История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

При среднем урожае от промыслов и другой работы в чужих хозяйствах калужские крестьяне получали половину своих доходов. [1607] Однако даже с учетом промыслов средний доход крестьянского хозяйства в Калужской губернии был в 1,6 раза меньше, чем в Воронежской губернии; калужане расходовали меньше средств на одежду и жилище, расходы на пищу в деньгах были практически одинаковы, но цены на зерно в Калужской губернии были в полтора раза выше, чем в Воронежской. Налоги, как и в Воронежской губернии, отнимали примерно десятую часть чистого дохода крестьян (таблица 7.5).

1607

Пешехонов А. Крестьяне и рабочие в их взаимных отношениях // Русское богатство. 1896. № 8. Отд. I. С. 191.

Табл. 7.5. Сравнение душевых доходов и расходов крестьян в Калужской и Воронежской губерниях (в рублях). [1608]

Табл. 7.6. Уровень питания, смертности и заболеваемости в зависимости от размера надела в Козельском уезде Калужской губернии (1896 г.). [1609]

Существенно, что если в прежние времена крестьяне ходили в домотканой одежде и получали топливо, а также строительные материалы из ближайшего леса, то теперь им приходилось покупать одежду, обувь, дрова и некоторые продукты питания на рынке. [1610] Чтобы купить необходимые товары, крестьяне должны были зарабатывать деньги промыслами или продавать часть зерна. Таким образом, в новых условиях крестьянин должен был производить не только зерно, необходимое для пропитания, корма скоту и уплаты налогов, но и иметь некоторый излишек для продажи.

1608

Статистическое описание Калужской губернии. T. I. Вып. 2. Калуга, 1898. С. 708; Материалы Комиссии 1901 г. С. 36.

1609

Статистическое описание Калужской губернии… С. 653. Анфимов А. М. Экономическое положение… С. 42, 163.

1610

Кауфман А. А. Указ. соч. С. 53.

В промысловой Калужской губернии потребление хлеба в расчете на душу мало зависело от размера посева. Если не принимать во внимание самых богатых и самых бедных крестьян, то потребление остальных групп примерно соответствовало минимальной потребительской норме в 15,5 пуда. Более низкий средний уровень жизни обусловливал значительно более высокий уровень смертности, чем на Черноземье. Характерно также, что (как и в Воронежской губернии) размеры посева сильнее сказывались на уровне смертности, чем на уровне питания.

Таким образом, учет имущественной дифференциации показывает чрезвычайно существенную разницу в материальном положении и потреблении различных групп крестьянства. В соответствии с теорией ухудшение положения беднейшего крестьянства приводило к вспышкам волнений еще до начала революции 1905 года.

7.9. Аграрное перенаселение как признанная реальность

В конце 1890-х годов огромный рост недоимок в Черноземном районе (и в соседних губерниях) побудил правительство обратить внимание на положение крестьян в этом регионе. Проблема «оскудения Центра» была признана официально, она стала объектом рассмотрения специально созданных совещаний: «Особого совещания» под председательством А. И. Звегинцева, «Комиссии 1901 года», «Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности». [1611] «Комиссию 1901 года» возглавлял заместитель С. Ю. Витте, В. Н. Коковцов, к работе было привлечено свыше ста экономистов и статистиков. Комиссия проделала огромную работу по сбору и обработке статистических сведений, результатом которой стал известный статистический сборник, служащий ценным источником для характеристики социально-экономического развития России. [1612] «Это была самая полная сводка большей частью неопубликованных сведений ведомств и частной земской статистики», – отмечает Б. Н. Миронов. [1613] С. Ю. Витте писал, что «весь этот материал представляет собою богатые данные для всех исследований и даже для всяких научных исследований». [1614] «Комиссия 1901 года» сделала «общее заключение о крайне неудовлетворительном состоянии земледельческого промысла в большинстве земледельческих районов, обнимающих весь центр, весь восток и даже часть юга и… о менее успешном развитии или даже об упадке благосостояния в этой обширной области». [1615] Выводы «Комиссии 1901 года» сводились к тому, что главной причиной «упадка благосостояния» является перенаселение. Подсчитав общее число рабочих, необходимых для промышленности, ремесла и сельского хозяйства, комиссия нашла, что для 50 губерний Европейской России количество излишних рабочих составляло 23 млн., а процент излишних рабочих к наличному числу их составлял 52 %. Особенно высоким этот процент был на Черноземье, где он составлял от 64 до 67 %. [1616]

1611

Симонова М. С. Проблема «оскудения»… С. 236–237.

1612

Материалы Комиссии 1901 г.

1613

Миронов Б. Н. Политика versus истина: особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности 1902–1905 гг. // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Сер. 2. История. 2008. Вып. 1. С. 23.

1614

Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 2. М., 1960. С. 558.

