История Рима от основания Города

(8) В день вступления в должность консулы по постановлению сената принесли в жертву крупных животных во всех храмах, где большую часть года обычно совершаются лектистернии и, убедившись по знамениям, что бессмертные боги вняли их мольбам, возвестили сенату, что жертвы принесены с соблюдением всех обрядов и моления по случаю войны завершены. (9) Гаруспики объяснили приметы так: если начинается новое дело, то с ним надо спешить – знамения предвещают победу, триумф, расширение границ. (10) Для блага и счастья Римского государства отцы повелели консулам возможно скорее войти к народу в центуриатские комиции72 с такого рода предложением: так как царь Персей, сын Филиппа, царь македонян, в нарушение договора, заключенного с отцом его и возобновленного лично им после его смерти, начал войну с союзниками римского народа, опустошил их поля и захватил их города, (11) так как он задумал к тому же войну против римского народа и для этой цели приготовил оружие, войско и снарядил флот, то в случае, если он не даст удовлетворения за эти провинности, следует объявить ему войну73. Такого рода предложение было представлено народу.

31. (1) Затем сенат постановил, чтобы консулы по взаимному соглашению или по жребию разделили между собой провинции Италию и Македонию. Тот, кому достанется Македония, должен начать войну с Персеем и его сторонниками, если они не дадут удовлетворения народу римскому. (2) Сенат решил также, что следует набрать четыре новых легиона, по два на каждого консула. Провинции Македонии было оказано предпочтение в том, что если легионы одного консула составлялись по старому обыкновению из пяти тысяч двухсот пехотинцев каждый, то для македонских было приказано набрать по шесть тысяч пехотинцев74; число всадников осталось одинаковым для всех легионов – триста человек. (3) Увеличили также число воинов в союзническом войске для одного консула: в Македонию ему предстояло переправить шестнадцать тысяч пехотинцев и восемьсот всадников, не считая тех шестисот, которые уже были переправлены туда Гнеем Сицинием. (4) Для Италии нашли достаточным двенадцать тысяч пехотинцев и шестьсот всадников из союзников. И еще одно преимущество было дано провинции Македонии: консул ее по желанию мог призвать на службу ветеранов – центурионов и воинов не старше пятидесяти лет. (5) В связи с Македонской войной ввели также новшество, касавшееся военных трибунов: по постановлению сената консулы вошли к народу с предложением, чтобы в этом году военные трибуны не избирались народным голосованием, но назначались по усмотрению и выбору консулов и преторов75. Между преторами власть разделена была так: (6) тот, кому по жребию достанется место, назначаемое сенатом, (7) должен был отправиться в Брундизий к флоту; там ему следовало произвести смотр морякам, распустить непригодных к службе и пополнить недостающее число вольноотпущенниками и озаботиться тем, чтобы две трети всех моряков состояли из римских граждан и одна треть – из союзников. (8) Определили, что хлеб для флота и для легионов будет подвозиться из Сицилии и Сардинии; преторам, которым достанутся эти провинции, постановили поручить потребовать от сардов и сицилийцев хлебную десятину76, которую надлежит доставить к войску, стоящему в Македонии. (9) Сицилию по жребию получил Гай Каниний Ребил, Сардинию – Луций Фурий Фил, Испанию – Луций Канулей, судопроизводство в городе – Гай Сульпиций Гальба, судопроизводство между иноземцами – Луций Виллий Аннал. Гаю Лукрецию Галлу выпал жребий ехать к месту, назначенному сенатом.

