История россии 1917–2009

Нужда в специалистах удовлетворялась через формирование кадров новой интеллигенции — преимущественно за счет выходцев из рабочих и крестьян. Всего за 1930-е годы вузы дали народному хозяйству около 900 тыс. специалистов. В 1940 г. при вузах и НИИ имелось 16,9 тыс. аспирантов против 3 тыс. в 1930 г. Среди ученых росла партийная прослойка. Если в 1929 г. в АН СССР было всего 16 членов партии (из 1158 сотрудников), а в 1933 г. — 348, то к началу 3-й пятилетки в научных учреждениях страны их насчитывалось 13,6 тыс.

К концу 1930-х годов в стране действовали 90 институтов сельскохозяйственного профиля, 127 социально-экономических и педагогических НИИ, 268 научных учреждений в системе народного здравоохранения. В 1940 г. исследовательскую работу в стране вело 1821 научное учреждение. В системе АН СССР работало 200 научных учреждений, в том числе 78 институтов. С 1938 г. Академия наук СССР имела 8 отделений: физико-математических, технических, химических, биологических, геолого-географических наук, экономики и права, истории и философии, литературы и языка. В 1938–1939 гг. система Академии расширилась за счет создания институтов теоретической геофизики, автоматики и телемеханики, металлургии, механики. В 1939–1941 гг. были организованы Узбекский, Туркменский и Таджикский филиалы АН ССР. В январе 1941 г. на базе филиала была создана Академия наук Грузинской ССР и образована Академия наук Литовской ССР.

Численность сотрудников АН СССР возросла с 1018 человек в 1927 г. до 16 335 — в 1940 г. Во всех областях науки трудились 98,3 тыс. человек, в 4 раза больше, чем в 1928 г. Среди научных сотрудников Академии наук было 126 действительных и почетных членов и 191 член-корреспондент, 402 доктора и 1271 кандидат наук.

В вузах страны в предвоенном учебном году работали 61,4 тыс. научных работников и преподавателей, а в научных учреждениях системы здравоохранения — 9166 научных сотрудников. Всего в народном хозяйстве страны к концу 1940 г. трудилось 2,4 млн специалистов с высшим и средним специальным образованием (в 1913 г. — 190 тыс.).

К началу 1940-х годов многие представители старой интеллигенции встали на путь тесного сотрудничества с советской властью. Доля старой интеллигенции среди работников умственного труда в 1939 г. составляла 10%, (в 1926 г. — 50). Это позволяло говорить, что формирование новой советской интеллигенции в СССР в основном завершалось.

Во второй половине 1930-х годов было осуществлено массовое обновление руководящих кадров народного хозяйства. Одним из варварских способов их замены на более квалифицированных и энергичных был «большой террор» 1937–1938 гг. Характеризуя эти годы, известный специалист в области управления академик Д. М. Гвишиани писал, что объективная причина выдвижения плеяды новых молодых руководителей «состояла в вынужденной потребности в компетентных кадрах управления народным хозяйством». Это обстоятельство заставило отказаться от сложившейся практики назначения руководящих кадров по принципу идеологической преданности. Новые люди были специалистами, выросшими на производстве, способными отвечать за конкретное дело. Приближение войны спасло от проводившегося прежде фактически планомерного уничтожения колеблющихся в политическом отношении и просто сохранявших независимость суждений интеллигентов старой формации.

В. М. Молотов, отвечая много лет позднее на вопрос поэта Ф. И. Чуева, «почему сидели Туполев, Стечкин, Королев», незамысловато объяснял: «Они ведь не поддерживали нас... Некоторое время они были противниками, и нужно было еще время, чтобы приблизить их к Советской власти... И не считаться с тем, что в трудный момент они могут стать особенно опасны, тоже нельзя. Без этого в политике не обойдешься. Своими руками они коммунизм не смогут построить... Иван Петрович Павлов говорил студентам: «Вот из-за кого нам плохо живется!» — и указывал на портреты Ленина и Сталина. Этого открытого противника легко понять. С такими, как Туполев, сложнее было. Туполев из той категории интеллигенции, которая очень нужна Советскому государству, но в душе они — против, и по линии личных связей они опасную и разлагающую работу вели, а даже если и не вели, то дышали этим».

Молотов был по-своему прав. Но своя правда была и у А. Н. Туполева, который обращался в «шараге» к товарищам по несчастью: «Нас не информируют, нам приказывают, однако только осел не может не видеть, что дело идет к войне. Не менее ясно, что никто, кроме нас, спроектировать нужный стране бомбардировщик не может. Вероятно, я буду прав, если скажу, что мы любим свою родину не менее других и, наверное, больше, чем те, кто собрал нас сюда. Условия трудные, а если отрешиться от личных огорчений и взглянуть шире, — трагичные. И понимая все это, я ставлю перед вами задачу, которую никто, кроме вас, не выполнит. А вы — я знаю, что вы выполните, на то вы и есть вы».