1615

Материалы Комиссии 1901 г. Вып. III. С. 280.

1616

Там же. С. 233.

Эти впечатляющие цифры были признаны многими специалистами-историками. С. М. Дубровский, повторяя цифры «Комиссии 1901 года», писал о том, что половина трудоспособного населения деревни относилась к числу «лишних людей». [1617] А. М. Анфимов подчеркивал, что в Центральных районах существовало «колоссальное аграрное перенаселение». [1618] Некоторые специалисты, однако, признавая большие масштабы перенаселения, на основании своих подсчетов выводили процент излишней рабочей силы меньший, чем «Комиссия 1901 года». Так, Л. И. Лубны-Герцык полагал, что на Черноземье не использовалось 28 % рабочего времени сельского населения. [1619] А. В. Островский уменьшал цифру «излишнего населения» для Европейской России и черноземной полосы до 27–35 %. [1620]

1617

Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство… С. 330.

1618

Анфимов А. М. Крестьянское хозяйство… С. 229.

1619

Цит. по: Яцунский В. К. Основные моменты истории сельскохозяйственного производства в России с XVIII века до 1917 года // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1963 г. Вильнюс, 1964. С. 61. См. также: Лубны-Гер-цык Л. И. Об избыточном труде в сельском хозяйстве СССР //"Сельское хозяйство на путях восстановления. М., 1925. С. 352

1620

Островский А. В. О региональных особенностях аграрного перенаселения капиталистической России (1862–1914) // Проблемы исторической географии России. Вып. II. М., 1982. С. 181.

Однако П. Г. Рындзюнский подверг сомнению саму методику определения «излишнего населения», исходя из производственных возможностей крестьянского хозяйства. Действительно, теоретически одна семья могла обработать надел, достаточный для прокормления двух – трех семей, которые при таком подходе оказывались «излишними». П. Г. Рындзюнский полагает, что надел, достаточный для удовлетворительного существования семьи, был равен 15 десятинам, умножает эту величину на количество дворов и получает необходимое количество земли; сопоставляя эту величину с реально имеющимся количеством, можно найти «степень удовлетворенности» крестьян землей. При таком подходе оказывается, что степень удовлетворенности землей крестьян Европейской России была равна 83 % – «излишними» были только 17 % дворов. В целом перенаселение было как будто невелико, однако существовали огромные порайонные различия: в то время как в Северо-Западном и Степном районах обеспеченность была значительно выше нормы в 15 десятин на Черноземье существовал огромный очаг аграрного перенаселения. Степень земельной удовлетворенности крестьян семи Черноземных губерний была равна 57 %, то есть 43 % крестьян этого региона были «лишними». [1621]

1621

Рындзюнский П. Г. К определению размеров аграрного перенаселения в России на рубеже XIX–XX вв. // Социально-экономическое развитие России. М., 1986. С. 155–172.

Наконец, относительно недавно (в 2001 году) В. Г. Тюкавкин попытался пересмотреть вопрос об аграрном перенаселении, утверждая, что нормой крестьянского надела для Европейской России нужно считать не 15, а 9 десятин. Однако и при таком подходе, признает В. Г. Тюкавкин, группа общинных дворов, недостаточно обеспеченных землей, составляла 54,3 %. «Главная же беда великоруской деревни Центра, – отмечает В. Г. Тюкавкин, – была в неравномерном распределении земли… По данным ВЭО, только в результате неравномерного распределения надельной земли сборы хлеба с нее не обеспечивали в черноземной полосе 64,3 % проживающих там крестьян». [1622] Таким образом, В. Г. Тюкавкин акцентирует роль имущественного расслоения крестьянства, что соответствует требованиям демографически-структурной теории.

1622

Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М., 2001. С. 79.

В итоге, при любом подходе, как отмечал П. Г. Рындзюнский, «наличие аграрного перенаселения в пореформенной России – факт несомненный…» [1623]

Тезис о мальтузианском аграрном перенаселении был общим местом в работах ведущих экономистов дореволюционного периода. Б. Н. Миронов отмечает, что «на рубеже XIX–XX веков мальтузианский тезис получил поддержку большинства авторитетных исследователей того времени: И. И. Игнатович, [1624] А. А. Кауфмана, [1625] П. И. Лященко, [1626] Н. М. Покровского, [1627] Н. Рожкова, [1628] А. Финн-Енотаевского [1629] и других… что отразила энциклопедия Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона [1630] ». [1631] Однако некоторые экономисты, признавая факт аграрного перенаселения, утверждали, что оно было относительным, то есть это было перенаселение в рамках существовавшей на тот момент продуктивности земледелия. Строго говоря, в этом смысле любое перенаселение являетсяотносительным, ведь теоретически всегда имеется возможность увеличения продуктивности. В данном случае, однако, имелись в виду перспективы начинающейся модернизации: пример Западной Европы показывал, что имелась возможность к существенному увеличению урожайности с помощью использования новой агротехники. «Как ни увеличивай наделы, единственной коренной мерой все же остается улучшение крестьянского хозяйства и повышение производительности крестьянской земли…» – писал А. А. Кауфман. [1632] Но для повышения производительности крестьянских земель требовались десятилетия и вложение значительных средств, которых у крестьян не было. Поэтому в конечном счете А. А. Кауфман соглашается с М. И. Туган-Барановским: «Расширить площадь крестьянского землевладения нужно уже потому, что повышение производительности труда есть длинный и сложный процесс, требующий для своего осуществления многих лет и даже десятилетий, а крестьянская нужда не ждет и требует помощи немедленно». [1633]