32. (1) Консулы больше подзадоривали друг друга, чем действительно спорили о провинции. Кассий говорил, что хочет получить Македонию и без жеребьевки, потому что товарищ его не может метать жребий, не преступая клятвы. (2) Ведь Лициний, еще в бытность свою претором77, не желая ехать в провинцию, поклялся в народном собрании, что должен в определенном месте и в определенные дни совершать жертвоприношения, которые в его отсутствие не могут быть совершены надлежащим образом. Но и в отсутствие консула они также не могут совершаться, как и в отсутствие претора, (3) если только сенат не сочтет нужным отдать предпочтение тому, чего желает Лициний, став консулом, перед тем, в чем он клялся, будучи претором. Что до него, Кассия, то он подчинится воле сената. (4) Обратились к отцам, и те, считая высокомерием отказывать в провинции тому, кому народ не отказал в консульской должности, приказали консулам бросить жребий. Публию Лицинию досталась Македония, Гаю Кассию – Италия. (5) Затем разделили по жребию легионы: первому и третьему выпало переправиться в Македонию, второму и четвертому – оставаться в Италии.

(6) Набор консулы провели с гораздо большим старанием, чем обычно.

Лициний помимо новобранцев набирал также старых воинов и центурионов, и многие записывались добровольно, потому что видели, как разбогатели те воины, что служили в Первую Македонскую войну и во время войны с Антиохом в Азии. (7) Но когда военные трибуны, призывавшие центурионов, стали записывать всех подряд без учета старых заслуг, двадцать три призванных центуриона, командовавшие прежде центурией примипилов78, обратились за помощью к народным трибунам. Двое из трибунов, Марк Фульвий Нобилиор и Марк Клавдий Марцелл, предлагали отдать это дело на решение консулам, (8) ибо расследовать его должны те, кому поручено и набирать войско, и вести войну, остальные говорили, что раз к ним апеллировали, то они сами разберут это дело и, если обнаружат какое-либо нарушение права, окажут согражданам помощь.

33. (1) Разбирательство происходило перед скамьями народных трибунов. Туда явились и бывший консул Марк Попилий, защитник центурионов, и сами центурионы, и консул Лициний. (2) Ввиду требования последнего разбирать дело в народном собрании созвали народ. Марк Попилий, бывший консулом два года назад, привел такие доводы в защиту центурионов: (3) эти воины совершили положенное число походов, тела их истомлены годами и беспрерывными тяготами, однако они не отказываются с прежним усердием послужить государству. Они только умоляют, чтобы их не назначали на места более низкие, чем те, на которых они служили во время прошлых походов. (4) Консул Публий Лициний приказал огласить постановления сената – сначала то, в котором сенат повелел объявить Персею войну, потом то, в котором предписывалось призывать на эту войну как можно больше старых центурионов, не освобождая от службы никого моложе пятидесяти лет. (5) Затем консул попросил, чтобы в начале новой войны, которую придется вести с таким могущественным царем и в такой близости от Италии, (6) военным трибунам не мешали производить набор, а консулам не препятствовали назначать каждого воина на тот или другой пост сообразно с интересами государства. Если же по этому поводу возникнет какое-нибудь сомнение, то пусть обращаются к сенату.