И если верно заключение о том, что победа в войне была невозможна без «культурной революции» (прежде всего — приобщения к грамотности основной массы населения страны), то с такой же уверенностью можно утверждать, что победа была бы невозможна и без труда представителей старой интеллигенции, перешедших или силой переведенных на позиции Советской власти. Стране нужны были орудия, танки, самолеты, моторы, подводные лодки, ракеты, радиолокаторы и другие научно-технические новшества. И многие представители интеллигенции дореволюционной формации, с присущим им чувством долга, культурой, гуманизмом, патриотизмом, совестливостью, жертвенностью, выполнили свою миссию, внеся едва ли не решающий вклад в создание научно-технического потенциала, сокрушившего фашистскую Германию.

Вторая половина 1930-х годов отмечена рядом выдающихся научных достижений. П. Л. Капица внес уникальный вклад в развитие техники ожижения газов: создал первый в мире гелиевый ожижитель (1934), предложил метод ожижения газов с использованием цикла низкого давления (1939), открыл сверхтекучесть гелия (1938). Объяснение сверхтекучести было дано Л. Д. Ландау (1941). Оба они позднее за эти работы стали лауреатами Нобелевской премии. В 1938 г. аспиранты Ю. П. Маслоковец и Г. Т. Коломиец под научным руководством А. Ф. Иоффе изобрели сер-но-талиевый фотоэлемент с рекордным для того времени коэффициентом преобразования солнечной энергии в электрическую. Это был первый шаг на пути к решению в перспективе проблемы энергоснабжения посредством «солнечных крыш». 14 июня 1940 г. Г. Н. Флеров и К. А. Петржак (лаборатория Курчатова) открыли явление спонтанного деления урана.

О накоплении значительного опыта в изучении физики атомного ядра свидетельствовали III (1938), IV (1939) и V (1940) Всесоюзные конференции советских ядерщиков и специалистов по космическим лучам. Советские ученые уже перед Великой Отечественной войной держали в руках ключи к решению задач по овладению атомной энергией. Подчеркивая это, П. Л. Капица говорил в октябре 1941 г.: «Последнее время дает нам новые возможности использования внутриатомной энергии, об использовании которой писалось раньше только в фантастических романах... Теоретические подсчеты показывают... атомная бомба, даже небольшого размера... с легкостью могла бы уничтожить крупный столичный город с несколькими миллионами населения».

Новые успехи советских химиков позволили приступить к работам по синтезированию каучуков специального назначения и к изготовлению искусственных алмазов. Физико-химик И. В. Петрянов-Соколов в 1933–1939 гг. разработал методы исследования аэрозолей, предложил и внедрил в производство технологию изготовления сверхэффективных тонковолокнистых фильтров («фильтры Петрянова»).

Большую работу проделали во второй половине 1930-х годов советские геологи и географы. К 1939 г. территория страны уже на 45,6% была охвачена геологической съемкой (в 1929 г. — на 17,7). В конце 1930-х годов СССР занимал первое место в мире по выявленным запасам нефти, гидроэнергии, торфа, железной и марганцевой руд, цинка, свинца, апатита, калийных солей. Огромное значение для изучения и освоения Арктики, прогнозирования погоды и ледовых условий плавания по Северному морскому пути имела работа научных обсерваторий, организуемых на дрейфующих льдах Северного Ледовитого океана. Первая из таких обсерваторий — полярная станция «Северный полюс — 1» работала в 1937–1938 гг. под руководством И. Д. Папанина.

Сельскохозяйственная практика обогащалась достижениями научных школ В. Р. Вильямса, Д. Н. Прянишникова. Под руководством Н. М. Тулайкова составлялась новая почвенная карта страны. В 1939 г. была опубликована сводка по почвам СССР в трех томах. В то же время обострение борьбы представителей научных школ генетиков и биологов за утверждение монополии в науке, взаимные обвинения «конкурентов» во вредительстве и покровительстве «врагов народа» привели к репрессиям против Н. И. Вавилова, Н. М. Тулайкова, Н. К. Кольцова, А. С. Серебровского. Н. И. Вавилов был арестован в феврале 1940 г. по обвинению в шпионаже и руководстве контрреволюционной организацией, приговорен к смертной казни, замененной 20 годами заключения, умер от болезни в Саратовской тюрьме в 1943 г.