1623

Рындзюнский П. Г. Крестьяне и город… С. 18.

1624

Игнатович И. И. Указ. соч. С. 129–130.

1625

Кауфман А. А. Аграрный вопрос в России: Земельные отношения и земельная политика. М., 1908. С. 69–80.

1626

Лященко П. И. Очерки истории аграрной эволюции России. СПб., 1908. С. 416.

1627

Покровский М. Н. Крестьянская реформа. История России в XIX веке. Т. 3. M., 1907.

1628

Рожков Н. А. Город и деревня в русской истории. СПб., 1902. С. 68–95.

1629

Финн-Енотаевский А. Современное хозяйство России (1890–1910 гг.). СПб., 1911. С. 470–472, 518–522.

1630

Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. 32. СПб., 1895. С. 723–724.

1631

Миронов Б. Н. Наблюдался ли в позднеимперской России мальтузианский кризис: доходы и повинности российского крестьянства в 1801–1914 гг.//О причинах Русской революции. М., 2009. С. 61.

1632

Кауфман А. А. Аграрный вопрос в России. М., 1918. С. 173.

1633

Цит. по: Кауфман А. А. Указ. соч. С. 172.

Крестьянская нужда, действительно, не могла ждать. Правительственные комиссии еще продолжали свою работу, когда в марте – апреле 1902 года крестьянские волнения охватили несколько смежных уездов Полтавской и Харьковской губерний. Волнения были вызваны голодом в результате неурожая в предшествующем году; крестьяне врывались в помещичьи экономии и забирали хранившийся в них хлеб; другое имущество и людей, как правило, не трогали. В общей сложности было «разобрано» 105 помещичьих экономий, в волнениях участвовало 38 тыс. человек. [1634] Директор Департамента полиции А. А. Лопухин в докладе о волнениях 1902–1903 годов писал: «Голодные, не евшие в течение нескольких лет хлеба без примеси соломы или древесной коры и давно не знавшие мясной пищи мужики шли грабить чужое добро с сознанием своей правоты, основанном на безвыходности положения и на том, что помощи им ждать не от кого». [1635]

1634

Першин П. Н. Указ. соч. С. 227.

1635

Цит. по: Первая революция в России. Взгляд через столетия. М., 2005. С. 81.

Причины волнений стали объектом рассмотрения Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Полтавский губернатор князь Урусов доказывал, что главной причиной является малоземелье и иллюстрировал земельную нужду крестьян следующими цифрами: при средней по губернии земельной обеспеченности в 6,1 дес. на двор 17 % крестьянских хозяйств были безземельными, 35 % малоземельных хозяйств имели в среднем по 1,5 десятин на двор. За 10 лет численность рабочего скота сократилась наполовину, и 38 % хозяйств вообще не имели лошадей и волов. Цены земли и аренды, отмечал Н. П. Урусов, в последнее время непомерно возросли, а доходы отходников упали вследствие распространения сельскохозяйственных машин в южных губерниях. (В дополнение к данным Н. П. Урусова можно отметить, что стоимость аренды на Полтавщине была такова, что арендатор получал меньше половины урожая с арендованной земли. [1636] )

1636

Симонова М. С. Кризис аграрной политики царизма накануне первой российской революции. М., 1987. С. 83, 84; Першин П. Н. Указ. соч. С. 227

Для решения земельной проблемы Н. П. Урусов предлагал переселить на свободные земли окраин половину малоземельных крестьян губернии – ни много ни мало 337 тыс. человек. Полтавский губернатор стал одним из инициаторов разработки закона о переселении крестьян; предлагалось перейти к форсированному выселению из Центра на окраины деревенской бедноты. Закон 6 июня 1904 года должен был облегчить переселение, установив принцип вознаграждения переселенца за оставляемый в общине надел (правда, вступление закона в силу было отложено до окончания войны с Японией). В августе 1904 года были отменены огромные недоимки по выкупным платежам. В 1903–1904 годах были приняты также законы об отмене круговой поруки в общине и об отмене телесных наказаний крестьян. [1637]

1637

Симонова М. С. Указ. соч. С. 483, 485; Wheatcroft S. Op. zit. P. 167.