казнены.