34. (1) После того как консул сказал, что хотел, Спурий Лигустин, один из числа центурионов, апеллировавших к народным трибунам, попросил у консула и у трибунов разрешения сказать народу несколько слов. (2) Все согласились, и он, как передают, говорил так: «Я, квириты, Спурий Лигустин, принадлежу к Крустуминской трибе79, а родом сабинянин. Отец оставил мне югер земли80 и маленькую хижину, где я родился, вырос и живу до сих пор. (3) Как только я достиг совершеннолетия, отец женил меня на дочери своего брата81, которая принесла с собой благородство характера и целомудрие и родила мне столько детей, сколько было бы вполне достаточно даже для богатого дома. (4) У нас шесть сыновей и две дочери, обе уже замужние. Четыре сына достигли совершеннолетия, двое еще мальчики82. (5) На военную службу я был призван впервые в консульство Публия Сульпиция и Гая Аврелия83. В войске, направленном в Македонию, два года воевал я простым солдатом против царя Филиппа. На третий год Тит Квинкций Фламинин назначил меня за доблесть центурионом десятого манипула гастатов84. (6) После победы над Филиппом и македонянами нас привезли обратно в Италию и распустили по домам, но я тотчас добровольцем отправился с консулом Марком Порцием в Испанию85. (7) Из всех нынешних полководцев лучше всех умел он заметить и оценить доблесть – это известно всем, кто за долгую службу хорошо узнал и его, и других вождей. Этот главнокомандующий удостоил меня звания центуриона первой центурии первого манипула гастатов. (8) В третий раз я вступил, снова добровольцем, в войско, посланное против этолийцев и царя Антиоха86. Маний Ацилий назначил меня первым центурионом первой центурии. (9) Прогнали мы Антиоха, покорили этолийцев и возвратились в Италию; после этого дважды служил я в легионах, остававшихся под знаменами только один год. Затем дважды сражался в Испании – один раз при Квинте Фульвии Флакке, другой раз – при преторе Тиберии Семпронии Гракхе87. (10) Флакк привез меня в Рим в числе тех, кого за доблесть взял с собой из провинции для празднования триумфа. Тиберий Гракх сам позвал меня в свое войско. (11) За несколько лет я четыре раза был центурионом примипилов, получил от полководцев тридцать четыре награды за храбрость и шесть „гражданских” венков. Двадцать два года нес я военную службу, и мне больше пятидесяти лет. (12) И если бы даже не отслужил я положенного срока, если бы не полагался мне отдых по возрасту, и тогда, Публий Лициний, следовало бы освободить меня от службы потому, что вместо себя я имею возможность выставить четырех воинов. (13) Пусть сказанное мною оправдает меня в ваших глазах, что до меня, то сам я никогда не откажусь служить, если военачальник, набирающий войско, сочтет меня подходящим воином. (14) И пусть военные трибуны своей властью определят, какого звания я достоин; я же постараюсь, чтобы никто в войске не превзошел меня доблестью; так я поступал всегда, свидетели тому – мои полководцы и товарищи по службе. (15) И вы, соратники, в молодости никогда не оспаривали решений должностных лиц и сената и теперь, несмотря на ваше право апелляции, следует не выходить из повиновения сенату и консулам и считать почетным всякий пост, на котором вы будете защищать государство».

35. (1) Когда он закончил, консул Публий Лициний не поскупился на похвалы и из народного собрания отвел его в сенат. (2) Там ему от имени сената тоже выразили благодарность, а военные трибуны назначили его за доблесть центурионом примипилов первого легиона. Остальные центурионы, отказавшись от апелляции, покорно подчинились призыву.

(3) Чтобы должностные лица могли поскорее отбыть в провинции, Латинские празднества устроили в июньские календы88; по окончании их претор Гай Лукреций, отправив вперед все необходимое для флота, выступил в Брундизий. (4) Претору Гаю Сульпицию Гальбе поручили сформировать помимо войск, собираемых консулами, четыре городских легиона с установленным количеством пехотинцев и всадников и выбрать четырех военных трибунов из числа сенаторов, чтобы командовать ими; (5) ему же велели потребовать от латинских союзников пятнадцать тысяч пехотинцев и тысячу двести всадников; это войско предполагали использовать по усмотрению сената. (6) По просьбе консула Публия Лициния к его войску, составленному из граждан и союзников, были добавлены иноземные вспомогательные отряды: две тысячи лигурийцев, критские стрелки (неизвестно, сколько их прислали критяне, когда у них потребовали вспомогательных войск), нумидийские всадники и слоны. (7) С этой целью к Масиниссе и в Карфаген направили послов – Луция Постумия Альбина, Квинта Теренция Куллеона и Гая Абурия. Распорядились, чтобы и на Крит отправились три посла – Авл Постумий Альбин, Гай Децимий и Авл Лициний Нерва.

