История Румынии

Вопрос объединения румынских княжеств официально был предложен вниманию европейской дипломатии на конференции послов в Вене в марте 1855 г. В ходе дебатов 26 марта о замене одностороннего протектората России над Дунайскими княжествами режимом коллективных гарантий великих держав представитель Франции, барон Франсуа Адольф де Буркене, в меморандуме французского правительства выдвинул идею объединения двух княжеств. По его мнению, путем создания единого румынского государства – буфера в устье Дуная – можно было бы лучше обеспечить целостность Османской империи. «Среди существующих возможностей по обеспечению Молдове и Валахии стабильности и достаточной силы нам кажется, что первой должно быть объединение двух княжеств в одно государство».^{129} Румынский вопрос вышел за рамки кабинетных дискуссий великих держав и стал частью европейского общественного сознания, а ряд известных общественных деятелей и ученых публиковали в прессе того времени статьи в поддержку румын. В этих условиях в феврале 1856 г. в Париже открылся мирный конгресс, на котором представитель Франции, граф Валевский, предложил вариант объединения Молдовы /426/ и Валахии, а в ходе дебатов была высказана идея об их объединении под скипетром иностранного государя. Мнения участников конгресса по данному вопросу разделились следующим образом: Франция, Россия, Сардиния и Пруссия открыто поддержали идею объединения, Австрия и Турция решительно выступили против, а Англия воздержалась.

Согласно подписанному 18/30 марта 1856 г. Парижскому мирному договору, румынские княжества оставались под сюзеренитетом Порты, но перешли под коллективную гарантию семи подписавших его стран. Значительным достижением в этой связи стало включение в договор положения о запрещении любому из этих семи государств-гарантов осуществлять одностороннее политическое или военное вмешательство в дела княжеств; это обстоятельство способствовало созданию благоприятного международного контекста для достижения основной цели румынского народа – достижения объединения и независимости. Порта обязалась соблюдать законодательную и административную автономию княжеств. Мирный договор определил новый статус Дуная и урегулировал судоходство на реке, а княжества, в свою очередь, получили право иметь своих представителей в постоянной комиссии Дунайских государств. Молдове были возвращены три уезда на юге Бессарабии (Кагул, Болград и Измаил), что вызвало напряженность в отношениях с Россией в течение последующих десятилетий. Одновременно было решено узнать мнение самого румынского народа относительно его будущего. Турции надлежало обеспечить созыв в Яссах и Бухаресте чрезвычайных собрании, члены которых должны были высказаться по вопросу объединения княжеств. Великие державы решили образовать в Бухаресте комиссию из представителей семи государств, перед которой поставили задачу изучить положение в княжествах и дать рекомендации по реорганизации их политических учреждений.

На этом этапе развития «восточного вопроса» румыны впервые с начала нового времени добились наиболее благоприятного политического и юридического статуса. Как в Аккерманском соглашении и Адрианопольском договоре, вопрос о румынских княжествах в Парижском мирном договоре 1856 года занял особое место, положив конец попыткам Порты считать их составной частью или обычной провинцией Османской империи. /427/

Государственная и политическая жизнь в княжествах (1822–1848)

Внутреннее реформистское движение. Правление Ионицэ Санду Стурдзы в Молдове и Григория Дмитрия Гики в Валахии началось в условиях жесткой и дорогостоящей турецкой военной оккупации. Господари столкнулись с многочисленными трудностями, прежде всего, финансового и социально-политического характера. Вставшие в ходе революции под руководством Тудора Владимиреску многочисленные вопросы внутреннего развития требовали неотложного решения. Оба господаря пытались (в основном безуспешно) добиться лучшего распределения налогов, реорганизации территориально-административных структур, развития образования, возрождения национальной армии и т. д., хотя в целом реформистские намерения этих местных господарей сыграли положительную роль в дальнейшем развитии румынского общества.

Главным внутренним явлением в эти годы стало идеологическое и политическое противоборство между крупными консервативными боярами и либеральными слоями населения, представленного мелкими и средними боярами, купечеством, интеллигенцией и т. д. (которых часто называли «карбонариями», «новаторами»). Именно эти социальные силы лучше всего выражали требования времени и стремление к модернизации румынского общества. Политический подъем в годы правления первых местных господарей отчетливо проявился в содержании отправленных в Россию и Турцию многочисленных меморандумов и проектов реформ, разработанных как крупными боярами, так и представителями либерально-прогрессивного лагеря. Свидетельством тому может служить ряд названий таких меморандумов и петиций: «Поправки к закону после испытаний, которым подверглась страна в 1821 г. со стороны чужеземцев» (1822), «Конституция карбонариев» и «Глас народа Молдовы» (составлены Ионицэ Тэуту в 1822 г.), а также проект реформы Евфросина Потеки (1827) и др.

Проблематика этого широкого реформаторского движения отмечена стремлением к новому и касается, прежде всего, государственного и социального переустройства. Наиболее четко концепции реформаторского движения этого периода отразились в «Конституции карбонариев», составленной 13 сентября 1822 г. И. Тэуту в Молдове. Документ содержит подробное изложение необходи- /428/ мых мер по реорганизации государственных структур и отмечен, с одной стороны, сильным влиянием идеологических принципов Французской революции, а с другой – тенденцией к частичному сохранению существующего режима. Общенациональные вопросы представлены в либеральном, новаторском духе, а в качестве первоочередной задачи указывается на необходимость отмены единоличного олигархического режима крупного боярства. Предлагалось разделение власти в государстве, принятие мер по развитию экономики и реформированию всех учреждений страны: судебных учреждений, администрации и т. д. Предложенная Тэуту модель политического устройства не отличалась особой демократичностью, ибо предполагала сохранение боярских привилегий. Автор требовал более широкого участия в политической жизни мелких и средних бояр, представителей интеллигенции и молодой буржуазии, что в итоге сводилось к расширению социальной базы существующего аристократического режима. Несмотря на неоднозначный характер, «Конституция карбонариев» представляет собой первую попытку нового времени заложить в румынских княжествах основу конституционной традиции, которая в последующие десятилетия получит достойное продолжение.

Органические регламенты. Через десять лет после проекта И. Тэуту в княжествах были введены первые своды законов конституционного характера под названием «Органические регламенты». Среди наиболее важных достижений Аккерманского соглашения 1826 г. было положение об образовании в княжествах боярских комиссий по подготовке мер и общих принципов осуществления внутренней реорганизации обеих стран. До начала русско-турецкой войны 1828–1829 гг. из-за оппозиции Порты комиссии так и не смогли приступить к практической деятельности. В период председательства генерала П. Ф. Желтухина в диванах Валахии и Молдовы (февраль – октябрь 1829 г.) под началом российского консула Минчака были образованы две комиссии, в состав которых входили четыре представителя боярства.

Первоначальной основой деятельности комиссий стали десятки меморандумов и петиций, в которых представители боярства в 1821–1827 гг. выдвигали предложения о необходимости проведения реформ, в значительной мере отражавшие реальное положение в румынском обществе. К ним добавились разработанные в Санкт-Петербурге специальные Инструкции, которые опреде- /429/ ляли рамки дозволенных Россией преобразований в княжествах. При абсолютном господстве в Европе консервативного духа Священного союза подготовленные для Дунайских княжеств проекты регламентов не могли быть радикальными. Не нарушая существующие социальные структуры, Инструкции все же предусматривали ряд прогрессивных реформ, которые удовлетворяли политические требования как боярской верхушки, так и других социальных слоев, придавая более унифицированный характер принципам реорганизации обеих стран.

Окончательно отредактированные в период правления П. Д. Киселева Органические регламенты вступили в силу 1 июля 1831 г. в Валахии и 1 января 1832 г. в Молдове. Их положения были почти тождественны, что предопределяло сходные пути развития обоих княжеств. Регламенты учреждали концепцию и принципы существования современного государства. Введением положения о пожизненном избрании господарей чрезвычайные Народные собрания устанавливали режим конституционной монархии по образцу европейских государств. Особый смысл приобретал принцип разделения властей, в соответствии с которым очередное Народное собрание назначало законодателей. Законодательный орган, состоявший из представителей крупного и уездного боярства, утверждал бюджет и налоги, обсуждал законопроекты исполнительной власти, дорабатывал или отклонял их, представляя свои решения на одобрение господарю. Последний осуществлял исполнительную власть с помощью Административного совета, который фактически играл роль правительства. Господарь обладал правом законодательной инициативы, утверждал законы, назначал всех шестерых министров (глав департаментов). Тем самым закладывались основы новой судебной системы, что благотворно повлияло на создание ряда новых учреждений, необходимых для становления капиталистических отношений и рыночной экономики.

Другие положения Органических регламентов способствовали успешной модернизации административных, экономических, налоговых, культурных структур общества; были устранены многие пережитки старого режима. В сельском хозяйстве регламенты сохранили основы полуфеодальных отношений, установив «нарт» (барщину). Нормы трудовой повинности крестьян по отношению к хозяину-помещику увеличились, что в дальнейшем привело к росту их недовольства. Бояре не только обеспечили себе политическое господство, но и закрепили свое привилегированное /430/ экономическое положение. Регламенты также подтвердили протекторат России над румынскими княжествами, и до 1848 г. османский сюзеренитет оставался, скорее, формальным. Впоследствии русский протекторат превратился в препятствие дальнейшему развитию Валахии и Молдовы.

Хотя Органические регламенты содержали ряд прогрессивных положений, которые способствовали процессу модернизации в различных областях румынского общества, в сельском хозяйстве они закрепили и даже усилили зависимость крестьян от помещиков-землевладельцев. Они узаконили право вмешательства России во внутренние дела румынских княжеств, и это обусловило их противоречивый характер. Регламенты представляли собой весьма необычную смесь нового и старого, прогресса и регресса. Своими неоднозначными и противоречивыми положениями они способствовали появлению в последующие годы ряда политических и общественных движений, что привело к революционному взрыву 1848 г. Однако, будучи основополагающими законами княжеств, регламенты намечали рамки развития общества и государственных учреждений, что явилось важной вехой в процессе разработки документов и положений конституционного характера. По мнению румынского историка А. Д. Ксенопола, введение в княжествах Органических регламентов означало «…победу закона над существовавшим до этого произволом, а также рождение современной идеи государства как единого организма, действующего на основе установленных социальных норм и законов».^{130}