36. (1) В это же время в Рим прибыли послы царя Персея. Так как постановлением сената и велением народа их царю и всем македонянам уже объявили войну, то их не признали возможным впустить в город. (2) Принятые сенатом в храме Беллоны, они держали такую речь: царь Персей удивляется, зачем это в Македонию переправлены римские войска. (3) Если по просьбе царя сенат отзовет их назад, то царь даст любое угодное сенату удовлетворение за обиды, причиненные, если верить жалобам римлян, их союзникам. (4) В сенате присутствовал Спурий Карвилий, специально ради этого случая присланный из Греции Гнеем Сицинием. Он стал уличать послов в том, что македоняне взяли приступом Перребию и захватили несколько фессалийских городов89 и говорил вообще о замыслах и приготовлениях царя. Когда от послов потребовали ответа, (5) они начали заминаться, ссылаясь на отсутствие дополнительных полномочий. Тогда им велели передать царю, что скоро в Македонию прибудет консул Публий Лициний с войском; (6) если царь намерен дать римлянам удовлетворение, пусть направляет послов к нему; в Рим же посылать их нет более нужды; для всех его посланцев путь через Италию будет закрыт. (7) С таким ответом отпустили послов. Публию Лицинию поручили распорядиться, чтобы в течение одиннадцати дней они покинули Италию; велели также, чтобы он послал Спурия Карвилия наблюдать за ними, пока те не сядут на корабль90. (8) Такие события произошли в Риме еще до отъезда консулов в свои провинции. Между тем претор Гней Сициний, посланный еще до истечения срока своих полномочий к войску и флоту в Брундизий, переправив в Эпир пять тысяч пехотинцев и триста всадников91, разбил лагерь у Нимфея, в Аполлониатской области92. (9) Отсюда он отрядил трибунов с двумя тысячами солдат занять крепостцы дассаретов и иллирийцев, которые сами просили поставить у них гарнизоны, желая обезопасить себя от внезапного нападения соседей-македонян.

37. (1) Спустя несколько дней в Грецию были направлены в качестве послов Квинт Марций, Авл Атилий, Публий и Сервий Корнелии Лентулы и Луций Децимий. Они привезли с собой на остров Коркиру тысячу солдат-пехотинцев и там разделили между собою и воинов, и области, которые им следовало посетить. (2) Луция Децимия послали к иллирийскому царю Гентию с поручением склонить его к невмешательству или даже к военному союзу, если окажется, что царь дорожит дружбой с римским народом93. (3) Лентулов послали на Кефаллению, чтобы оттуда они переправились в Пелопоннес и до зимы побывали во всех государствах, лежащих на западном берегу. (4) Марцию и Атилию назначили путь по Эпиру, Этолии и Фессалии; затем они должны были познакомиться с обстановкой в Беотии и на Евбее и наконец тоже переправиться в Пелопоннес, где у них была назначена встреча с Лентулами. (5) Послы еще не разъехались с Коркиры, когда им доставили письмо Персея, в котором царь спрашивал, по какой причине римляне переправляют в Грецию свои войска и занимают греческие города. (6) Письменно ответить ему на это не сочли нужным, но сказали царскому гонцу, доставившему послание, что римляне поступают так ради защиты самих городов. (7) Лентулы, посещая города Пелопоннеса, уговаривали различные общины оказывать Риму помощь в войне с Персеем с той же готовностью и добросовестностью, с какой помогали они римлянам сначала во время войны с Филиппом, а потом – с Антиохом. Их выступления возбудили ропот на собраниях. (8) Ахейцы негодовали, что римляне сравнивают их с элейцами и мессенцами; но ведь они, ахейцы, с самого начала Македонской войны делали для римлян все94 и были врагами македонян и во время войны с Филиппом, а мессенцы и элейцы воевали против римлян на стороне Антиоха, (9) да и теперь, включенные в Ахейский союз, жалуются, что отданы победителям-ахейцам как бы в награду за войну.

38. (1) Марций и Атилий явились в Гитаны, город Эпира, находящийся на расстоянии десяти тысяч шагов от моря. Выслушанные с большим сочувствием в собрании эпирцев, они отрядили четыреста местных юношей в область орестов95 защищать ее от македонян. (2) Оттуда они двинулись дальше – в Этолию и задержались там на несколько дней, пока этолийцы выбирали, кем заместить умершего претора, а когда претором избрали Ликиска96, чья приверженность римлянам была хорошо известна, Марций с Атилием перебрались в Фессалию. Туда прибыли послы акарнанцев и беотийские изгнанники. (3) Акарнанским послам велели передать своим согражданам, что им представляется случай искупить враждебные действия против римского народа, которые они, соблазнившись посулами царей, совершили сначала во время войны с Филиппом, а потом – с Антиохом97; (4) если, несмотря на свои дурные поступки, они добились милости римского народа, то, оказав ему услуги, добьются и его щедрости. (5) Беотийцам поставили в упрек союз, заключенный с Персеем. Когда изгнанники стали взваливать вину на Исмения, главу другой партии, и сказали, что некоторые государства были вовлечены в это дело невзирая на их несогласие, Марций ответил, что все это скоро выяснится: римляне каждому государству дадут возможность самостоятельно решать свою судьбу98. (6) Собрание фессалийцев состоялось в Ларисе99. Здесь они получили удобный случай выразить римлянам признательность за дарованную свободу, а послы имели возможность поблагодарить фессалийское племя за деятельную помощь, оказанную сначала во время войны с Филиппом, а поздней – с Антиохом. (7) Это обоюдное упоминание заслуг побудило толпу решить все вопросы в смысле, желательном для римлян. (8) После этого собрания прибыли послы от царя Персея, надеявшегося главным образом на частные дружеские отношения с Марцием, унаследованные от своего отца. Начав с упоминания об этой тесной дружбе, македонские послы стали просить римлянина, чтобы он предоставил царю возможность встретиться с ним для переговоров. (9) На это Марций ответил, что и сам он слышал от отца о дружбе и гостеприимстве, связывавших его с Филиппом, хорошо помня об этих добрых отношениях, он взял на себя обязанности посла. (10) Если бы он был вполне здоров, то не стал бы откладывать переговоров; да и теперь при первой возможности он явится к реке Пенею – к переправе, что по дороге из Гомолия в Дий100, – отправив предварительно людей сообщить царю об этом.

39. (1) Персей возвратился из Дия во внутренние области своего царства, удовольствовавшись слабым проблеском надежды на то, что Марций, по собственному признанию, взял на себя посольство ради него. А через несколько дней все сошлись в условленном месте. (2) Царя окружала большая свита, состоявшая из его друзей и телохранителей. Римские послы явились со столь же внушительным сопровождением, так как за ними следовали и многие граждане Ларисы, и собравшиеся в этот город посольства других городов, которые желали подробно рассказать дома обо всем, что им доведется услышать. (3) Всех одолевало свойственное человеческой природе любопытство, желание увидеть встречу знаменитого царя и послов первейшего на земле народа. (4) Остановились на виду друг у друга, разделенные рекой. Пока вестники с обеих сторон ходили для переговоров, кому переходить на другой берег, возникла непродолжительная заминка. Те считали, что известное предпочтение надо оказать величию царской власти, эти – отстаивали преимущество славного имени римского народа, тем более что переговоров добивался Персей. (5) Тогда Марций подтолкнул колебавшихся македонян шуткой. «Пусть младший, – сказал он, – перейдет к старшему, сын – к отцу»; дело было в том, что сам Марций имел прозвание Филипп101. (6) Царь легко согласился с таким доводом. Затем возникло другое затруднение по вопросу, сколько человек могут перейти вместе с ним. Царь находил справедливым, чтобы ему дозволено было бы переправиться со всей свитой; послы настаивали, чтобы он либо явился с тремя спутниками, либо, если собирается переводить такую большую свиту, представил заложников, дабы при переговорах не было допущено никакого коварства. (7) Царь дал в заложники Гиппия и Пантавха, знатнейших своих друзей, которых раньше отправлял послами к Марцию. Заложников потребовали не столько ради обеспечения безопасности, сколько с целью показать союзникам, что встреча царя с послами происходит далеко не на равных. (8) Затем обе стороны приветствовали друг друга – не как враги, но как любезные друзья – и сели на поставленные кресла.